Майкл Крайтон - Конго
– Я в самом деле знаю горилл.
– Тогда вам должно быть известно, что в этой части тропического леса горилл нет.
Эллиот кивнул. Он и в самом деле не заметил ни их гнезд, ни следов.
– Но здесь у нее есть все, что ей нужно.
– Не все, – возразил Мунро. – Здесь нет других горилл.
Как и все высшие приматы, гориллы – животные социальные. Они живут группами и в изоляции чувствуют себя неуютно, начинают беспокоиться. Большинство приматологов считают, что потребность в общении с себе подобными по необходимости не уступает потребности в пище, воде или отдыхе.
– Мы – ее стадо, – пояснил Мунро. – Она не отпустит нас слишком далеко.
Через несколько минут впереди, метрах в пятидесяти от путников, затрещали ветки кустарников. Из-за листвы показалась Эми, быстро оглядела всех и остановила гневный взгляд на Эллиоте.
– Иди сюда, Эми, – сказал Мунро. – Я тебя почешу.
Эми прыгнула и плюхнулась на спину прямо перед Мунро. Тот пощекотал гориллу.
– Видите, профессор? Ничего страшного.
Больше Эми от людей не отставала.
* * *Если для Эллиота тропический лес прежде всего был естественной средой обитания Эми, то Карен Росс рассматривала его с точки зрения ресурсов, которыми он был очень беден. Вид роскошной растительности не вводил ее в заблуждение. Росс твердо знала: тропический лес представляет собой чрезвычайно эффективную экосистему, построенную на практически бесплодной почве note 9.
В развивающихся странах этого не понимали и удивлялись, почему на расчищенных от леса пашнях урожаи культурных растений удручающе низки. И тем не менее тропические леса продолжали вырубать невероятными темпами, до пятидесяти акров в минуту, даже если считать, что вырубка не прекращалась ни днем, ни ночью. Зеленый пояс тропических лесов опоясывал планету по экватору по меньшей мере шестьдесят миллионов лет, но человек нанес лесам непоправимый урон за каких-то два десятилетия.
Росс не разделяла тревог по поводу массированного истребления лесов, не веря, что в результате изменится климат на всей планете или уменьшится содержание кислорода в атмосфере. Росс не принадлежала к числу паникеров, и расчеты тех, кто бил в набат, не производили на нее никакого впечатления. Если уничтожение лесов и беспокоило ее, то совсем по другой причине – малой изученности флоры и фауны. Люди не понимали или не хотели понять того, что при современных темпах вырубки, то есть около пятидесяти акров в минуту, с невероятной скоростью – один вид в час! – вымирают растения и животные. Совершенствовавшиеся в течение миллиона лет формы жизни стираются с лица земли за считанные минуты, и никто не сможет предугадать, каковы будут последствия столь быстрого обеднения мира живых организмов. Вымирание видов на самом деле было куда более распространенным явлением, чем полагало большинство людей, а в широко публиковавшихся Красных книгах упоминалась лишь ничтожная доля тех организмов, которым угрожала опасность исчезновения, потому что такой опасности подвергались не только высшие животные, но и насекомые, черви, мхи.
Как бы то ни было, факт оставался фактом: огромная экосистема уничтожалась человеком, уничтожалась безоглядно, безответственно. А ведь эта экосистема в большой мере оставалась практически непознанной и даже таинственной. Карен Росс чувствовала, что она погрузилась в мир, отличный от освоенного мира минеральных и других ресурсов; здесь было царство растений. Неудивительно, размышляла Росс, что древние египтяне называли экваториальную Африку Страной деревьев. Тропический лес был гигантской теплицей, раем для растений, тем местом, где гигантские деревья чувствовали себя намного лучше, чем млекопитающие, в том числе и ничтожные человеческие существа, которые теперь прокладывали тропу в вечном сумраке леса.
* * *Реакция носильщиков-кикуйю, оказавшихся в тропическом лесу, была совсем иной: они тотчас стали смеяться, шутить и вообще по возможности больше шуметь. Росс обратилась к Кахеге:
– Они так рады встрече с лесом?
– О нет, – возразил Кахега. – Они предупреждают.
– Предупреждают?
Кахега объяснил, что кикуйю шумят, чтобы отпугнуть буйволов и леопардов. И тембо, добавил он, указывая на тропу.
– Это тропа тембо? – спросила Росс.
Кахега кивнул.
– Тембо живут поблизости?
– Надеюсь, нет, – засмеялся Кахега. – Тембо. Слоны.
– Значит, это звериная тропа. Мы увидим слонов?
– Может, увидим, а может, и нет, – ответил Кахега. – Надеюсь, что нет. Уж очень они большие, эти слоны.
Такому ходу мыслей трудно было возразить. Росс переменила тему разговора и, кивнув в сторону носильщиков, заметила:
– Носильщики сказали мне, что все они ваши братья.
– Да, они мои братья.
– Ах, так.
– Но когда вы говорите «братья», то на самом деле хотите сказать, что все мы дети одной матери.
– Да, одной матери.
– Нет, – сказал Кахега.
Росс растерялась:
– Значит, вы не настоящие братья?
– Нет, самые настоящие. Но мы – дети разных матерей.
– Тогда почему вы называете себя братьями?
– Потому что мы живем в одной деревне.
– С вашими родителями?
Кахега даже обиделся.
– Нет, – энергично запротестовал он. – Не в одной деревне.
– Значит, в разных деревнях?
– Да, конечно. Мы – кикуйю.
Росс окончательно запуталась. Кахега рассмеялся.
* * *Кахега предложил Росс помочь ей нести электронные приборы, которые висели у нее на плече, но она отказалась. Она хотела попытаться установить связь с Хьюстоном в течение дня – на коротких привалах. В полдень ей повезло: глушение прекратилось. Должно быть, оператор консорциума сделал перерыв на ленч. Росс без труда удалось установить двустороннюю связь со СТИЗР и уточнить положение экспедиции.
На экране появилось:
ПРВРКА ВРМЯ-ПЛЖНИЕ ЭКСЦИИ: – 10:03 Ч.
Значит, по сравнению с вечером предыдущего дня они потеряли еще ровно час.
– Нам нужно идти быстрее, – обращаясь к Мунро, сказала Росс.
– Может, вы предложите бежать трусцой? – поинтересовался Мунро. – Неплохое упражнение.
Почувствовав, что он перегнул палку и был, пожалуй, слишком груб, Мунро добавил:
– Пока мы доберемся до Вирунги, еще многое может произойти.
Потом они услышали дальние раскаты грома, а уже через несколько минут хлынул проливной дождь. Капли были такими крупными и тяжелыми, что путники чувствовали каждый их удар. Дождь лил как из ведра около часа и кончился так же внезапно, как и начался. Промокшие до нитки, они чувствовали себя отвратительно, и даже Росс не стала возражать, когда Мунро распорядился остановиться на обед.
Эми тотчас же направилась в лес на поиски полюбившихся трав, носильщики принялись готовить приправленное карри мясо с рисом, а Мунро, Росс и Эллиот стали снимать с ног пиявок, прижигая их сигаретами. Пиявки уже набухли от крови.
– Я даже не заметила, когда они успели присосаться, – сказала девушка.
– В дождь они становятся злее, – пояснил Мунро и тут же, подняв голову, стал всматриваться в чащу леса.
– Что-то не так?
– Нет, ничего, – ответил Мунро и принялся подробно объяснять, почему пиявок нужно прижигать; оказывается, если их просто отрывать, часть головки останется под кожей человека и вызовет инфекцию.
Кахега принес им приготовленное носильщиками блюдо, и Мунро тихо спросил:
– Твои люди в порядке?
– Да, – ответил Кахега. – У нас все в порядке. Они не будут бояться.
– Бояться чего? – не понял Эллиот.
– Ешьте. Ведите себя естественно, – ответил Мунро.
Эллиот нервно оглядел небольшую поляну.
– Ешьте! – прошептал Мунро. – Упаси вас Бог оскорбить их. Вы не должны знать, что они здесь.
Несколько минут прошли в молчаливой трапезе. Потом ближайшие кусты зашевелились и из них вышел пигмей.
2. БОЖЬИ ТАНЦОРЫ
Это был сравнительно светлокожий мужчина ростом около четырех с половиной футов, с фантастически развитой грудной клеткой. На нем была лишь набедренная повязка, а на плече у него висели лук и колчан со стрелами. Он внимательно оглядел всех путников, очевидно пытаясь решить, кто здесь главный.
Мунро встал и скороговоркой сказал что-то на каком-то странном языке, явно не суахили. Пигмей ответил. Мунро дал ему одну из тех сигарет, которыми они прижигали пиявок. Пигмей не захотел сразу прикуривать, а спрятал сигарету в небольшой кожаный мешочек, привязанный к колчану. Разговор продолжался. Пигмей несколько раз показал в сторону леса.
– Он говорит, что в их деревне лежит мертвый белый человек, – перевел Мунро. Он поднял свой рюкзак, в котором был комплект медикаментов для оказания первой помощи. – Мне нужно торопиться.
– Мы не можем задерживаться, – возразила Росс.
Мунро нахмурился.
– Но ведь тот человек все равно мертв, – добавила Росс.
