Кэтрин Куртц - Шахматная партия Дерини
– Неужели ты сможешь сделать это, мать? – прошептал Келсон. – Неужели ты, Дерини, несмотря на то, что отреклась от своих предков, неужели ты можешь уничтожить своего сына, только за то, что он будет вынужден использовать свое могущество, которое ты же сама дала ему?
Джехана вздрогнула, как будто ее ударили.
Она отвернулась от Келсона, тяжело оперлась о стул, наклонив голову, как бы стараясь сдержать дрожь.
– Келсон, – начала она слабым, почти детским голосом. – Неужели ты не видишь, может, я и Дерини, но я не чувствую себя Дерини. Я чувствую себя человеком, я мыслю как человек. Всю свою жизнь меня учили, что Дерини – это грех, зло, – она повернулась к Келсону. Глаза ее расширились, в них был страх. – А если те люди, которых я люблю – Дерини, используют могущество Дерини, запрещенное святой церковью, я этого не могу пережить, это разрывает меня на части. Неужели ты не видишь этого, Келсон? Я с ужасом жду того, что люди опять начнут гонения Дерини, как это уже было двести лет тому назад. Я не перенесу этого, если окажусь в самом центре событий.
– Ты уже в самом центре, – сказал Нигель, – хочешь ты этого или нет. И если случится то, чего ты боишься, то ты все равно не сможешь остаться в стороне.
– Я знаю, – прошептала она.
– Тогда почему же Святой Жиль? – сердито продолжал Нигель. – Это ведь владения архиепископа Лориса. Или ты думаешь, что он поможет тебе разрешить твой душевный разлад? Ведь этот Лорис – самый яростный гонитель Дерини на севере. Он скоро начнет действовать, Джехана. Он не сможет забыть о том, что произошло на коронации. А когда Лорис начнет свой крестовый поход против Дерини, я сомневаюсь, что даже положение Келсона сможет защитить его.
Они долго еще приводили разные доводы, но безуспешно.
– Вам меня не переубедить, – упрямо сказала Джехана. – Я сегодня уезжаю в Жанлис Меер. Я поеду к сестрам в Святой Жиль и буду там молиться, чтобы меня наставили на истинный путь. Будет так, Нигель. И пока я не узнаю, кто же я, я не смогу никому принести пользу.
– Ты мне нужна, мать, – сказал спокойно Келсон, глядя на нее нежным взглядом серых глаз. – Оставайся, пожалуйста.
– Я не могу, – прошептала Джехана, подавив рыдание.
– А если… если я прикажу как король? – звенящим голосом спросил Келсон. Жилы на его шее напряглись, так как он старался сдержать слезы. – Тогда ты останешься?
Джехана застыла на мгновение, ее глаза подернулись дымкой боли.
Затем она отвернулась, плечи ее вздрагивали.
– Не спрашивай меня об этом, Келсон, – прошептала она. – Пожалуйста, не спрашивай и не заставляй отвечать.
Келсон было двинулся к ней, намереваясь уговорить ее, но Нигель прижал палец к губам, призывая молчать, и покачал головой.
Пригласив Келсона следовать за собой, он пошел к двери, открыл ее и ждал, пока Келсон неохотно выйдет из комнаты.
Они вышли медленными тяжелыми шагами, и приглушенные рыдания, которые слышались в комнате, когда они закрывали дверь, долго звучали в ушах Келсона, пока они шли по длинному коридору.
Келсон проглотил комок в горле и продолжал внимательно смотреть на огонь в камине.
– Значит, ты считаешь, что архиепископ нападет и на меня?
– Может, попозже. Пока что они решили не обращать внимания на то, что ты тоже Дерини. Но они не будут игнорировать этого, если ты пренебрежешь их Интердиктом.
– Я могу уничтожить их! – прошептал Келсон. Его глаза сузились, кулаки сжались. Он вспомнил о своем могуществе.
Дункан сказал:
– Но ты этого не сделаешь. Потому что если ты используешь свое могущество против архиепископов, независимо от того, правы они или нет, то это будет последним доказательством того, что Дерини действительно хотят уничтожить Церковь и Государство и установить новую диктатуру Дерини. Тебе любыми способами следует избегать прямого столкновения, чтобы тебя не обвинили в этом.
– Значит, Церковь загнала меня в тупик, в безвыходное положение?
– Не Церковь, мой король.
– Пусть так. Люди, которые ею управляют. Разве это не одно и то же?
Дункан покачал головой.
– Не совсем. Мы не с Церковью боремся, хотя на первый взгляд может показаться, что именно с ней. Мы боремся с идеологией, основной постулат которой: то, что необычно – грешно. Поэтому люди, родившиеся с необычными талантами и могуществом, грешны от рождения, независимо от того, для каких целей они используют свои силы. Мы боремся с идиотской точкой зрения, что человек ответственен за случайность своего рождения. И все это потому, что какие-то люди совершили ошибку более трехсот лет назад, назвав целую расу людей другим именем. И эта раса с тех пор проклята и страдает от несправедливости, одно поколение за другим. Вот с чем мы боремся, Келсон. Корриган, Лорис, даже Венсит из Торента – все они просто пешки в этой большой игре, цель которой – доказать: человек ценен тем, что он с помощью своих способностей делает в жизни – добро или зло, независимо от того, кто он. Разве это имеет значение?
Келсон улыбнулся и опустил глаза.
– Ты говоришь совсем как Аларик. Или отец. Он часто говорил со мной так.
– Он бы гордился тобой, Келсон. Он был бы счастлив, если бы видел, каким ты стал. Если бы я имел сына… – он посмотрел на Келсона и их взгляды встретились. Затем Дункан ласково потрепал мальчика по плечу и подошел к столу.
– Мне пора, мой принц. Мы с Алариком постараемся держать тебя в курсе всех наших успехов или неудач. А ты во всем доверься Нигелю. Советуйся с ним. И не запугивай архиепископов, пока мы с Алариком подготавливаем почву.
– Не беспокойся, отец, – засмеялся Келсон. – Я не буду спешить. Я больше не боюсь.
– Да, постарайся удерживать свой темперамент Халданов, – увещевающе произнес Дункан. – Через неделю увидимся в Кулди. Храни тебя Господь.
– И тебя тоже, отец, – прошептал Келсон, когда священник исчез за дверью.
Глава 3
Лорд Роберт Тендаль монотонно читал счета арендаторов лорда Аларика Моргана. Закончив абзац, он поднял глаза от документа и, нахмурившись, посмотрел на своего хозяина.
Герцог смотрел через окно на пустынный луг внизу, мысли его блуждали где-то далеко. Ноги его покоились на низенькой скамеечке, обитой зеленым бархатом, а голова лежала на спинке высокого резного кресла. По выражению его лица было ясно, что он ничего не слышит.
Лорд Роберт осторожно кашлянул, но ответа не последовало. Он поджал губы и снова посмотрел на герцога, затем поднял свиток, который читал, и бросил его на пол.
Это от удара гулко отдалось в тесной комнате.
Падение свитка со стола вывело герцога из состояния полной отрешенности.
Лорд Морган встрепенулся и попытался смущенной улыбкой оправдаться за то, что его застали за таким недостойным занятием, как сон днем.
– Ваша Милость, вы же не слышали ни слова из того, что я читал, – с укором сказал Роберт.
Морган покачал головой и улыбнулся, лениво погладив лицо рукой.
– Прошу прощения, Роберт. Я просто задумался.
– Конечно.
Когда Роберт снова привел в порядок документы, Морган встал и потянулся. Он пригладил волосы, осмотрел комнату и снова сел.
– Хорошо, – он вздохнул, склонился к столу и постучал по документу согнутым пальцем. – Мы рассмотрели счета Доннераля, да? Кажется, они в полном порядке.
Роберт отодвинул на несколько дюймов свое кресло и опустил перо.
– Конечно, они в порядке, Аларик. Но мы должны были выполнить эту формальность. Ведь эти счета характеризуют часть ваших владений – и довольно большую часть, которую вы скоро потеряете, так как она пойдет в приданное леди Бронвин. И даже если вы с лордом Кевином думаете как-то договориться, то отец Кевина хочет, чтобы все было по закону.
– Но ведь не отец Кевина женится на моей сестре! – возразил Морган.
Он искоса посмотрел на Роберта, а затем позволил себе улыбнуться.
– Послушай, Робби, будь добр, дай мне отдохнуть остаток дня. Мы ведь знаем, что все счета и документы в полном порядке. И если ты не хочешь избавить меня от их просмотра, то давай хотя бы отложим на завтра.
Роберт постарался выглядеть сурово, осуждая поведение Моргана, но затем сдался и поднял руки вверх.
– Хорошо, Ваша Милость, – сказал он, собирая свитки и бумаги. – Но как ваш секретарь я должен напомнить, что до свадьбы осталось менее двух недель. И что у вас завтра приемный день, и что завтра прибудет посол Орсаля из Хорта, и что лорд Генри де Вера хочет знать, что вы намерены делать с этим Варином де Греем, и…
– Да, Роберт, завтра, Роберт, – сказал Морган, придавая лицу самое невинное выражение и с трудом сдерживая торжествующую улыбку. – Ну, а теперь я надеюсь, что ты меня извинишь, Роберт?
Роберт воздел глаза к небесам, как бы призывая богов в свидетели тому, что он сделал все, что мог. Затем в отчаянии махнул рукой.
Морган вскочил с кресла, с шутливым почтением поклонился и выбежал в большой зал.
Роберт посмотрел ему вслед, вспоминая тощего вихрастого мальчика, который стал этим мужчиной – Герцогом Кервина, Лордом-генералом Королевских Армий, Королевским Чемпионом – и колдуном Дерини.
![Кэтрин Куртц - Хроники Дерини.Книга 1. [ Возвышение Дерини.Шахматная партия Дерини]](/uploads/posts/books/57013/57013.jpg)
