Глен Кук - Без пощады
Гарун сам намечал цели и сам отбирал людей, которым предстояло нанести удар. Его шпионы и тайные убийцы превращали жизнь врага в один сплошной кошмар. Когда же намечалась большая операция, то он лично её возглавлял.
Его друг и союзник Рагнарсон обучал рекрутов.
Рагнарсон чувствовал себя несчастным. За последние два года ему не довелось участвовать ни в одном реальном деле. Мир, казалось, забыл о его существовании, так же как и о существовании отряда солдат гильдии. Его выводило из себя то, что он трудится изо всех сил, чтобы сделать умелых бойцов из голодного, оборванного, потерявшего боевой дух отребья проигранных сражений, а Гарун уводит их в леса, чтобы снова превратить в бандитов.
– Я чувствую, что никому не нужен, – жаловался Браги. – Мои люди тоже видят, что никому не нужны. Мы уже забыли, когда в последний раз обнажали боевые мечи.
– Угу, – проворчал его брат. – Мы так же давно не вгоняли наши мечи из плоти в достойные ножны.
Женщины в горах встречались реже, чем золото. Время от времени в лагерь спускались с диких гор какие-то бабы и помогали воинам избавиться от золота и серебра, которое тем удавалось подкопить.
– Мы пока не готовы для открытых сражений, – твердил Гарун с того самого момента, когда они пришли в горы. – Ты по-прежнему видишь войну как сражение больших масс. Не исключено, что когда-нибудь мы сможем так сражаться. Если война продлится достаточно долго. Но пока – нет, будь я проклят! Если мы выступим открыто, это станет нашей последней битвой.
– Сидение в кустах и удары кинжалом в спину мне опротивели, особенно учитывая то, что я в этом не принимаю участия. Подобные действия нас ни к чему не приведут. И через десять лет мы будем прятаться все в тех же кустах.
– Если эта тактика помогла Нассефу, то она поможет и нам. Тебе следует лишь проявить терпение.
– Браги даже родился нетерпеливым, – вставил Хаакен. – Мама говорила, что он выскочил на свет раньше времени.
– Это заметно. Однако я размышлял об этом. Возможно, тебе придется поучаствовать в деле раньше, чем ты того, мой друг, пожелаешь.
– Каким образом? – воспрянул Рагнарсон. Хаакен и Драконоборец тоже казались заинтригованными. Белул и Сенусси по-прежнему хранили унылый вид.
– Я собрал вас всех для того, чтобы поделиться известиями из Аль-Ремиша. Похоже, что Эль Мюрид снова свиделся со своим ангелом.
Рагнарсона передернуло. Он терпеть не мог, когда речь заходила о религиозных выходках Ученика. Они его почему-то всегда тревожили.
– Ну и какая нам от этого польза? – спросил он.
– Никакой. Мой агент сообщает, что Ученик вышел из своего убежище, изрыгая пламя. Он снова готов выполнять свое предназначение. Эль Мюрид намерен отозвать Хали и заменить его Эль Надимом. Вместе с Надимом придет и его восточная армия.
– Выглядит скверно.
– Более чем. Это означает полномасштабную войну. Некоторым из нас начало казаться, что мы обратили врага вспять. Однако это не более чем самообман. Мой друг военный министр Итаскии, похоже, от страха поглупел. Грейфеллз не разбил Воинство Света. Герцог занимается лишь тем, что растрачивает как людские ресурсы, так и богатство нации. Союзники Итаскии глухо бормочут о сепаратном мире. Первая большая неудача снова раздробит Запад. Итаския не сможет продолжать войну в одиночестве.
– Мы полагали, что покончили с ними, прикончив Нассефа и Карима, – покачивая головой, мрачно произнес Рагнарсон. – Мы были уверены в этом после гибели Эль Кадера. Теперь мы имеем Мауфакка Хали, Надима и… – Не закончив фразы, он уныло посмотрел на Гаруна.
– Я их устраню.
– Я ждал именно этих слов. А что потом?
– Что ты этим вопросом хочешь сказать?
– Я хочу сказать то, что мы имеем дело с тем самым драконом, у которого на месте срубленных голов сразу отрастают новые. Я знаю, ты скажешь, что мы возьмем их в оборот, избавившись от Хали и Эль Кадера. А я тебе скажу вот что: все это – дерьмо собачье. Просто мы приблизим время появления нового Эль Кадера, Хали и Эль Надима…
– Ты их переоцениваешь. Они были не настолько уж и хороши. Им везло, а их противники никуда не годились.
– Их всех за исключением Хали подобрал сам Нассеф. Кого ты хочешь обмануть, Гарун? Ты знаешь своих людей и знаешь армии Запада. Воинство Света всегда уступало им в вооружении и выучке, а часто и в численности. Нет, им сопутствует нечто большее, чем простое везение. Справиться с ними способен лишь Хоквинд. Но ему не дают нужного количества людей. Поэтому и от него нет никакой пользы.
– Может быть, ты и прав, – пожал плечами Гарун. – Тем не менее… Однако я хотел поговорить с тобой не об этом. Я уезжаю, и ты остаешься здесь за главного. Насмешника я послал охотиться на Эль Надима. Шадек, Белул и я отправляемся по личным делам.
– Вот как?
– Белул и Шадек давно вынашивали этот план. Больше я тебе ничего не могу сказать. Прошу лишь об одном: не верь ничему, что услышишь о нас в два ближайших месяца.
– Чем мне предстоит заняться? Тихо сидеть и крутить пальцами всю зиму?
– Необходимо поддерживать работу моей агентурной сети. Надо будет организовывать рейды. Ведь кто-то должен взять на себя командование? Не беспокойся. Я в тебя верю. Ты справишься.
Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что никто не подслушивает, Гарун продолжил:
– Еще раз прошу, не обращай внимание на все то, что ты услышишь обо мне, Шадеке и Белуле.
Король-без-Трона отбыл, надеясь в глубине души на приход более счастливых дней. Необходимо что-то делать. Он постоянно твердил себе, что боль и страдание этих дней в конечном итоге не окажутся напрасными. Вся эта борьба не доставляла ему никакой радости.
Он исчез глухой зимней ночью, уведя с собой Белула, Эль Сенусси и ещё дюжину самых верных сподвижников. О своих планах он не оставил ни малейшего намека.
Это было в его духе. Подобно своему бывшему врагу Нассефу, он ни с кем не делился своими мыслями. Рагнарсон же заявил, что будет вести войну в одиночку, если ему представится подобная возможность.
Насмешник отбыл чуть позже на той же неделе, что и Гарун. Толстяк вел под уздцы тощего осла, нагруженного чудовищным количеством багажа. В течение шести месяцев люди Гаруна рисковали жизнями для того, чтобы добыть в разных концах Малых Королевств это барахло.
– Вот парень, об уходе которого я ничуть не жалею, – изрек Драконоборец. – Я бы задавил пузана собственными руками, если бы его не защищал Гарун. Без обмана и воровства он не может жить.
– Насмешник приносит пользу, – ответил Рагнарсон, которому толстяк нравился. Иногда тот был весьма забавным. Надо лишь иметь достаточно здравого смысла и не очень ему доверять.
– Ну и что мы теперь будем делать? – осведомился Драконоборец. – Теперь, когда получили всю эту лавочку в свое распоряжение? Мы могли бы попробовать действовать так, как нам нравится.
– Будем сидеть смирно. И ждать.
– Значит, ты думаешь продолжать в его духе?
– Пока да. Только потому, что он прав. Действуя по-иному, мы лишь позволим себя прикончить.
– Ничего себе! Кто мы, по-твоему? Воины гильдии или бандиты?
– И то, и другое понемногу. Я не помню, Рискерд, чтобы в уставе гильдии предписывалось поступать только так, а не иначе. Ты помнишь свою первейшую обязанность?
– Помню, помню. «Остаться в живых».
В течение двух месяцев Браги позволял организации Гаруна (наемники гильдии составляли в ней лишь весьма малую часть) действовать по инерции. Множество мелких отрядов совершали беспокоящие рейды на удаленные посты и держали в страхе местных жителей, которые симпатизировали Эль Мюриду. Памятуя о словах Гаруна, Браги старался игнорировать слухи о том, что бин Юсиф и Белул убиты.
Люди шептали друг другу на ухо ужасающие истории. Некоторые даже утверждали, что Эль Сенусси перебежал на сторону Эль Мюрида и заключил сделку с его сыном Сиди.
– Эти парни все больше и больше теряют интерес к делу, – заметил Драконоборец, имея в виду роялистов. – Они того и гляди разбегутся. Ты думаешь, Эль Сенусси действительно вел двойную игру?
– В политике меня уже ничто не может удивить. Но я не верю, что у Шадека хватит ума на такую изощренную интригу.
– Как нам убедить войска в ложности слухов?
– Мы не станем этого делать. У Эль Мюрида и Сиди здесь есть глаза и уши. Я хочу, чтобы шпионы верили в смерть Белула и Гаруна.
В помещении штаба возник Хаакен и объявил:
– Браги, Хали выступил. Гонец сообщает, что Мауфакк Хали, прослышав о смерти Гаруна, решил вернуться домой раньше. Посыльный считает, что Хали задумал какой-то грязный трюк.
– Проклятие! Ведь он же блюститель морали и страж веры в стане Ученика. Разве не так? Еще что-нибудь известно? В каком направлении он двинулся?
– Больше никто ничего не знает. Ты не хочешь попробовать его остановить?
– Еще как хочу, будь я проклят! Это как раз то, что нам надо. Пора размять наши старые кости.
