Ник Перумов - Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)
– Не знаю, – пожала плечами волшебница. – Мы пытались удержать врагов.., и на время нам это удалось. Похоже, что с Алмазным и Деревянным Мечами придется справляться тебе, Император. Конечно, лучше всего было уничтожить эти два клинка.., но, боюсь, во всем Мире не осталось мага, который оказался бы на это способен.
Фесс поднял брови, однако на это никто не обратил внимания.
– Одним словом, нам нужен мир, – Сежес сцепила пальцы. – Мы.., мы согласны пойти на уступки. Мы согласны обсудить все твои условия – но останови атаки! Разрушение башен уменьшает нашу силу.., мы не сможем сдержать врага. Обрати гнев свой на гномов и Дану. Сокруши их. Втопчи во прах. Захвати Мечи – их ярость рвет наш собственный мир. А мы не станем.., не станем мстить за уже содеянное. Мы.., готовы попросить прощения. Мы.., примем твои условия, если, конечно, они будут разумными. Война между нами способна уничтожить все то, без чего невозможна сама жизнь в Северном Мире. Я пре… А-ах!
Лицо Сежес покрылось мертвенной бледностью, глаза закатились. Она пошатнулась – Фесс едва успел подхватить ее под руку.
– Они.., они… – с трудом простонала волшебница, – они атакуют вновь. Мои.., зовут меня. Должна.., исчезнуть… Помни.., мои слова… Император!
Тело чародейки изогнулось в спазме жестокой боли; вокруг нее вспыхнул светящийся кокон, сотканный из бесчисленных жемчужных молний. Еще мгновение – и стул опустел.
Император и Фесс молча смотрели друг на друга.
– Она сказала правду, Фесс?
– Да, мой Император. – Молодой воин чувствовал, как в жилах холодеет кровь от услышанного. – Она сказала правду. Я ощутил, – правда, очень слабо.., далекий отзвук магического удара. Что-то странное творится в изнанке нашего мира…
– Нам остается, – медленно проговорил Император, – только одно. Исполнить свой долг – и завладеть Мечами. Я изменяю намерения. Мы идем навстречу Дану. Опасно полагаться только на рассудок, когда в бой вступили такие силы. И еще, Фесс. Отправь гонца к Его преосвященству. Извести его о сказанном Сежес.., за исключением того, чего ему знать не стоит. Письмо покажешь мне через час. Все. Да поможет нам Спаситель, в которого я не верю, и… – Он выразительным жестом поднял руку в белой латной рукавице.
***Отряд Дану шел весело и ходко. Воины с налету захватывали небольшие поселения, забирали провиант и, не тратя времени на «забавы» с хумансами, спешили дальше. Казалось, на ногах их выросли крылья. За день Дану покрывали расстояние, равное трем-четырем обычным переходам, – и это под постоянными снегопадами, борясь со злыми северными ветрами!
– Иммельсторн хранит нас. Иммельсторн поведет нас к победе. С Деревянным Мечом мы непобедимы! Да здравствует Сеамни Оэктаканн, Видящая, «Thaide, своего народа! С нею мы победим! – слышалось отовсюду.
Никто не смеялся над патетическими возгласами.
За собой Дану оставляли почти что нетронутую страну. Когда они разобьют главные силы хумансов, тогда придет время и этих тупых поселян. Малый отряд Дану пройдется огненной косой по всем былым землям Лесного Племени, народ Дану вновь обретет свою родину. И пусть хумансов соберется как можно больше! Тем быстрее закончено будет многотрудное дело.
А что Дану осталось совсем, совсем мало – этот отряд да едва ли четыре полных десятка, оставленные в заповедном краю, – так это не беда. Едва сгинут хумансы, едва пусть даже и малый, но хранимый магией Иммельсторна народ вернется к остаткам Друнгского Леса – все, конечно же, изменится. Не может не измениться. Станут рождаться дети. Магия победит болезни, что уносят совсем крошечных младенцев – семя, надежду рода. Бросовые земли, зловонные болота – дети не заживались там. Тяжелые миазмы, ядовитые испарения – там и взрослый-то выживал с трудом, в осаде мелких, но проворных и вооруженных смертельной отравой тварей.
Агата не думала о том, как именно она поразит все те бессчетные мириады хумансов, что обитали между Берегом Черепов и северными тундрами, между древними горами Заката, границей владений Вольных, и бескрайними степями востока, где теперь пытались укрепиться новые королевства. Сто пятьдесят Дану против великой, непобедимой Империи. Сто пятьдесят мечей – сражаться будут вес, даже женщины и дети.
«Но что же делать, если на свободные земли хлынут всякие там орки, гоблины, кобольды и прочие низшие племена? Истреблять? Дану должны растить детей, а не ходить в бесчисленные походы. Быть может, Иммельсторн поможет и в этом, подскажет верное решение?»
И сознание послушно соглашалось, радуясь найденной отмычке-отговорке – ну конечно же. Деревянный Меч все сделает.., он подскажет, как удержать бескрайние владения – где не будет хумансов.
Невольно Агата представила себе это – пустые города, двери домов настежь, окна и ставни сорваны, кое-где громоздятся груды обугленных стропил и балок, валяется забытый в суматохе напрасного бегства скарб, жалкая одежонка, уродливые игрушки уродливых детей, а вот кто-то из забытых взрослыми малышей бессильно плачет на углу – город пуст, все ушли, его оставили или попросту бросили, чтобы не мешал бегству…
Плач резал слух. Хотелось, чтобы он прекратился – прекратился навек, навсегда, чтобы вместо грязных улиц вновь вознеслись величественные и свободные леса. Но – этому не бывать, пока звучит плач.
Значит, он должен умолкнуть.
Агата уже не ощущала разницы между сном и явью, между вызванными ненавистью видениями и тем, что окружало ее. Она внезапно увидела себя на улице города, одетая по-боевому, в руках – привычная тяжесть Деревянного Меча. Подняв оружие для атаки, она шагнула вперед.
– Ма-ма-а-а!.. – до хрипоты тянул забытый мальчишка лет четырех. Стоял, размазывая слезы кулачками по грязной мордашке.
«Как у меня болит голова! – вдруг подумала Агата. – Как она болит!.. Это от крика. Стоит ему прекратиться, и мне станет легче».
Малыш увидел ее – и тотчас же замолчал. Слезы мгновенно высохли. Он улыбнулся, широко и светло, как умеют улыбаться только дети.
– Мама! – и, протянув руки, побежал ей навстречу. Агата опешила. Острие Деревянного Меча опустилось.
Однако растерянность той, что звалась Сеамни Оэктаканн и еще – Thaide, длилась меньше секунды. Что?! Этот грязный хумансовый выродок, крысиное отродье назвал ее мамой?.. Х-ха! Никакой пощады! Ему так и так умирать – так пусть умрет быстро и без мучений. От честного клинка, как воин – вместо того чтобы погибать медленно и мучительно от голода или быстро, но не менее мучительно в зубах хищных зверей.
Деревянный Меч вновь был готов к бою. Ему ведь все равно, кого пронзать – воина или ребенка. Любой хуманс – враг народа Дану. Приговор один – смерть, Обжалованью не подлежит.
Малыш был уже совсем рядом. Глазенки сияли от радости. Мама вспомнила о нем и вернулась!
Рука Сеамни крепче сжала рукоять. «Этому малышу не будет больно, – сказал ей кто-то. – Один взмах. Он даже ничего не почувствует. Совсем не так, как те дети Дану, что умирали на посыпанной песком имперской арене».
– Нет, – сурово и отчетливо сказал кто-то совсем рядом. Бегущего малыша остановила закованная в сталь рука.
Перед Агатой стоял воин. Без сомнения, хуманс. Искусно выкованные доспехи, на груди – василиск, герб проклятой Империи. Голова непокрыта, воин пренебрег шлемом, то ли из свойственного хумансам бахвальства, то ли… Впрочем, неважно. Он поплатится за свою самонадеянность.
Малыш как-то сразу притих, вцепился в ногу воина и замер, теперь уже с явной опаской поглядывая на Сеамни.
– Кто ты? – прозвучал вопрос. – Как тебя звать. Дочь Дану?
– Тебе не нужно мое имя, проклятый, – слова выговаривались тяжело от душившей девушку ненависти. – Хочешь сразиться? Торопишься в ваше хумансово посмертие? Что ж, воздух станет чище. Сражайся же и гордись, что я, Сеамни Оэктаканн, оказала тебе честь, удостоив поединка! Вообще-то тебя следовало бы зарезать как барана.
– Откуда такая уверенность, доблестная Сеамни? – Воин усмехнулся. Холодные глаза в упор смотрели на Агату. – Надеешься на выращенный Царь-Деревом Меч в твоей руке? Но побеждает не оружие, побеждают бойцы. Мой меч не столь знаменит, однако он ни разу еще не подводил меня. Его выковали гномы – и, клянусь Каменным Престолом, этот клинок сейчас вспомнит о вашей давней вражде с Подгорным Племенем! Вместо того чтобы убивать детей, сразись со мной.., хотя я бы этого не хотел.
– Почему? – невольно спросила Агата.
– Потому что я уже убил тебя один раз, – вздохнул ее противник. – Много лет назад, когда был мальчишкой. Помнишь? Имперская столица, Мельин, арена.., красноватый песок. Несколько детей твоего народа и мальчик-хуманс с тупым иззубренным мечом в руке. Помнишь? Он убивал тогда. Ты пыталась сражаться. Мой меч.., он разорвал тебе шею. Где тот памятный шрам, Сеамни? Покажи его мне. Впрочем.., не надо. Вижу его и так. Ты – это та самая девочка. И второй раз меня уже никто не заставит убить тебя. Даже ты сама.
