Антон Вильгоцкий - Око Сатаны
— Что случилось, мой повелитель?! — Президент подпрыгнул в своем удобном антикварном кресле.
— Очередной ритуал сорвался, — рыкнул его потусторонний собеседник. — Жертвоприношение не состоялось. Наше дело пострадало. Ты понимаешь, что это значит… для тебя?
Райшмановский почувствовал, как его волосы поднимаются дыбом.
— Но… как такое могло произойти?! — выдохнул он.
— Это я тебя должен спрашивать, как! — взревел звонивший. — Какие-то православные монахи убили твоих людей! Мои вассалы, что помогали им, вернулись в Ад и обо всем рассказали. Я казнил их за преступную халатность. Развеял их сущности, эти бесы больше никогда не возродятся. Но главным виновником случившегося я считаю тебя, Геннадий! Ведь это ты не уследил за своими подчиненными, и те провалили операцию…
— Босс, умоляю вас, не надо, я все исправлю, босс! — заскулил в трубку Райшмановский. Он втянул голову в плечи, зажмурился и затрясся мелкой дрожью, как если бы демон уже стоял за спиной, держа в каждой лапе по раскаленному паяльнику.
— Исправишь? — с сомнением произнес представитель Ада. — Ты уверен, что сможешь все сделать в срок?
— Да, да, да! — лепетал Райшмановский, который был сейчас похож не на первое лицо Российской Федерации, а перепуганную шелудивую крысу. — Я все сделаю… Мы все сделаем, как надо.
— Ну ладно, — раздраженно буркнул звонивший. — Так и быть, живи. Тем более, что пока что ты мне нужен. Но помни — второго шанса у тебя не будет. И вот еще что, — демон сделал эффектную паузу, ты все равно не избежишь наказания. Чао! — в трубке послышались злые короткие гудки.
Высшие иерархи Ада очень любили разбавлять свою речь итальянскими или испанскими словечками. Райшмановский, который во время разговора чуть было не наделал под себя, порадовался, что его собеседник сказал именно «Чао», а не «Ариведерчи».
Но радость его быстро сошла на нет. Демон пообещал наказание, а это означало, что следующие минуты жизни Геннадия Райшмановского будут далеко не самыми приятными. Так оно и случилось. Для начала тарелка с недоеденным горячим борщом поднялась в воздух, после чего ее содержимое выплеснулось на голову Президента. Райшмановский взвыл, как ошпаренный — да впрочем, почему «как»? Вслед за тарелкой вверх взвилась бутылка с остатками водки — для того, чтобы разбиться о череп Геннадия Алексеевича. Острые осколки вонзились в кожу головы, водка потекла вниз по лбу, попала в глаза. Но это было только начало, так сказать, адский аперитив. Острое жжение поднималось из глубин груди Президента, будто сотни бесовских когтей разрывали изнутри каждую клеточку его тела. Боль разливалась по организму, выворачивала суставы, сдирала кожу — разумеется, не в буквальном смысле. Она швырнула Райшмановского на пол, и он катался там, внизу, у подножия сталинского стола, визжа, как поросенок и скобля ногтями ворс дорогого ковра. Он испытывал сейчас ту самую боль, что назначена грешникам, обреченным на вечные страдания в Аду. Испытывал ее, оставаясь живым и находясь на Земле, очень далеко от пылающих бездн Преисподней.
Геннадий Райшмановский был наказан. Ибо таков Дьявол — даже пообещав в обмен на рабское служение вечную жизнь и множество материальных благ, он не прощает своим подданным малейшего просчета и никогда не упускает случая, чтоб насладиться их мучениями…
После того, как наказание закончилось, и адская боль отступила, Райшмановский кое-как поднялся и бросился в туалет, где его долго рвало. Потом, смыв с лица блевотину и кровь, Президент проковылял обратно в кабинет, уселся на диван и начал размышлять о том, что ему делать дальше.
«Православные монахи, — думал он. — Значит, Патриарх не оставил своей идеи помешать моим планам. Интересно, знает ли он, к чему я на самом деле стремлюсь? Вряд ли. Ведь это такая страшная тайна, что о ней знаем только я и… — Геннадий Алексеевич влепил самому себе пощечину, чтобы даже в мыслях не упоминать имени того, кто только что его мучил. — А я-то думал, что святоше достаточно было демонстрации нашей силы год назад. Думал — то-то они попритихли с тех пор и не высовывались особо. Думал, смогу и дальше просто игнорировать его, чтобы потом отдать на растерзание своим повелителям. Ан нет. Старикашка оказался хитрее, чем я думал».
Год назад, накануне президентских выборов, Райшмановский попытался устранить Патриарха Русской Православной Церкви. Сначала — в Большом театре, послав туда одну из самых отчаянных банд московских сатанистов. Потом, когда первосвященник внезапно исчез оттуда — на церковном кладбище. Демоны, помогавшие Райшмановскому и его людям, узнали, что душа иеродьякона Амвросия — того самого, который чуть было не вывел Геннадия на чистую воду, но вовремя был убит сатанистами — стремится вернуться на Землю, чтоб рассказать Патриарху правду. Этого нельзя было допустить. Поэтому, когда стало известно, что владыка отправился к могиле Амвросия, туда немедленно был отправлен отряд бестий-уничтожителей. Да только вот, обратно он не вернулся. Патриарху удалось перебить всех демонов и спастись. Никто в «Оке Сатаны» не верил, что подобное в его силах. Значит, первосвященнику помогли. Но кто? Неужели сам Бог?
Неизвестным также оставалось, сумел ли Патриарх поговорить с Амвросием. Судя по тому, что он до сих пор не сделал никаких громогласных обличительных заявлений (а ведь Церковь такие заявления очень любит) — нет. Но вот, внезапно выяснилось, что православные все же знают о творящихся под покровом тайны гнусных делах сатанистов, и даже пытаются им препятствовать. И даже — Райшмановский яростно утопил кулак в обивке дивана — успешно!
Каждое из ритуальных убийств было крайне важным для ушедших в тень сатанистов. По принесении в жертву определенного числа христианских детей должен был прийти в действие магический механизм, открывающий широкий портал из Ада на Землю. Настолько мощный портал, что из него в человеческий мир смогли бы шагнуть не только злобные духи и боевые демоны низших рангов, но и все остальные, включая самих повелителей Ада, которым доселе не позволяли ступить на земли Адама и Евы наложенные Господними ангелами священные печати. Черное колдовство Райшмановского должно было разрушить одну из этих печатей, находившуюся в Москве. А там уж хоть трава не расти — вырвавшись на свободу, обитатели Ада быстро найдут и уничтожат остальные препятствия, после чего Ад воцарится по всей Земле…
Разумеется, попытка церковников помешать этому была для «Ока Сатаны» очень болезненным ударом. Ведь каждое жертвоприношение следовало совершать в конкретном месте, в строго определенное время. К счастью, в календаре оставался еще один подходящий день. Но вот удастся ли повторить ритуал на том же месте, где были убиты монахами четыре геббита?
«Скорее всего, удастся, — решил в конце концов Райшмановский. — Как молния не попадает два раза в одно и то же место, так и они вряд ли снова появятся там, где им однажды сопутствовал успех. Посчитают, что мы струсили и затаились. А вот шиш! Надо, конечно, сперва разведать обстановку. И сказать ребятам, чтобы детеныша на этот раз не на месте крали, а привезли с собой. Кажется, у кого-то из бригады Харракса есть маленький брат».
Еще, конечно, следовало окончательно решить вопрос с Патриархом. Потеряв своего лидера, Церковь будет обезглавлена и обескровлена, в ней начнутся разброд и шатания, борьба за освободившийся высший пост. «Им будет просто не до каких-то там умирающих в лесах и на пустырях детишек, — злорадно потирая руки, подумал Райшмановский. — Передерутся за бочонок с черной икрой».
Он сразу же принялся обдумывать возможные варианты устранения первосвященника. И подходящее решение созрело довольно быстро…
Глава 20
Ветер справедливости
Вскоре после побудки Николай Ветров первым вышел на тюремный двор и направился к месту, где строилась церковь, чтобы до начала работ пообщаться немного с отцом Аристархом, который всегда раньше всех приходил сюда. Священнику нравилось подолгу смотреть на постепенно обраставший «кожей» деревянный остов храма, на сложенные окрест аккуратные штабеля досок и бревен, на корыта с цементом для фундамента и горку кирпичей, предназначенных для внутренних отделочных работ. Сейчас здание, которому предстояло вскоре стать духовным центром ИТК-29, было уже почти готово. Оставалось закрыть зиявшие белизной прорехи в его верхней части, а затем — установить купол, который еще не привезли. После этого — провести работы по благоустройству внутренней части храма, установить алтарь, повесить иконы, и все — можно проводить службы. Батюшка понимал, что после того, как церковь будет достроена, ему придется бывать в тюрьме намного чаще, чем прежде, и даже сейчас. Поэтому специально для священника рядом с храмом был возведен небольшой деревянный домик.
