Александр Прозоров - Воин мрака
Тот умело отмахнулся, меч и сабля пошли влево, уводя туда же и косарь. Бородач, торжествующе вскрикнув, попытался всадить нож ведуну в открытый бок, но Середин всем телом качнулся еще левее, поворачиваясь, рубанул с замаха, метясь в кисть. Бородач руку отдернул, но по рукаву и ножу клинок попал. На снег закапала кровь.
– Откуда ты такой взялся? – набычился бородач. – Откуда у тебя стальные клинки, тварь буреломная?
– Сам ковал… – честно признался Олег и взмахнул косарем. Скрестил нож с мечом, стремительно вскидывая саблю и направляя кончик к горлу бородача.
Светлый воин отклонился, закрываясь ножом, – и быстрый обратный удар сабли еще раз резанул ему руку.
Нож упал, сборщик податей сморщился от боли:
– Проклятая тварь! Чего тебе нужно?
– Защищайся! – Олег вернул косарь в ножны, рубанул саблей воздух. Сделал выпад, перенос, сближаясь, отбил выпад бородача, упрямо стоявшего на месте.
Еще шаг вперед.
Светлый воин закрыл мечом грудь, и они сошлись вплотную, грудь в грудь и лицом к лицу.
– И что теперь, лесной дух? – презрительно хмыкнул воин.
– Это… – ведун наложил ладонь на обратную, широкую и гладкую сторону своего клинка, с силой нажал и рванул вниз, вспарывая одежду и грудь врага, быстро отступил.
– Проклятие… – бородач растерянно посмотрел на свой обоюдоострый меч, подобных вольностей не позволяющий. – Нужно будет попробовать…
Что именно, он не договорил: его глаза остекленели, и светлый воин завалился набок. Бородач еще дышал – от кровопотери умирают не сразу. Просто быстро слабеют до полного небытия. Ведун опустился рядом с ним на колено, взял за руку:
– Ты был хорошим бойцом, мужик. Извини. Я просто хотел уехать с вами. Сам не знаю, как все это получилось…
Однако охотники стойбища его сомнений отнюдь не разделяли. Пока он дрался с бородачом, они добили остальных светлых воинов и теперь зло пинали мертвые тела ногами. И охотники, и их женщины, и даже дети…
Олег вытер клинок сабли о тулуп затихшего бородача и откинулся на спину, растворяясь в тени соснового ствола. Мгновение спустя появился возле своего мешка, поднял и скрылся в тени снова, отдыхая и переводя дух.
Теперь ведуна мучили три вопроса. Самый главный – заметили его враждебные боги или нет? Пора ждать их появления, или все пока обошлось? И еще два, не менее насущных: как бы поесть и где выспаться? День уже почти закончился, искать место для отдыха в стороне от стойбища поздновато. Оставалось одно…
Подобно легкому невесомому ветерку, Олег скользнул в ближнюю ярангу, облетел ее между пологами, выискивая место, чтобы спрятать мешок, остановился меж двух кутулей солидного размера и…
И ничего! Отсюда, из мира теней, положить вещи в мир реальности оказалось невозможно. Мешок оставался частью его самого, оттягивая руку, и отделяться от невидимого и невесомого духа ведуна не желал. Однако сумрак здесь царил везде, выйти из тени было просто некуда!
Мысленно ругаясь, Середин сделал еще виток вокруг внутренней яранги, потом заглянул в нее. Там, в очаге, тлела темно-малиновым жаром россыпь углей. Тепло она давала, а вот света – нет. Ведун ругнулся снова, выскользнул наружу, остановился под стеной жилища.
Местные обитатели, отведя душу, растаскивали тела. Светлых воинов – подальше в лес, зверью на пирушку. Мертвого старосту, наоборот, посадили у дерева, дали в руку плошку и какую-то костяную палицу с каменным набалдашником, надели на голову шапку.
Впрочем, насколько понимал Олег, судьба старика от судьбы его врагов отличалась несильно. Староста тоже окажется наедине с голодными лесными обитателями. Просто обряд проведут с большим уважением: бросят не на землю, а поместят в домовину на каком-нибудь возвышении; не ограбят, а снабдят подарками и припасами в последний путь; не оберут, а нарядят в лучшие одежды.
Между тем вокруг уже темнело…
Покрутив головой, Олег заметил кусачую девочку, из-за которой и случилось все это досадное недоразумение. Скользнул к ней, вышел рядом из тени, тут же прижал палец к губам и опустился перед малышкой на колени:
– Тс-с…
– Спасибо тебе, злобный Самсайока, дух нижнего мира, – девочка крепко обняла Олега и поцеловала в щеку.
– Ты всегда можешь положиться на меня, храбрая Альва, – улыбнулся ей Середин и тоже тихонько обнял. – А ты не могла бы мне немного помочь?
– Как, Самсайока?
– Разведи огонь у себя в яранге.
– Зачем?
– Я хочу погреться в теплом доме у яркого огня, Альва. Снять одежду, разложить вещи. Приготовить ужин… Если получится…
– Я быстро, Самсайока! – девочка отпустила его и кинулась к жилищам.
Ведун оглянулся еще раз, скользнул следом.
Как он и подозревал, ярангой девочки была та самая, из которой она выскочила вслед за светлым воином. Развести же огонь малышке никакого труда не составило: она просто кинула на угли несколько березовых полешек и с помощью тонкого длинного шеста, похожего на удилище, откинула кожаный клапан на крыше. Поленья почти сразу задымили, а потом разом полыхнули, наполняя небольшое помещение трепещущим красным светом. И чем ярче они разгорались, тем стремительнее наполнялся плотью ведун, и тем тяжелее становился мешок в его руках. И что тоже весьма приятно – Олег начал ощущать струящееся от очага тепло.
Девочка посмотрела на полупрозрачного пока гостя, оглянулась на вход, снова уставилась на него:
– Ты ходишь под землей, злобный Самсайока? Там правда есть еще один нижний мир с лесами, полями и реками?
– Почему ты называешь меня злобным? – ведун протянул руки к огню.
– Не знаю, Самсайока… – неуверенно ответила Альва. – В сказках тебя всегда злобным называют. Ты слуга нижнего мира, ты очень страшный, ты приходишь к нам обманывать и убивать.
– Это верно, – вздохнул Олег. – Обманываю и убиваю я с легкостью. Сегодня вот опять…
– Ты совсем не страшный, Самсайока. – Девочка скинула капюшон, крепко обняла гостя на уровне пояса. – Спасибо тебе, что ты злой и убил много светлых воинов. Если бы ты был добрый, они отобрали бы у меня папин…
Полог приподнялся – и в ярангу с тревожным криком ворвалась женщина, схватила малышку, прижала к себе:
– Смилуйся, могучий Самсайока! Не забирай ее! Возьми лучше меня!
– Куда? – не понял Олег.
– Не забирай ее в нижний мир! Она случайно подобрала твой подарок! Если тебе нужна жертва для темного Кульотыра, возьми меня! – женщина попыталась задвинуть Альву себе за спину.
– Не пугайся, смертная, никто ее не заберет, – наконец сообразил Середин. – Оказывается, я ошибся. Она подобрала не мой подарок, а… это… Чего у тебя там было, Альва?
– Я для папы подвеску вырезала, для счастливой охоты! Вот! – гордо сообщила девочка, выбралась вперед и показала фигурку с привязанным шнурком.
Это был маленький белый заяц, сидящий на задних лапах и высоко поднявший уши. Удивительно изящная и красивая фигурка, учитывая то, что вырезала из кости ее совсем еще малолетка, не имеющая никакого образования.
– Какая изумительная вещица, – покачал головой ведун. – Немудрено, что я принял ее за свою.
– Правда? – Лицо Альвы расползлось в такой широкой улыбке, что она стала походить на розового лягушонка.
Женщина несколько раз натужно кашлянула, вскинула руку, почесала шерсть над бровями, еле заметно качнула головой.
– Нет, это для папы! – бесхитростно возмутилась девочка, поняв мамины намеки. – Самсайока, если ты хочешь, я тебе тоже вырежу…
– Конечно, хочу, – согласился ведун. – Папа-то ваш где?
– Снаружи, со всеми. С охоты вернулся, а тут битва, – ответила женщина, еще раз отерев шерстку на лице.
Олег покосился на Альву, хмыкнул. Трудно было поверить, что эта милая щекастая малышка, когда повзрослеет, тоже покроется шерстью.
– Хозяйка, дозволь мешок свой на время у тебя оставить? – спросил Олег. И не удержался от присказки: – А то так кушать хочется, что переночевать негде.
– Да, злобный Самсайока, вот, у постели клади. Завсегда под приглядом будет, – засуетилась женщина.
– Хозяин возражать не станет?
– Да только рад будет! Ты же дочь нашу старшую от смерти спас, злобный Самсайока! То есть… – спохватилась она и поправилась: – То есть добрый Самсайока! Или… Не добрый? – окончательно сбилась женщина.
– Пусть будет «темный», – предложил ведун, не желая называть настоящего имени. Зачем лишний раз подсказывать богам, где он прячется? Вдруг они слушают?
– У нашего очага завсегда для тебя место найдется, темный Самсайока! Покуда живы будем, всегда приветим с радостью. И детям нашим о том накажем…
– Это радует… – Олег отнес мешок в указанное место. – Припасы у меня, кстати, есть. Просто приготовить не на чем.
– Зачем тебе готовить, темный Самсайока? Охотники рода для тебя жертву готовят, мясо пекут. Победу над светлыми воинами праздновать хотят. Шаман вызывать тебя станет, благодарить и угощать, хвалить и одаривать.
