Виктория Угрюмова - Огненная река
Валящиеся с ног от усталости, израненные, не спавшие прошлую ночь, друзья представляли собой легкую добычу. И он спешил этим воспользоваться.
– Жаль, конечно, что ты уничтожила такую нужную вещицу, – сказал он. – Еще грустнее, что ты оказалась настолько умной или настолько трусливой, что не освободила Ишбаала. Но у меня есть подарок для тебя.
Старик небрежно махнул рукой, и двое сангасоев, подбиравшиеся к нему из темноты ночи, упали на камни.
– Не стоит. Я могу стереть в порошок любого здесь присутствующего.
Корс Торун картинным жестом достал из-под складок своего драгоценного одеяния короткий жезл с тремя простыми тусклыми камнями в навершии. Но когда он направил конец жезла на Каэтану, она почувствовала, как мир меркнет и становится все более плоским, будто нарисованным неумелой рукой на обрывке бумаги.
– Ощутила? – спросил маг. – Три осколка камня Шанги. Каждого достаточно, чтобы ввергнуть тебя в пучину безумия. Но ты можешь принять другое решение. Скажем, приветствовать Мелькарта. И все будет проще как для тебя, так и для твоих пока что живых друзей.
– Подлец ты, – сказала она. Точнее, попыталась сказать, хотя не была уверена в том, что губы в точности это выполнили.
А еще было очень обидно, что какой-то крохотный, невзрачный камешек может ее так основательно обессилить.
– Ты вспомни, вспомни два столетия, проведенные вне Арнемвенда. Вспомни, сколько раз мучительно умирала одна твоя часть и как безумна и нелепа была вторая. Вспомни и подумай, хочешь ли ты повторить все те переживания.
Мир сузился до крохотного пятна. Она была замурована в пустоте собственного разума, и только крохотная щелочка оставалась для общения со всем тем, что осталось по другую сторону несокрушимой стены. Поэтому она не видела того, что увидели другие.
Магнус встряхнулся и выступил вперед, закрывая собой Каэ.
– Ну что, онгон, – сказал молодой чародей. – Лень мне, конечно, и спать хочется, но...
Он не договорил – высоко воздел руки, и от этого движения края его черной хламиды взлетели вверх вороньими крыльями. В небе громыхнуло, будто оно откашлялось перед решающим моментом.
– Щенок, – сквозь зубы процедил Корс Торун, направляя на соперника указательный палец, ноготь которого невыносимо полыхал алым.
– Забирайте госпожу и бегите, – приказал Магнус. Дальше все произошло одновременно: Могаллан и Кобинан подхватили Каэтану и бросились в обход пещеры, на противоположный склон Нда-Али; воины, Куланн, фенешанги последовали за ними; длинный остроконечный луч ослепительно красного цвета сорвался с пальца онгона и устремился к Магнусу, но тот выставил ладонь, и копье луча разбилось вдребезги о внезапно возникший в. воздухе щит.
Барнаба ковылял прочь от места, где столкнулись в поединке двое магов, и что-то бурчал себе под нос. Там, где камень Шанги на нее не действовал, Каэ стала потихоньку приходить в себя. А начав соображать, тут же решила отправиться на помощь к Магнусу. Но Номмо удержал ее:
– Это его сражение. И вы, госпожа, ничем не поможете.
Вершина Нда-Али сверкала всеми цветами радуги. Что-то взрывалось и грохотало; шипящие молнии слетали с неба огромными стаями, вонзаясь в камни, и те раскалывались с натужным стоном. Сонмы разнообразнейших тварей возникали и тут же исчезали во вспышках пламени. Периодически гору трясло так, что начинался камнепад. Лес внизу должен был пострадать очень сильно, а наших друзей спасло только то, что они были практически под самыми облаками и падать на них сверху было особенно нечему.
Куланн, бледный и решительный, пересчитывал своих воинов. Живых и не слишком пострадавших осталось не более двадцати человек. Больше десятка были серьезно ранены. Командир сангасоев яростным шепотом обсуждал с Могалланом, Кобинаном и фенешангами, как им с такими силами прорваться к морю и берегом дойти до Ронкадора, где у Хребта Зверя их ожидал капитан Лоой с «Астерионом». Кажется, прекрасная, цветущая, полная тайн и загадок Имана порядком надоела могучему воину.
Номмо обращался ко всем известным ему богам с просьбой защитить Магнуса, помочь ему. Молодой чародей держался на удивление хорошо, но Корс Торун был онгоном, и магия в его распоряжении находилась любая: темная, запрещенная, тайная... Наконец маленький альв не выдержал. Пользуясь всеобщей суматохой – тем, что большая часть отряда была озабочена здоровьем госпожи, которая снова впала в беспамятство, – он тихо ускользнул обратно, к месту поединка.
Жуткое зрелище предстало его глазам. Площадка перед пещерой была выжжена так, словно тысячи солнц сговорились расплавить эти несчастные желтые камни. Нда-Али яростно содрогалась от вершины до подножия, тщетно пытаясь низвергнуть в бездну жалких, крохотных червей, устроивших на ней форменное светопреставление. С неба сыпались камни, стрелы, копья, метательные звезды, ядовитые змеи, скорпионы, огненные колеса... Прямо из-под ног вырастали, вонзаясь в ночное бархатное покрывало, плотоядные растения, хватающие все живое. Одно из них чуть было не сожрало Номмо, но альв отмахнулся от него сиреневым пламенем. Растение зашипело и сморщилось черной, обугленной грудой.
Осторожно выглянув из-за камня, Номмо увидел, что Магнус сопротивляется Корс Торуну из последних сил. Хозяин Лесного Огня понимал, что Магнус – как это ни странно – оказался сильнее онгона. И если бы не вчерашнее восхождение и сегодняшний бой, он бы справился со своим врагом. Однако судьба была не на стороне молодого чародея. Его бледное лицо с запавшими глазами выражало крайнюю степень напряжения, движения становились все более резкими и отрывистыми, и Номмо подумал, что была не была...
Корс Торун был крайне изумлен. Он рассчитывал на легкую победу – на то, что он движением пальцев сотрет в порошок нахального колдуна, осмелившегося встать у него на пути. Однако он приложил максимум усилий, испробовал все свои хитрости, а Магнус еще стоял. Онгону оставалось надеяться на то, что сейчас все решит время. Молодой чародей устал, и его минуты были сочтены.
Две стены пламени – алая и зеленая – сшиблись в центре каменной площадки и остановились, не шевелясь. Оба мага выкладывались до последнего, пытаясь уничтожить друг друга, и малейший промах мог их погубить.
Шарик сиреневого пламени медленно выплыл из-за небольшого осколка валуна, разбитого молниями, и тихо приблизился к Корс Торуну – сзади. Он продвинулся еще на ладонь, коснувшись края драгоценного наряда онгона, и тот вспыхнул. Корс Торун взвизгнул, почувствовав прикосновение огня, отвлекся на долю секунды, и в этот же миг стена зеленого пламени рванулась к нему и накрыла с головой.
Горящее тело того, кто был магом Хадрамаута, долго еще металось по площадке перед пещерой, пока наконец не споткнулось о труп какого-то хассасина и зеленым шаром не покатилось вниз по склону, рассыпая снопы изумрудных искр.
– Я не говорил тебе спасибо? – спросил Магнус, обращаясь в темноту.
А на другом склоне Нда-Али Ниппи произнес:
– Минус еще один талисман Джаганнатхи.
* * *
– Там, внизу, какое-то войско. Большое. Серьезное.
Сангасой старался говорить спокойно и не паниковать. Второе ему еще удавалось, но, как сохранять спокойствие в этой ситуации, он не знал. Куланн закусил нижнюю губу, нахмурился.
Каэтана подошла поближе, тяжело опираясь на древко копья, подобранного на месте вчерашнего сражения. Такахай и Тайяскарон мирно висели в ножнах у нее за спиной.
Во время вчерашнего столкновения Магнуса с Корс Торуном жезл, увенчанный осколками Камня Шанги, буквально вплавился в гору. Его с трудом оторвали от поверхности, но камней Шанги больше не существовало – они просто-напросто сгорели. Это было настоящее чудо. Каэтане сразу полегчало, и ей казалось, что сама Нда-Али свалилась с ее плеч.
Все шло хорошо. Все выспались; раненым, как могли, перевязали раны. Фенешанги оказались неплохими целителями и смогли многим помочь и облегчить страдания. На рассвете стали собираться в обратный путь, и вот тут их подстерегла первая неожиданность: армия, которая стояла у подножия горы, не собиралась атаковать, но и не отступала.
– Нужно выслать разведку, – постановил Куланн.
– Я пойду, – сразу вызвалась Каэ.
– Куда? – вопросил воин таким голосом, будто она была его несовершеннолетней дочерью и заявила о желании срочно, сию минуту зачать ребенка.
– На разведку.
– Мне только этого не хватает, госпожа, чтобы вконец озвереть, – предельно откровенно высказался Куланн.
– Мы пойдем. – Сияющий Римуски вместе с Мешеде вырос словно из-под земли. – Нам проще.
– Да хранят вас боги, – пожелал сангасой. Фенешанги растворились среди желтых камней, будто это не у них была самая приметная внешность на всей Имане.
Фэгэраш и Тотоя уселись возле Каэтаны и откашлялись.
– Мы едем с вами, – просто сказал первый.
