Александр Беликов - Анфиса
– Нет, ничего.
– Ладно, вытирай слезы, приводи себя в порядок, сейчас все наши подойдут.
Остальные пришли почти сразу, словно стояли под дверью и ждали, когда мы закончим разговаривать, а может, так оно и было, а я про это не знал. Егорушка принёс с собой картонную коробку с шестью бутылками шампанского, так что пришлось доставать с полок глиняные кружки, которых здесь, в бане, хватало с избытком. Вообще‑то на Ирининой с Николаем свадьбе на стол подавали хрустальные фужеры, но я не знал, где они хранятся, а спрашивать не стал. Василиса тоже решила не беспокоиться по этому поводу, но пить из глиняных кружек оказалось даже прикольно, чем‑то мне это напомнило туристические походы, когда из одной алюминиевой или эмалированной кружки пьют все жидкости, включая спирт.
Гвалт стоял невероятный, как это обычно и случается в больших компаниях, каждый спешил рассказать Ирине все последние новости, можно только попробовать представить, какая у неё в голове образовалась каша, но за это я не волновался – она аналитик и сумеет отделить основную информацию от шума. Минут через двадцать дверь в баню открылась, и на пороге показался Николай в белой рубашке, идеально отглаженных брюках и, естественно, в умопомрачительных ботинках с множеством медных украшений, в руках он скромно держал огромный букет красных роз, Ирина вскочила и с криком: «Ура, Коленька вернулся!» – бросилась к нему на шею. Шампанское закончилось, и откуда‑то сам собой возник ещё один ящик, на столе то и дело возникали новые блюда с деликатесами, сами собой откуда‑то появились хрустальные фужеры, а веселье набирало обороты – разговоры становились всё громче. Мне гул праздника надоел первому, поэтому вышел подышать на свежий воздух, да и не нравились мне, честно говоря, многолюдные и шумные сборища. На полянке за столом в полном одиночестве сидела Яга, оказывается, не я первый сбежал от застолья, подошёл к ней и спросил:
– Бабушка Вера, а что же вы не со всеми? Это же и ваш праздник, а в том, что Ирина выздоровела, – целиком ваша заслуга, все ждут, радуются.
– Охстись, паря! Кому я там нужна?
– Зря вы так, честное слово!
– Вы молодые, вот и веселитесь, радуйтесь. А я одна старая средь вас осталась. Не ровня я вам.
– Почему же, там ваша подруга Анфиса – ровесница, повеселитесь с ней.
– Раньше была. Пока я сдуру не навела ей красоту. Токма к ней вместе с молодостью все её профурсетские замашки вернулись. Она замуж собирается, и таперича у ней каждый день девичник. А я – древняя старуха. Мешаюся под ногами и ничего не понимаю. Вы красавцы, а я чудовище!
– Бабушка Вера, никто вас старухой не считает. Хотите, мозги мне просканируйте и посмотрите сами: про вас так никто не думает.
– На кой мне твои мозги сдались? Заболталась я тута, корму Красному птенцу везти надобно.
Баба Вера достала откуда‑то из‑под лавки метлу, вскочила на неё и лихо умчалась по лесной тропинке, но одиночество моё продолжалось недолго, из бани вышла Анфиса, молча подошла, склонилась и обняла меня сзади.
– Сашуля, а ты что здесь один скучаешь?
– Да вот, с вашей подругой Верой Васильевной разговаривал.
– Называй меня на «ты», а то неловко, когда ты мне выкаешь.
– Так вот, Анфисочка, жалуется на тебя подруга.
– Анфисочка – это мне нравится! Да, зови меня так!
– Баба Вера высказывает сожаление, что как только она тебе красоту и молодость навела, у тебя хулиганские замашки начались. Раньше ведь вы дружили, а теперь она себя старой чувствует.
– Да ну её, она третий раз меня молодить отказалась. А так, представляешь, я бы сейчас стала восемнадцатилетней девкой! Кровь с молоком, вся в соку, ты бы от меня тогда точно не отвернулся! А так двух раз оказалось маловато – старовата я для тебя. Но ты не смотри, что я такая толстая и сорокалетней выгляжу, в душе‑то мне двадцать!
– Тебе надо бы помириться с бабой Верой, обижается она.
– Вот ещё чего! Подуется и сама придёт мириться. А давай с тобой сбежим? Уйдем на Лукоморье, я так хочу на море искупаться, просто сил нет!
– Да я вообще‑то плавок с собой не взял.
– Можно подумать, что я голых мужиков не видела! И я тоже без купальника, искупаемся нагишом.
– Анфиса, мы же с тобой друзья, вот и надо ими оставаться.
– Да я бы и рада, но как только вижу тебя, так сразу вспоминаю, как ты сидишь на мне верхом и выламываешь мне мизинчик с непередаваемой нежностью и страстью!
– Ничего себе! Вот уж никогда бы не подумал, что ты на нашу первую встречу так отреагируешь. А ты, часом, ничего не придумываешь?
– А когда ты привёл меня к источнику с живой водой и стал меня умывать? Твоя сильная рука касалась моего лица, а у меня сердце билось так, что чуть из груди не выскакивало!
– Какая же ты хулиганка!
– Да, называй меня так! Мне это нравится. А ещё когда мы считывали заклинание, превратившее Волчка в игрушку. Я тогда к тебе прижалась, вдохнула твой запах, и у меня всё внутри аж оборвалось от счастья!
– Я же тебя люблю как сестру. Очень люблю, я для тебя почти всё готов сделать, но только отношений между нами не получится.
Анфиса выпустила меня из объятий и села рядом на лавку.
– Эх, Верка, зараза. Пожалела третьего раза для лучшей подруги. И ещё ты видел меня старой, теперь я для тебя так и останусь бабкой. Смотришь на меня, а видишь ту древнюю старуху с дряблой кожей и плохими зубами.
Анфиса уткнулась ко мне в плечо и разревелась, пришлось её обнять, начать гладить и успокаивать, как маленькую:
– И вовсе не вижу никакой старухи, я уже и забыл, как ты раньше выглядела. Сейчас вижу перед собой ровесницу, красивую и весёлую Анфисочку, замечательную подругу мою и Василисы. А когда ты выйдешь замуж за Лёшу, мы вообще семьями дружить станем!
От этих слов Анфиса разревелась ещё больше, я уже совершенно запутался: что из Анфисиных слов и поступков являлось спектаклем, а что правдой? От её слез у меня весь воротник рубахи и левое плечо стали мокрыми насквозь, даром что предводительница клана Огня, если бы не знал, то подумал, что она не иначе как из клана Воды. Положение спасла Василиса, она вышла из бани и подошла к нам.
– Что, коварный соблазнитель, довёл женщину до слёз и радуешься?
– Нет, просто по‑дружески беседуем, в жилетки плачемся.
– Да уж вижу: рубаху хоть отжимай! А что, Анфиса, пойдём с тобой прямо сейчас на Лукоморье, поплаваем, позагораем? А мужиков с собой не возьмём – ну их к Лешему!
– Со мной? – удивилась Анфиса. – Пойдём, ужас как хочу на море! Я ведь на Лукоморье больше ста лет не купалась!
– Вот и отлично, значит, надо обязательно сходить.
– Это я вовсе не к тому про сотню лет сказала, что такая грязнуля, – добавила Анфиса, вставая с лавки и глядя на меня. – У нас в клане с горячей водой проблем нет, и я купаюсь по два раза в день: утром и вечером. Приходи мыться, если захочешь, в любое время. У меня личная огромная ванная из натурального мрамора с золотом. Красивая – закачаешься!
Золотистое сияние за Василисой и Анфисой растаяло, и я остался один, идти дальше пить шампанское не хотелось, поэтому подумал: а может, и правда сходить постричься? Василису я предупредил, она мне сказала, что как‑нибудь потом, вот как раз сейчас такой удачный момент и наступил – жена на курорте, имею полное право сходить и оболваниться. Зашёл в избушку за кошельком, проверил, что денег на парикмахерскую хватает, и пошёл по тропинке Заповедного леса, представляя себе один сквер на окраине. В том районе сейчас обитал Веньямин – мой друг детства и страстный альпинист, раньше мы с ним жили в одном дворе, вместе лазили по деревьям, дрались с соседскими мальчишками, шлифовали линзы для самодельных телескопов, чтобы смотреть на Луну, играли в Конана Варвара и рубились на деревянных мечах. Правда мы с ним уже давно не виделись: он женился и переехал в новый район к супруге, потом у него родились две дочки, с походами в горы он завязал, забыл про альпинизм и погряз в домашних делах. Но сейчас я и не собирался встречаться с Венькой, просто требовалось попасть в какой‑нибудь район города, отдалённый и немноголюдный, который я хорошо знаю и где меня не станут поджидать боевики Кащея.
Парикмахерскую я нашёл довольно быстро, посетителей, кроме меня, не оказалось, поэтому немолодая парикмахерша со мной занималась долго и аккуратно, а стрижка получилась очень удачная и недорогая. Выйдя на улицу, уже хотел шагнуть в Заповедный лес, как на скамейке заметил знакомого старичка, выгуливающего собачку, а в голове у меня зазвучала тихая речь:
– Александр, не проходите мимо пенсионера, присядьте на лавочку, поболтаем.
Надо отдать должное Абсолютникам, нашли они меня очень быстро.
– Добрый день, Назар Акимович, что привело начальника департамента по внешним контактам в столь захолустный район?
