Брайан Ламли - Воин древнего мира
Воины Куша уже слышали о его появлении и знали все подробности, но теперь требовалось выполнить определенную работу и выставить дозорных. Мелембрин уже объявил воинам о своем желании найти и уничтожить хотя бы еще один из пограничных патрулей фараона перед тем, как отправляться в Хортаф.
Так что Кхай последовал за Аштартой к могущественному Мелембрину и по ее явно фамильярному поведению, решил, что она в самом деле приходилась дочерью царю Куша. Вспоминая то, что произошло на берегу реки, и как он разговаривал с девушкой, Кхай бессознательно стал коситься на нее, когда она села на подушки в другой части шатра. Сначала царь допросил ее, а потом Кхайя. Юноша рассказал о том, как все случилось, и неподвижно замер перед суровым Лисом, смотревшим на него из-под густых бровей.
«Парень выглядит хилым, – подумал Мелембрин. – Слишком худой и бледный для кушита». На самом деле юноша отличался от всех, кого Мелембрину доводилось видеть ранее, – у него были голубые глаза, светлая кожа и золотистые волосы. «Сейчас он, наверное, голоден и, видно, давно не ел нормально, а круги под глазами у него появились от недосыпания во время пути из Асорбеса. Симпатичный парень. В ближайшие годы он превратится в красивого мужчину. Плечи станут широкими, а руки и сейчас достаточно сильны».
Голубые глаза Кхайя превратились в льдинки, когда он начал рассказ о фараоне и о том, как жестоко убили всю его семью. Кхай не лил слез, а говорил с мрачной целеустремленностью, и это тоже понравилось Мелембрину. Этот парень не был слабаком, несмотря на свой внешний вид, а если требовались дополнительные доказательства, то они остались гнить в зарослях тростника на берегу реки. Разделавшись с беглыми наемниками, мальчик показал инстинкт настоящего убийцы. Это противоречило безопасной и изнеженной жизни сына великого архитектора, которую Кхай вел в Асорбесе. Более того, юноша спае жизнь следующей кандассе Куша!
Наконец Мелембрин заговорил:
– Те люди, которых ты убил в лесу на другом берегу реки, не были кометами?
– Нет, аравийцами. Работорговцы, поставляющие в Кемет живой товар, – ответил Кхай.
– Ты должен обращаться к моему отцу «господин», – в десятый раз напомнила юноше Аштарта.
– А наемники на берегу реки? – продолжал Мелембрин. – Они были тиранцами, не так ли?
– Да, – кивнул Кхай и скривился от боли в висках.
– Да, господин, – поправила Аштарта.
Кхай повернулся к ней.
– А тебя мне нужно называть попугаем? – воскликнул он. – Я не присягал на верность твоему отцу.
Если уж кто-то кому-то чем-то обязан, так это он мне, а не я ему.
У Аштарты от дерзости Кхайя открылся рот и округлились глаза.
– Удар Эфраиса повредил разум мальчишки! – сказала она.
Теперь лицо Мелембрина почернело, как грозовая туча, и он заорал на дочь:
– Ради всего святого! Ты слишком уж интересуешься этим парнем, Ш'тарра. Я могу с ним поговорить в собственном шатре без тебя?
– Но он всего лишь мальчик, – запротестовала принцесса. – И не знает хороших манер… И еще он глуп…
– Он спас твою жизнь, девочка! – воскликнул царь. – В моих глазах это делает его мужчиной, а твое поведение превращает тебя в неблагодарную маленькую ведьму! Черт побери, я не знаю, благодарить ли его или проклинать за то, что он тебя спас! А ты, – повернулся он в гневе к Кхайю, – проявляй больше уважения к правителю Куша или я прикажу отрубить тебе голову!
Кхай почти не слышал его. В его ушах все еще звенел звук ласкового имени, которым царь назвал свою дочь. Ш'тарра!
Ш'тарра… где же он раньше слышал это имя?
– Слушай меня, Кхай Ибизин, или как там тебя, – продолжал Мелембрин. – В моей армии есть место умелым стрелкам. Поскольку ты бежишь от фараона, а мы направляемся домой, и поскольку до Нубии отсюда далеко, а на пути туда поджидает много опасностей, я предлагаю тебе забыть о Нубии и присоединиться к нам. Ты присягнешь мне на верность и, может, когда-нибудь научишься называть меня «господином». Ну, что скажешь? Ты что, не слушал меня, парень?
У Кхайя закружилась голова. Он покачал ею, но не отвечая на вопрос царя, а для того, чтобы отогнать боль, а потом качнулся. В ушах его звенело имя: «Ш'тарра!.. Ш'тарра!.. Ш'тарра!» И каждый волосок юноши дрожал у корня… В этом имени заключалось что-то важное, что-то, что он должен был знать, что ему следовало помнить. Но что именно?
Его снова качнуло, и он поднес руку к голове.
Аштарта тут же вскочила со своих подушек. Она подскочила к Кхайю, взяла его за руку и помогла опуститься на пол.
Юноша освободился и с трудом поднялся на ноги.
– Все в порядке, – сказал он. – У меня просто закружилась голова, вот и все.
Мелембрин тоже встал.
– Ладно, парень, не перенапрягайся, – мягко сказал царь. – Тебе ударили по голове, ты преодолел огромное расстояние и мало ел в последнее время. Думаю, что я могу подождать с ответом, пока ты придешь в себя. А пока Ш'тарра покажет тебе, где ты сможешь отдохнуть.
– Я в состоянии ответить сейчас… господин, – ответил Кхай. – Если вас беспокоит, что я не смогу убивать кеметов с такой легкостью, как аравийцев и тиранцев, то вам не о чем волноваться. Я хочу уничтожить все, принадлежащее фараону. Все! И я готов убить любого, кто ему служит!
Услышав слова Кхайя, царь кушитов слегка улыбнулся.
– Я верю тебе, Кхай, – сказал он, – и мы поговорим еще, но позднее. А пока, – он повернулся к дочери, – Ш'тарра, проводи его. Накорми и проследи, чтобы он отдохнул. Когда кто-то ненавидит фараона так, как этот юноша… такую ненависть мы должны лелеять!
* * *Кхай проспал остаток дня и проснулся лишь поздно вечером. Его «шатром» стала повозка, прислоненная к дереву одним краем. Она создавала надежное укрытие, к тому же юноше выдали одеяло. Кхай считал, что ему повезло, и был доволен. Он убежал из Кемета, не имея ничего, кроме одежды, лука со стрелами и ножа. Теперь же он получил место в армии Мелембрина и, похоже, друга в лице самого царя.
Впервые за долгое время Кхай смог по-настоящему выспаться, не прислушиваясь ни к каким шорохам и ни о чем не беспокоясь.
Спустилась ночь. Юноша понял, что голоден. Небо над головой быстро темнело, и казалось маловероятным, что дым костров кто-то заметит. Мясо уже вращалось на вертелах и наполняло воздух ароматом.
Кхай глубоко вдохнул вечерний воздух и встал. Он потянулся. Ему было хорошо, но, услышав голос из-под тени деревьев, он застонал.
– Кхай? Ты проснулся? – Аштарта появилась из темноты и подошла к нему. – Тебе приготовлено мясо и место у костра. Ты можешь послушать разговоры мужчин и узнать, как живет лагерь. С завтрашнего дня тебе придется начать зарабатывать себе на жизнь.
К тому времени тебе нужно выучить много нового.
Молодые воины какое-то время будут тебя задирать, но тебе придется с этим мириться.
– Я могу смириться со многим, – ответил Кхай, – но только не с болтовней какой-то девчонки, даже если она принцесса!
– Ты, неблагодарный…
С этими словами Аштарта подступила к нему поближе. Ее глаза, подведенные голубой краской, засверкали огнем, похожим на горевшие неподалеку костры, на которых готовилась еда. И в самом деле теперь девушка больше походила на принцессу – принцессу-воительницу! На ней были черные кожаные штаны, доходившие до колена, и зеленая рубашка из великолепного хлопка, – с закрытым воротом. Ее волосы свободно ниспадали до талии. В руке Аштарта держала небольшой кнут. На ногах принцессы были грубо сшитые сапожки, доходившие до середины икры. В ушах висели золотые диски, а третий красовался на лбу.
Она приблизила лицо к Кхайю и пристально посмотрела ему в глаза.
– Ты слишком много себе позволяешь, кемет!
– Ты выводишь меня из себя, принцесса! – Он произнес последнее слово так, словно выплевывал яд.
В девчонке было что-то раздражающее. Кхай не мог разговаривать с ней вежливо. – Почему бы тебе не оставить меня в покое?
Аштарта опешила.
– Как ты смеешь…
– Нет! – закричал он. – Как ты смеешь? Я спас твою жизнь, а теперь решил посвятить свою жизнь борьбе с врагами твоего отца. Взамен я прошу лишь еду и чтобы меня оставляли в покое. Если необходимо, я даже могу сам обеспечить себя едой, потому что нет такой дичи, которую я не мог бы добыть. Но я не позволю какой-то задиристой и вздорной девчонке постоянно докучать мне!
Аштарта не могла поверить своим ушам.
– Послушай, я…
– Что ты? Ты говоришь, что мне придется страдать от насмешек, вступив в вашу армию? Прекрасно!
Это лучше, чем когда тебя постоянно преследует испорченный ребенок – принцесса с характером крокодила и соответствующими манерами!
– Характером? – завизжала Аштарта. – Характером? Ты думаешь, что знаешь мой характер? – У нее из глаз брызнули слезы и она в ярости затрясла головой. – Я еще покажу тебе свой характер, сын кеметской суки!
Раньше, чем Кхай смог догадаться, что принцесса задумала, девушка резко отвела руку назад, а потом ее кисть вылетела вперед и металлический набалдашник кнута ударил юношу по щеке, ужалив, но не разорвав кожу.
