Анатолий Матвиенко - Тайная Москва. Волхв Нижнего мира
– Да, мэм, – не без удивления ответил агент. Вероника первый день на службе, даже удостоверение не получила, а командует. И отвертеться нельзя – все указания правильные.
В офисе НБР женщина сразу же истребовала вещдоки со второго трупа и сравнила их с простынями. Сомнений нет – Шмель и Грач жили в том притоне. Значит, описания трех псевдополяков со слов персонала гостиницы можно пускать в дело. Качок высотой под метр семьдесят – наверняка Медведь, худой заморыш такого же роста, вероятно, Пушной. Странно, что третий детина под метр девяносто пять имеет магические способности. Чаще всего человек силен или магией, или мышцами. Сочетание редкое, можно сказать – особая примета. Кто ты, Арчи?
Кадровик выдал ей знак отличия и маленький «дерринджер» с двумя магопатронами.
– Но зарплата вам положена только завтра. За сегодняшний день вам начислят в Департаменте полиции, зайдите к ним за окончательным расчетом.
Вымотанная и с расстроенными нервами, она вернулась в свою комнатушку, которую сняла после конфликта с отцом. Может, он и прав, шевельнулась мысль. Не дело, что боевики разъезжают по свету и убивают несогласных с русской гегемонией.
На следующий день началась реакция на скандальный репортаж о смерти Шмеля. Отечественные политиканы были настолько шокированы, что вчера решились лишь на краткие заявления. Сегодня их красноречие било фонтаном. Растирая в пыль безответную на таком расстоянии Русь, они не забывали про предвыборные интересы, разыгрывая новую карту в колоде. Прогрессисты, естественно, играли роль жертвы. Демократы изображали умеренных, в интересах нации не желающих раньше времени конфронтации с ужасными русскими.
Отклики из Европы были гораздо скромнее. Хлипкий трансокеанский кабель не обеспечивал трафик, при котором передавались видеофайлы, поэтому за Атлантикой опубликовано лишь текстовое изложение новости. Тайная Москва сохранила гордое молчание. Видимо, утечка сведений о причастности русских спецслужб к серии убийств оказалась такой же неожиданностью для Серебряного Бора, как и других стран мира.
Вероника начала день с потрошения хозяина эмигрантского притона. Погрузив его в легкий гипнотический транс, она выведала мельчайшие подробности манер, походки, осанки, речи и прочих характерных черт трех скрывшихся агентов. Не отдавая себе отчета, содержатель ночлежки проявил наблюдательность почище Шерлока Холмса, романы о котором популярны в обоих мирах. Затем Барнстоу собрал совещание.
Где разыскивать беглецов, никто не мог предположить. Точно так же не обнаружился Том Родригес, к вящему спокойствию нового эксперт-агента.
– Я человек новый, поэтому позволю себе крамольную мысль. Давайте искать русских не усердствуя. Поясняю. Они крайне опасны при задержании, особенно маги. Жертвы практически неизбежны. Невозможно вооружить тысячи патрулей от Атлантики до Калифорнии средствами, позволяющими нейтрализовать агентов.
– Вы хотите позволить им уйти? – подозрительно прокряхтел секур.
– Да.
– Нельзя позволить безнаказанно убивать наших граждан! Кроме того, у каждого из них масса секретов, как у покойника, которого вы разговорили.
– Насколько реально захватить русского живым еще раз? – вмешался Барнстоу.
– Очень правильная постановка вопроса, – похвалила шефа Вероника. – Шмель был арестован благодаря анонимному сообщению на электронную почту полиции Нью-Амстердама. Без такой подсказки шансы нулевые.
– Объясните подробнее.
– У каждого ампула с ядом. Все трое ориентированы скорее погибнуть в схватке, нежели сдаться. Шмеля свалили сетью и тут же начали избивать, уничтожив ампулу. Прошу учесть, противник больше не связан необходимостью соблюдать анонимность. Я про способы убийства отравленным шипом или провокацией сердечного приступа. Они будут убивать любым оружием, и не факт что только секуров, – Вероника обвела глазами присутствующих и добавила: – Коллеги, исполнители – не главная проблема. Мы убили двоих, русские пришлют новых. Дело в заказчике. Политика не наше дело. Но единственная возможность пресечь подобное – договариваться с русскими, как бы сложно это ни было.
– С ними невозможно разговаривать в принципе, – отмахнулся д’Амен.
– Я доложу нашу оценку ситуации руководству, – резюмировал Барнстоу. – Не думаю, что политические методы исчерпаны. Если бы общины секуров отказались от политики в отношении русских подданных «увидел – убей», с княжеством было бы проще найти компромисс. Молчите, д’Амен. Я прекрасно знаю про ваши вековые обиды и счеты. Итак. Если в течение ближайших десяти дней мы не получим информации о том, что подозреваемые, подпадающие под приметы русских агентов, были замечены на территории Америки, считаем, что они покинули страну. Мисс Кривицкая, поделитесь с магами Бюро вашими наблюдениями о защитных чарах Шмеля. Возвращаемся к текущим делам.
Скорее всего три боевика выбрались к безопасным местам раньше. С запозданием на восемь дней, считая от последнего убийства, МИД Руси разослало заявление, что правительство не несет ответственности за действия БЫВШИХ сотрудников спецслужб княжества и не располагает сведениями о заказчике преступления. Дальше шли сожаления, соболезнования, искренние огорчения и прочая дипломатическая шелуха.
Барнстоу вызвал Веронику.
– Интересная картина получается. Княжеские власти никогда так не открещивались от заказух, в которых их постоянно обвиняют. И анонимный мессидж на почту полиции странен. Будто у них прогнило изнутри, и кто-то специально пытался раздуть скандал с засветкой русской агентуры во время покушения.
– Ждем новостей из Тайной Москвы. Если у них внутренние раздоры, будут отставки.
Сюрприз внутри НБР опередил московские неожиданности. Веронику вызвал начальник Бюро по прозвищу Гувер, который представил ее руководителю отдела внешней разведки. Кривицкая, знавшая, что в Нью-Амстердаме нет аналога ЦРУ, удивилась, что в структуре НБР существует подобная служба.
– Неудивительно, – жизнерадостно отреагировал Папаша Гувер. – Внутренних проблем хватало. Но, как видно, мы зря запустили заграничные дела. Франкский конфликт, потом русские теракты и опасность новых угроз побуждают нас к активности. Мне жаль ослаблять отдел Барнстоу, но лучшего специалиста для нашего восточного сектора не найти. Мой друг и коллега Хайрем Джонсон введет вас в курс.
– Простите, я могу отказаться от перевода?
– Почему?
– Интересы Америки и Руси практически во всем противоположные. Выходит, мне придется работать против Родины, хотя я уехала из нее в раннем детстве.
– В плане противоположности вы правы. Только это положение – неестественное, что ли. Нужно искать пути его исправления.
Он напомнил Веронике отца с его прекраснодушными иллюзиями о компромиссе между волком и овцой.
– Зря, что-ли, едят хлеб наши дипломаты?
– Как видишь, зря. Но, как мы знаем из верхней истории, да и нашей тоже, на помощь буксующей официальной дипломатии приходит тайная.
– Основные фигуранты которой – шпионы и диверсанты.
– Да, Вероника. Кстати, прекрасный пол всегда преуспевал в тайных интригах.
– Не забывайте, я до сих пор подданная князя.
Гувер чуть челюсть не уронил.
– Как же вас отдел кадров оформил?
– Потому что я гражданка республики. Русское подданство – как принадлежность к ордену. От него невозможно отказаться. Княжество считает, что у меня есть вечный долг перед Родиной, и готово прийти мне на помощь, если я в беде, либо сурово наказать за предательство. Принятие нами иностранного гражданства не признается. Все уроженцы Руси, живущие в Америке, в таком положении. Американская конституция не запрещает двойного гражданства. Или вы меня тоже уволите?
– Ни за что. Тем более в Департаменте полиции сменился шеф и вас тут же примут обратно.
Гувер поскреб подбородок и задумчиво глянул на строптивую подчиненную. Женщины в полиции и НБР не меньшая редкость, чем цветные и мутанты.
– Принудительно переводить не буду. Но раскалывая русского агента, вы уже сыграли против княжества. Возвращайтесь к Барнстоу.
Вероника сделала несколько шагов к двери, взялась за ручку, потом обернулась.
– Скорее, те пятеро агентов сыграли против Руси. Я только установила истину.
Она оставила последнее слово за собой, но не питала иллюзий. В силовых структурах начальник всегда покоряет подчиненного своей воле, иначе это не государственная служба, а пансион благородных девиц. В контрразведке она продержалась месяц, раскрыв пару сложных, но не слишком существенных дел.
Главный шпион страны Хайрем Джонсон, невысокий крепыш с пивным пузиком, напоминавший Джеймса Бонда не больше чем Чарли Чаплина, с ходу завалил ее ворохом материалов по Восточной Европе – Руси и сателлитам княжества. Открытые сведения и непроверенные слухи, собранные в Москве американскими дипломатами, дали достаточно подробную, но весьма противоречивую и потому наверняка неточную картину русского высшего общества.
