Андрей Плеханов - Лесные твари
«Хармандаргы!» – заорала старуха. Хотя возможно, это было «Варкантарашхындары!» или «Арбиндарбакыл-джан!» – Лека точно не помнила. Бабка завопила что-то не по-нашему, и можно было ручаться, что это был не английский. Но ее услышали, и даже поняли, судя по тому, что где-то наверху захлопали двери и началась беготня и вопли на том же самом непонятном языке. А потом ступени лестницы, спускавшейся в эту самую комнатушку, заскрипели, и по ним скатился человек лет сорока.
Слушай, тэбэ гаварю, читатэл. Этат челавэк бил такой гарачий, что кров в жила кыпэл!
Человек был подобающим образом черен волосом, выражение лица имел невеселое, перекошенное, к тому же левый глаз его был заклеен неопрятным куском пожелтевшего лейкопластыря, и сразу было видно, что ничего под этим пластырем нет – никакого глаза. А в руке этот абрек держал нож – такой огромный, что им можно было зарезать средних размеров слона.
Он был очень проворен. Демид не успел моргнуть глазом, как одноглазый оказался перед ним и выставил нож перед собой, уперев его Демиду чуть ли не в солнечное сплетение. Однако что-то еще сдерживало их обоих: одноглазого – от того, чтобы попытаться зарезать Демида, Демида – от того, чтобы разозлиться, вырубить одноглазого и прекратить эти неприятные посягательства на свое драгоценное здоровье.
– Кучер тэбя паслал, да? – просипел человек, повернув голову так, чтобы лучше видеть Демида единственным своим глазом. – Чтобы убит мэня, да? Чтобы всэх тут убит, жэнчин этих всэх, да? Дэтэй? Я гаварыл Кучеру, слушай, Кучер-джан, ты руски чэлавэк, крыстианин должэн быт, нэлзя жэнчин убиват из-за дэнэг. Зачем ты пришел этат дом? Я гаварил, дэнги вэрну, да? Шакал ты паршивый, кировь сучия! Зарэжу!!!
– Зарэж, – сказал Демид.
Одноглазый всхлипнул, коротко, без замаха, ударил ножом. Нож вошел бы Демиду в живот, если бы это не был Демид. Но это был он, он самый, и попасть в него ножом было труднее, чем камнем в открытое окно движущегося поезда. Нож чиркнул по одежде, даже оставил дыру в штормовке, но Демид успел. Скользнул в сторону. Ударил одноглазого сбоку в ухо. Одноглазый еще стоял, шатался, еще пытался удержать нож, но пальцы уже плохо слушались его.
– Дай сюда! – Демид выдернул нож из руки оглушенного противника, и тот все же свалился, выведенный из равновесия этим незначительным толчком. – Эй, ты, одноглазый Джо, пойдем со мной. – Демид наклонился над поверженным, попытался приподнять его за шиворот, но тот только слабо дрыгал ногами, и остекленевший взгляд его не давал надежды на то, что он сумеет самостоятельно встать в течение ближайших часов. Старуха в ужасе зарылась обратно в свои тряпки, прикинулась сундуком, старая шкодница.
– В аут пошел, – констатировал Демид.
– Что с ним? – Лека перепугалась.
– Ничего страшного. Сотрясение мозга. Поблюет пару дней. Неудачно вышло. Он хоть по-русски говорить умел...
С улицы уже доносился ор милиции через матюгальники. Предлагали выйти с поднятыми руками и сдаться. Дема с Лекой помчались по лестнице, что немедленно вызвало приступ паники среди обитателей второго этажа. Они разбежались по комнатам, как тараканы. Демид дернул за ручку первой попавшейся двери. Дверь держали с той стороны, но запора не было, и после мощного рывка дверь распахнулась, выдернув за собой маленькую худую женщину в черной кофте, длинной черной юбке и черном платке, надвинутом на глаза. Женщина сделала быстрое движение, пытаясь улизнуть, но Демид схватил ее за руку.
– Ничего я тебе плохого не сделаю! – Демид спешил, снизу уже ломились в дверь. – Поняла?
Женщина кивнула.
– По-русски понимаешь?
Женщина отрицательно замотала головой, залопотала что-то на своем, съежилась вся от страха. Вот подарок судьбы-то – жить в чужой стране, бояться каждого шороха и все равно не уезжать на родину, потому что родина еще страшнее. Сколько жило их тут таких, как она, – в этом доме, в этом квартале, в этом городе? Никто не смог бы их сосчитать. Потому что официально их не существовало – людей, убежавших со своей злосчастной родины.
– Эх, горемыка... – Демид вздохнул, выпустил женщину. Он шел быстрым шагом по темной комнате, распинывая ногами все, что лежало на полу. На полу лежали в основном люди. Ютились на матрасах, накрытые все теми же тряпками. Дети, бабы. Отодвигались торопливо в сторону, давая дорогу опасному чужаку. Лека двигалась следом. – Вот! То, что надо! – произнес Демид. – Балкон!
В этом двухэтажном доме был балкончик. Неизвестно, когда на него в последний раз выходили. Балконная дверь была заколочена огромными ржавыми гвоздями. Сейчас на балконе обитало только небольшое деревце, самовольно выросшее из пола. Дема рванул дверь за ручку – без малейшего результата. Тогда он схватил кожаную куртку, висевшую на крючке рядом, обмотал ею руку и шарахнул по стеклу. Звон, осколки. Демид выломал все острые края стекол, торчавшие из рамы, и высунул голову на улицу.
– Ментов пока не видно, – сказал он. – Бегом!
И полез на балкон. Осторожно спустил ноги на пол, напоминавший решето. Помог вылезти Леке.
– Высоко, черт возьми. – Дема озирался деловито. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Он подошел к перилам и нежно тронул их, проверяя на прочность. Перила словно только и ждали последние лет тридцать этого толчка – немедленно полетели вниз, с треском обрушились на землю. Дема чертыхнулся, едва успел схватиться за стену, чтобы не улететь вместе с перилами.
– Давай! – Он лег животом на пол. – Ползи сюда. Я тебя спущу.
– А ты?
– Спрыгну как-нибудь.
Лека проползла мимо Демида, извиваясь на досках, как раздавленная гадюка. Добралась до края балкона, неровного, гнилого, с торчащими зубами-гвоздями.
– И чего?
– Спускайся. Не бойся ты. Я подстрахую.
Лека вдруг почувствовала, что мочевой пузырь ее переполнился, подпер к самому желудку. И высота вроде была не очень большая – метра три с половиной, но почему-то ей очень не хотелось прыгать туда, на ломаные доски перил внизу, в ожидании того, что остальные части балкона рухнут ей на голову.
– Давай! – Демид бесцеремонно спихнул ее с балкона, и, не успела она заорать от страха, как закачалась в воздухе. Демид держал ее – вытянутые руки их сплелись. Дема медленно сползал с края площадки – зацепиться ему было не за что. – Отпусти руки! – зашипел Демид. – Быстрее! Я сейчас свалюсь!
Лека, зажмурив глаза, разжала пальцы и полетела вниз. Приземлилась на ноги, но не удержалась и покатилась по земле, раздирая куртку в клочья. Тут же сверху свалились доски, Демид и прочий строительный мусор. Дема летел вниз головой, но в воздухе успел перевернуться и шлепнулся на корточки, как лягушка. Шуму было хоть отбавляй.
– Уф-ф... – Демид обалдело крутил головой. – Угробишь ты меня когда-нибудь, чертовка. Ничего по-человечески сделать не можешь...
Тираду его прервал мент, как чертик из табакерки вылетевший из разбитого окна на балкон. Балкон молодцевато крякнул, взвизгнул и радостно обрушился. Милиционер был жив, он копошился под досками, стонал матерно, но у Демида и Леки не было времени оказывать ему помощь. Они уже бежали.
Вслед им пальнули пару раз, и Демиду это очень не понравилось. Знал он, что не применяет наша милиция оружие просто так. Нужно очень разозлить нашу милицию, чтобы она начала стрелять из табельного пистолета.
Их загоняли, как волков. Охота подходила к концу. Они бежали, они неслись, поджав хвосты, по коридору, помеченному красными тряпками. Загонщики улюлюкали со всех сторон, они еще не вышли из азарта погони, но их дело было сделано. Теперь наступила очередь охотников. Их было много – людей с ружьями, – и можно было только гадать, кто из них первый влепит пулю в затравленного, оскалившегося в последний раз зверя, – влепит пулю в бок, не боясь испортить шкуру, – потеха так потеха...
Можно было избежать пули. Лечь на землю, носом в грязь, положить руки на голову и ждать, когда к тебе подбегут. Терпеливо ждать, когда тебе отвесят должное количество пинков и наденут «строгие» наручники и кинут в машину. Но в конце все равно была пуля. И менты тут были ни при чем. Демид даже не держал зла на них. Они просто делали свою работу.
Последняя пуля – это была уже не их работа. А Демид хотел взглянуть в глаза той твари, которая рыла ему могилу. Он еще не рассчитался с нею.
Он бежал. Он бежал очень быстро. Может быть, его и не догнали бы те, сзади. Тем более, что он был сейчас в своем лесу. Но на волков нынче охотятся на машинах. И стреляют в них из автоматов. И когда Демид с Лекой вылетели на центральную улицу, завизжали тормоза, и черная «Волга» остановилась перед ними как вкопанная, перерезав выход.
Дверца распахнулась. И оттуда выскочили молодцы в камуфляже с «АКМ», подствольными гранатометами, финками, шампурами и мангалами, с собаками, ягуарами, БТРами, пулеметом «максим», шашками наголо, секретная бригада по борьбе с террористами SAS-22 из Великобритании, и разведывательная группа «Sayeret Mat'Kal» из Израиля, и три жандарма в черных масках из французской «G1GN», и члены партии ЛДПР, и секретный аннигилятор на трех велосипедных колесиках...
