Кэтрин Куртц - Камбер – Еретик
По состоянию заживленной раны они понимали, что этой ночью исцеление не закончится. Организм должен сам изменить течение крови, а до тех пор сохраняется опасность того, что кровь прорвет заживленную рану и повторную операцию придется делать еще более ослабленному пациенту.
Ориэль еще некоторое время наблюдал за состоянием пациента и перенимал опыт старшего Целителя. После короткого обсуждения было решено, что раненым займется Рис. После пробуждения Тавису придется приучать себя к тому, что отныне он – однорукий Целитель. Лучше, если в эти минуты рядом с ним будет знакомый ему человек.
Около полуночи Ориэль покинул комнату, и взволнованный Джаван проскользнул внутрь. Мальчик очень устал, под серыми халдейнскими глазами обозначились круги. На лице остались грязные потеки от слез. Приближаясь к кровати, он так сильно хромал, как никогда прежде Рису не случалось видеть.
– Он жив? – прошептал Джаван так, как будто пугаясь звуков собственного голоса.
– Конечно, жив, – улыбнулся Рис. – Вы ведь не думали, что мы позволим ему умереть? Убить Целителя – трудная задача.
– Наверное, – мальчик уставился под ноги. – А вы.., вы вернули ему руку? – спросил он печально. – Я завернул ее так плотно, как только смог, и старался сохранить ее тепло…
Рис медленно опустился на колени перед мальчиком, взял его тонкие руки и попытался заглянуть в глаза.
– Боюсь, Джаван, это было невозможно. Мы умеем исцелять многое, но всему есть пределы. Можете рассказать, как это случилось? Стражники сказали, что на вас напали.
Джаван яростно выдернул свои руки из рук Риса, подошел к кровати, коснулся пальцев на невредимой руке Тависа, глотая выступившие на глазах слезы.
– Я ехал на плечах Пидура, – он заговорил неровно. – Вокруг все смеялись и пели. На некоторых были маски по случаю карнавала. – Он шмыгнул носом и продолжал более уверенно. – Внезапно Тавис куда-то делся. Я стал оглядываться и увидел, как двое мужчин держат его за руки, тащат в аллею. На них были темные плащи и маски. Там были и еще люди, но они не держали его. Я видел, как один из них ударил его по голове, – продолжал он с дрожью в голосе, – тогда я закричал и показал на них. Пидур увидел, что случилось, и опустил меня на землю. – Джаван постарался справиться с собой. – Подбежали другие стражники, но что было дальше, я не видел. Отовсюду бежали и кричали люди. Мне удалось прорваться сквозь толпу, но было слишком поздно. Т-тавис лежал на земле, а вокруг была кровь, стражники стали преследовать людей.
Я п-пытался остановить кровь, но у меня н-не хватило сил. Потом вернулся Пидур и помог мне, а я.., нашел кисть и завернул ее в рукав. – Он вздрогнул и уныло опустил плечи. – Но это оказалось ни к чему, не так ли?
Камбера, стоявшего рядом, удивил и напугал рассказ мальчика.
– Мой бедный малыш, вы заблуждаетесь, – пробормотал он. – Если бы вы не зажимали рану, он бы мог умереть от потери крови еще до того, как подоспел Пидур. Возможно, вы спасли ему жизнь.
Мальчик не поднял глаз, а только отступил на шаг и проглотил подступивший к горлу комок. Слеза скатилась по грязной щеке и упала на руку Тависа. Лежавший в беспамятстве Целитель не очнулся, но Эвайн подошла и обняла ребенка за плечи.
– Я не пойду в постель, – испугался Джаван и сразу напрягся. – Не сейчас.
Эвайн мягко улыбнулась, придвинула стул с прямой спинкой к изголовью кровати и предложила принцу сесть.
– Вам вовсе не обязательно идти спать, Джаван. Вы больше не ребенок. Сегодня вы доказали это. Оставайтесь вместе с нами. Ваши хорошие мысли и молитвы помогут исцелить его быстрее. В этом отношении каждый немного Целитель.
– Правда? – прошептал Джаван, ободренный последним Утверждением и тем, что признана его зрелость.
– Конечно, – ответила Эвайн, Она принесла одеяло и укутала сидящего Джавана, мягко поглаживая по волосам и стараясь контролировать его мозг.
Очень скоро Эвайн поняла, что не может установить контакт. В мозг принца не удавалось проникнуть. Она осознавала его как некую область отгороженного сознания.
Эвайн передала свое удивление и ощущения – или неощущения – другим. Ей не хотелось действовать усерднее из-за боязни быть обнаруженной.
Должно быть. Синил отдал ему защиты, – заключил Камбер, узнав о заминке дочери. – Как, вполне вероятно, и другим. Интересно, он понимал, что делает?
Рис придвинулся к постели, чтобы снова осмотреть своего пациента, а тем временем послал:
По крайней мере, мы узнали об этом в некритической ситуации. В будущем это доставит немало осложнений. Вполне логичный поступок, но я бы хотел, чтобы Синил не делал этого.
А как быть с Джаваном? – спросила Эвайн. – Он очень устал, но не позволит себе пойти спать.
Пока не нужно обращать на это внимания, – ответил Йорам. – Как ты сказала, он устал. К тому времени, когда Тавис очнется, он может заснуть сам. Не стоит пытаться бороться, этим мы только настроим его против себя.
Йорам прав, – вмешался Камбер. – Но сила не единственный способ усыпить принца. Смотрите.
Он зевнул, придвинул другой стул и сел на него с таким видом, словно сам сейчас заснет.
– Эвайн права, – сказал он вслух, глубоко вздохнув и закрыв глаза. – По-моему, нам всем нужно немного отдохнуть. Когда Тавис проснется, ему потребуется наша помощь. И если мы отдохнем, то сможем лучше помочь ему.
Остальные последовали его примеру, а Камбер скрыл улыбку, еще раз зевнув, и увидел, что Джаван тоже начал зевать, а его веки стали опускаться все ниже и ниже.
Вскоре Джаван уже спал, а Эвайн и Йорам дремали на стульях рядом с кроватью, в то время как Камбер и Рис дежурили. Прошло несколько часов, прежде чем Тавис наконец-то с еле слышным стоном повернул голову.
– Рис? – тихонько позвал он.
Целитель смешивал травы с новой порцией снотворного, но мгновенно вернулся к постели и положил пальцы на запястье здоровой руки.
– Он начинает приходить в себя. Хороший знак. Я уже стал бояться, что он потерял слишком много крови.
Камбер положил руку на лоб лежавшего в беспамятстве Целителя, едва не отшатнулся от того, что обнаружил.
– Боюсь, что кровь – это самое меньшее из того, что он потерял, – мягко сказал он. – Рис, ты уверен, что он готов принять случившееся? Может быть, лучше усыпить его снова. Несмотря на то, что вы с Ориэлем сделали, есть такой вид исцеления, который подвластен только его собственному телу, разуму и времени.
Тавис снова застонал, и Рис положил руки на его виски. Эвайн проснулась и встала у изголовья кровати.
– Он должен узнать о случившемся, Алистер, – сосредоточенно ответил Рис. – Для Целителя это чем скорее, тем лучше. Тавис, ты меня слышишь? Тавис, это я, Рис. Открой глаза, Тавис. С тобой все в порядке. Ты будешь жить. Открой глаза и дай мне знать, что ты понимаешь.
Тавис медленно подчинился, растущая боль прорывалась сквозь контроль Риса и введенные наркотики. Его взгляд задержался на лице Целителя, потом обратился к Йораму, стоявшему позади, к Эвайн у кровати и Камберу рядом с ней. Потом Тавис попытался шевельнуть левой рукой. Камбер остановил его, крепко схватив поврежденную руку ниже локтя. Рис отвернул искаженное болью лицо Тависа от искалеченной руки.
– Не смотри. Еще рано, – велел он.
– Как долго… – он с трудом глотнул и повторил:
– Как Долго ты здесь, Рис?
Рис сжал плечо Тависа и печально покачал головой.
– Боюсь, мой друг, не слишком долго. Я был на прогулке с епископом Калленом. Сначала за тобой ухаживали королевские лекари, а потом один молодой Целитель по имени Ориэль. На то, чтобы отыскать его, ушло время. К тому времени, когда я сюда приехал…. – Он вздохнул и склонил голову. – Тавис, было слишком поздно, ни один Целитель не смог бы тебе помочь. В этом нет вины Ориэля. И даже вины лекарей. Они сделали все, что могли. По крайней мере спасли, тебе жизнь.
– Они спасли мне жизнь, – эхом повторил Тавис, поворачиваясь налево и безучастно глядя на стул с наброшенным полотенцем, – но не мою руку. Ради чего они утруждали себя? Что толку в одноруком Целителе?
– То же, что и в Целителе с двумя руками, – растерянно начал было Рис.
– Нет! – воскликнул Тавис. – Не будет равновесия, неужели ты не понимаешь! Я калека, дефек…
– Тавис!
– Нет! Выслушай меня! Даже в священном писании…
– Тавис!
– В священном писании говорится: «И положат они руки на больных, которые исцелятся». Руки, а не руку! И Adsum подтверждает это. Cum mabinus consecratus – священными руками соединишь ты разбитое воедино…
– В Adsum также говорится: «Tu es manus sanatic mea – ты есть моя исцеляющая рука в этом мире», – прервал его Рис. – Все твои аргументы и жалость к себе напрасны. В священном писании ничего нет о том, что для исцеления необходимы обе руки. Иисус протянул руку, чтобы исцелить прокаженного…
– Нет… – закричал Тавис почти в истерике.
– Тавис, прекрати! – резко сказал Рис. – Перестань убиваться о том, чего у тебя нет, и подумай, что у тебя есть. Ты все еще Целитель! Сегодняшний случай не повлиял на твой разум, а только на руку!
