Рина Кумихо - Надежда после жизни
Я дожидаюсь пока хлопнет дверь. Решаюсь открыть глаза. Я нахожусь в стерильном помещение, которое ярко освещено софитами. Во все углы понаставлены приборы, которые фиксируют малейшие изменения в… моем теле?
Я подключена к ним и руки раскинуты в разные стороны; они покоятся на специальных подставках.
Интересно, если я повытаскиваю все эти иголки, то останусь ли я в сознании?
Решаю попробовать. Получается и я могу встать с кровати.
На мне самая стремная одежда, которую я могла когда-либо представить: ночнушка, что завязывается сзади. Медицинская фигня, что скрывает все спереди, но открывает интересный вид на твой зад.
Меня начинает злить все происходящее со мной. Я решаю разобраться с этим раз и навсегда. Но сперва нужно найти свою одежду. Я не собираюсь сверкать голым задом перед всеми.
Руки наливаются силой, а глаза горят яростью.
Я выхожу в коридор. Всюду снуют больные, такие же как я, и врачи, что косятся на меня как на ненормальную. Я все еще в этой больничной рубашке с завязками на спине.
— Где у вас одежда больных? — останавливаю я одну из женщин, что одета в белый халат. У нее очки сползли прямо к крыльям носа и выглядит она высокомерно. Но мне на это плевать. Видимо, пока я была в отключке, то моя сила успела восполниться.
— Внизу. В хранилище. Только, вам ее не выдадут без разрешения врача, — пожимает она плечами и спешит по своим делам. Пару раз она оглядывается назад. Но меня это не заботит, я уже иду вперед по коридору и пытаюсь отыскать глазами лестницу или лифт.
Лестницы не оказывается, а вот два лифта я нахожу уже через минуту.
Рядом со мной стоят люди. Пара больных, но одеты они лучше меня — все отдам за пижаму, что надета на этих счастливцах. Двое парней и одна субтильная девчонка.
— Красивая, — присвистывает один из парней. Я хмыкаю, но ничего не отвечаю. Обойдется. Но кажется, мой новый знакомый так не думает. — Немая?
— Немая и красивая… какая жалость, — строит рожу девчонка. — Идем, Линь! — тянет она парня. Ему подходит имя. Он имеет азиатскую внешность. Второй парень — его друг — выглядит несколько иначе. Он рыжий и его брови сливаются с цветом лица. Их практически невидно. Очень колоритные персонажи.
— Стой, Джесика, я хочу узнать имя этой незнакомки, — остужает пыл Джесики, Линь.
— Линь, друг, не надо, — пытается успокоить его рыжий.
— Гарт! — оборачивается к нему парень. Тот умолкает. — Отвянь!
Ответа и возражений ему не поступает.
Линь медленно, растягивая свои шаги, подходит ко мне. Он выше меня на голову и шире в плечах на пол метра.
— Как твое имя? — обволакивает меня его голос. Глаза шарят по моему телу.
— Надежда.
— Хм… странно, увидеть в моей жизни надежду. А ты знаешь, что в этом гетто надежды давно нет? — он берет своими пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на себя.
— Убери руку от меня! — по слогам произношу я предупреждение. Слышится лишь смех его друзей за спиной.
— Ты такая отважная. А знаешь, почему мы здесь и в таких «нарядах»?! — делает он кавычки пальцами свободной руки. — Знаешь?!
— Плевать я хотела на твою причину.
— А жаль. Если бы поинтересовалась, то узнала бы, что нас приговорили к порке за подстрекание людей к выступу против мэров семи гетто. Не страшно?
— Я предупреждала… — качаю я головой.
Нога с силой ударяет по колену парня. Его рука уже находится в захвате моей и неестественно вывернута. Кровь приливает к моим вискам, заставляя их пульсировать. Сила огромна и я слышу хруст пальцев парня. Он не кричит, но его зубы… я слышу их скрежет. Ему больно.
Его друзья кидаются на меня, пытаясь помочь другу и, заодно, отомстить мне за него. Я с легкостью укладываю на лопатки вначале Джесику, а затем и Гарта. Видимо, Гарт в их компании не явный герой.
— Лежать! — командую я им. Они пытаются подняться, но остаются на полу, когда слышать мой голос.
— Кто ты? — шипит мне Линь. — Ты сильна. Ты не похожа на обычного человека. Твои движения, твои удары и… твой взгляд! Кто ты?!
— Убью, сука! — отплевывает свою кровь Джесика. Гарт предпочитает не вмешиваться.
— Я предупреждала. Вам лучше не связываться со мной, иначе ваши проблемы покажутся лишь детской забавой.
Я вхожу в кабину лифта. Из нее выходят парочка врачей. Их глаза вылезают на лоб от увиденной картины. Они кидаются на помощь Линю и его друзьям.
Я вижу искаженное яростью лицо Линя, когда закрываются створки лифта. Он отмахивается от врачей и тычет в мою сторону указательным пальцем. Кажется, у меня появилась новая проблема дополнением к старым.
И имя ей «Линь».
* * *Спускаюсь на нижний этаж. Там есть охрана. Зачем охрана для шмотья больных?
— Кто вы? Из какой палаты? — грозный вид не внушает доверия. Он внушает страх.
— Я за вещами.
— За ними приходят лишь медсестры. Больные должны лежать в палатах. — преграждает мне путь второй из охраны. Они оба очень похожи друг на друга: сильные, высокие и очень подозрительные.
— Я уже вылечилась.
— Мне придется сопроводить вас к врачу.
Тот, что понахальнее, пытается взять меня за руку. Такое я терпеть не собираюсь.
Перехват и резкий удар ему в солнечное плетение делают свое дело. Парня откидывает назад и он сгибается пополам. Его напарник кидается на меня с криком: «Ах, ты, сука!».
Что-то я часто стала слышать это слово.
Второй тоже падает на пол с разбитой губой и неестественно вывернутой рукой. Кажется, ему теперь придется побыть в гипсе.
Тороплюсь пробраться к вешалкам и полкам с одеждой. Надо найти свою.
Радуюсь, что они подписаны.
Мимо меня мелькают имена больных: «Сара Голц… Энрике Мартинсон… Линь Чун…».
Линь Чун? Рядом с коробкой этого ненормального я нахожу свою. На ней лишь имя. Фамилии у хладных нет. А я, скорее, отношусь к хладным, нежели к людям.
Переодеваюсь и слышу как мои уши раздирают звуками сирены.
Охрана исчезла. Они побежали за помощью. Мне нужно поторопиться.
— Где же вы, отец, тетя… Роб?! — выбегаю я на первый этаж, в холл. Везде суматоха.
По динамику разносится лишь одно сообщение:
— В больнице хладные. Опасайтесь. Одна из них девушка. Не пытайтесь вступить с ней в схватку. Она — не человек. Она — чудовище.
Я зажимаю рукой рот. Они вынесли мне приговор. Нужно убираться отсюда. Мне некогда искать тех, кто бросил меня одну в палате — свою семью. Даже Робин… и тот, оставил меня. Они все исчезли.
Мне нужно скрыться. Вскоре, здесь все будет заполнено солдатами.
Я пробираюсь к выходу. Сквозь стеклянные двери я вижу как внедорожники охраны окружают двор. Они уже здесь. Быстрое реагирование. Опасность номер один.
Если я сейчас выбегу на улицу, то выдам себя с потрохами. Мне нельзя туда. Тогда, что?!
Мой мозг лихорадочно пытается сообразить пути отхода. Его нет.
Я чувствую, что боль в висках увеличивается, а перед глазами все плывет. Я ощущаю прилив силы. Как тогда… у Робина или в пещере. Я не умею это контролировать, а значит, это грозит опасностью. Я даже сомневаюсь в том, кто я, на самом деле?!
— Ты сильная, но тупая, да?! — орут мне на ухо и дергают вправо от выхода. Там есть закуток. Где притаилась раскидистая пальма в кадке. Меня тянут ха листву и заставляют присесть. — Ты в курсе, что твоя рука плавит мою кожу?! Эй! — мою щеку обжигает пощечина.
Я прихожу в себя. Оцепенение спало.
Рядом со мной сидит тот самый, что назвал себя «Линь». Он пригибается и заставляет меня нагнуться, давя на шею.
Я с ужасом понимаю, что его рука покрывается волдырями. Линь кусает губу, но не кричит. У него сильнейший ожог и это полностью моя вина.
Одергиваю руку и с ужасом смотрю на свое «произведение» у него на ладони:
— Прости меня! Извини, я не хотела.
— Молчи! — зажимает мне рот здоровой рукой парень. Я округляю глаза и он показывает вперед: там рассредоточиваются военные и ищут цель — меня.
Киваю, давая знак того, что обещаю молчать — я поняла.
— Отлично. Сиди тихо, я помогу тебе выбраться незамеченной… хладная, — его глаза улыбаются и смотрят прямо в мои. Я прячу взгляд.
— Как догадался?
— О том, что девчонка, которая дерется как заправский солдат и не выходит из драки без царапины? Интересно, кто она? — играет в задумчивость Линь. Я пихаю его и он шипит на меня:
— Сама бы подумала, прежде, чем творить такой шум в городской больнице!
— Мне просто надо быть подальше от…
— От людей? Я понял. Не слишком ты хорошо с ними уживаешься. Ты словно дикая… из леса, — мотает головой Линь и дует на свой ожог.
— Ты прав.
— В чем?
— Во всем. Кто ты?
— Я уже представился. За тобой следующий шаг, а не за мной.
— И я говорила тебе имя.
— Но ты не сказала о том, кто ты!
