Гельмут Пеш - Повелители времени
– Туда, – указал он. – На юг!
Там дорога очередной раз раздваивалась. Один путь вел на восток, другой – на юг, где через пропасть был перекинут высокий каменный мост.
Ким снова удивился странным поворотам судьбы. Ведь если бы они с Фабианом отправились в другом направлении, то неизбежно увидели бы мост и пошли по нему. И люди, которых они освободили, были бы уведены в темные глубины под гору, чтобы никогда больше не увидеть света дня. А тени, рожденные на поле смерти, преследовали бы их и дальше, гонимые стремлением получить свою часть от жизни. И друзья, ослабленные жаждой и голодом, наверняка оказались бы их жертвами.
Пока вокруг разгружали фургоны, освобождаясь от того, что в дальнейшем пути только мешало бы, и распределяли оружие и провиант, Ким вслушивался в недра горы. Он знал, что тени все еще там, но не слышал ничего, кроме бесконечного журчания воды.
В крепости Мрака князь Теней вслушивался в сумерки. Он долго спал в изнеможении, но боль все равно была с ним, мучение, исходящее от предмета, который он носил на шейной цепочке. Он вращался перед его внутренним взором, как огненное колесо в темноте, спал князь Теней или бодрствовал. Он всегда был с ним, источник власти и одновременно величайшая опасность.
Но есть и другие кольца власти. И одно из них, то, чей зеленый свет он видел совершенно отчетливо, как огонь маяка вдали, находится здесь.
Чего не может быть. Это не то время и не то пространство, но, тем не менее, это кольцо где-то здесь!
А еще место, где встречаются все времена.
Зарактрор!
Он произнес это как проклятие. Встав, плавными широкими шагами прошелся по своему покою. Есть лишь один способ сохранить господство над временами. Нужно разрушить Зарактрор.
Конечно, это опасно. Он должен быть мудрым, как змея, и хитрым, как лисица, невинным, как голубь, и смертоносным, как дракон.
Князь Теней вновь прислушался к темноте. И оттуда к нему пришел ответ.
Он услышал тени.
Они были великолепным оружием. Невинные – и смертоносные. Никто и никогда не нападет на его след, никакой противник, даже сам Великий Эльфийский Князь.
А сейчас он должен снова отправиться в будущее. Не так далеко на этот раз и не так надолго.
Он оделся со всей тщательностью. Поверх чешуйчатых доспехов он накинул плащ, сотканный из ночи и мрака. Он взял меч и повесил его на пояс: ведь он отправляется на войну. Он пронесся через двор к высокой башне. Ветер рвал его одежды. На рабов и больгов, торопливо склоняющихся перед ним, он не обращал внимания.
Круглый зал был холодным, освещенный лишь зеленоватым призрачным светом. Светом времени.
Он ступил на каменную плиту, и она незаметно начала двигаться: круги внутри кругов сталкивались со скрежетом. Их заставляла вращаться только его воля, его воля и власть кольца. Свет стал огнем, горящим жаром, всеопаляющим пламенем...
Ужасный крик наполнил башню.
Князь Теней исчез.
ВЛАДЫКИ МИРА
Тень вспоминала.
Воспоминание – это то, что приходит вместе с сознанием: знание о времени, в котором вещи были иными, чем стали. Из перемен возникает жизнь, из знания об этих переменах – мышление.
Тень вспоминала о том, как она когда-то была в другом месте, где так же звучал клич, который теперь отражался от полых стен:
– Король! Это король!
Однако это было не только в другом времени; это как будто существовало в двух мирах одновременно, и так будет всегда, когда исполняется предсказание. Но чем и было предсказание, как не тенью во времени?
Тень – одна и все же многие – вжималась в стены. Было еще слишком рано вступать в бой. Сейчас было только время наблюдений.
И раздумий.
– Король вернулся!
Путники все еще стояли, словно окаменев, когда эхо отразило многоголосый крик.
Гврги повернулся к ним, ухмыляясь во весь рот:
– Это весьма эффектно, не правда ли? Я уже давно хотел это испытать. И вот наконец я – король карликов Зарактрора. Или нет? Я бесконечно благодарен вам, госпожа, – добавил он с поклоном в сторону Итуриэль и стал серьезным, – что вы освободили меня из каменной тюрьмы. Несмотря на то что вместе с этим вы, я опасаюсь, разбудили и то, что лучше было бы оставить спать.
Все вопросительно смотрели на него, не понимая, что он имеет в виду, однако Гврги не стал дальше распространяться об этом.
– Позднее,– сказал он,– все объяснится. У нас есть время. Столько, сколько нам понадобится.
Бурин убрал свой тяжелый боевой топор и скрестил руки на груди.
– У нас нет времени, – заявил он твердо. – Оно уходит. Ты понимаешь, они все у нас отобрали: нашу свободу, наше будущее. И тех, кого мы любим.
Его глаза потемнели и излучали гнев, какой могут испытывать только гномы, никогда не отдающие назад то, чем завладели.
– Никакой свободы в царстве карликов нет,– тихо сказал Гврги, – и никакого будущего. А что касается любви, то об этом я ничего не знаю. – Он посмотрел на окружающих: – Но скажите, где мой друг Ким? Ведь этот фольк явно не он.
Альдо заметил, что взгляд Гврги остановился на нем, и поспешно поклонился:
– Альдо Кройхауф из Альдсвика, к вашим услугам.
– К моим услугам? – Глаза Гврги сверкнули. – Приятно слышать. А что с Фабианом? Куда вы его спрятали?
Сидевший на корточках Горбац выпрямился. Его массивная фигура отбросила огромную тень на стену. По собранию карликов прошло шипение, вновь обнажилось оружие.
– Я не Фабиан, – прогромыхал он.
Если Гврги и был удивлен, то никому не позволил заметить это.
– Больг, – констатировал он спокойно. – Ничего подобного здесь давненько уже не бывало.
– Я тоже творение, – проворчал Горбац, – как и ты.
– Как я? – Гврги высоко поднял брови. – Это весьма любопытно.
– Хватит пререканий, – вмешался между тем Бурин, – Фабиан и Ким пропали без вести во времени, и если нам не удастся исправить ошибку, тогда они, да и все мы растворимся и исчезнем, как если бы нас никогда и не было.
– Здесь, в Сводчатом зале, мы надеялись найти ответ,– продолжал Гилфалас.– Однако из-за окольной дороги, по которой плутали и где, между прочим, освободили тебя из тюрьмы,– подчеркнул он,– даже гном не знает теперь, где мы оказались. Ты должен помочь нам попасть туда.
– Я должен? – Манера Гврги отвечать вопросом на вопрос начинала постепенно раздражать. – Допустим, я что-то и должен, – сказал он, – ради прекрасной госпожи. Но давайте прежде поедим и попьем. Вы голодны. Король пропал, а теперь вернулся, это необходимо отпраздновать. Это я определенно должен своему народу. И на это времени у нас хватит.
Он повернулся и быстрыми шагами вышел. Бурин, Гилфалас и Итуриэль беспомощно переглянулись, потом Бурин пожал плечами, как бы говоря: «Разве у нас есть выбор», и пошел за ним. Альдо и Горбац присоединились, а следом валом валили, шаркая, ковыляя и скользя, карлики.
Дорога вела через туннель, который производил впечатление проложенного сначала водой, затем искусственно расширенного и отполированного. Бурин оглядывался по сторонам, все еще не понимая, где он находится. Это необычайно его сердило. Гврги вел их с такой уверенностью, словно уже сотни раз здесь ходил и точно знает, чего хочет. Горбац чувствовал себя не слишком уютно под пристальными взглядами окружавших его карликов, но не подавал виду. Однако он старался держаться поближе к Альдо и ко всем остальным, ощущая себя в большей безопасности, будучи в группе. Наверное, это было первым, что прививалось больгам в легионе.
– Кто этот малый? – спросил он, косясь на Гврги, поднимавшегося перед ними по витой лестнице, перила которой были образованы сталагмитами.
– Гврги? – Альдо поднял голову. – Я его не знаю, но господин Кимберон рассказывал о нем. – Он попытался вспомнить. – Он был родоначальником болотников, – во всяком случае, в том мире, который мне известен. Я думаю, он что-то вроде результата эксперимента темных эльфов, неудавшегося, как они посчитали. И он странствовал через века под видом шамана и создал собственный народ, который темные эльфы потом уничтожили.
– Значит, он такой могущественный? – спросил Горбац.
– Не знаю, но он умен и мудр и, как я слышал, обладает чувством юмора. Иначе он не стал бы властелином карликов. Мой отец рассказывал об этом. И он рассказывал, как жутко выглядят карлики. Мы думали, он преувеличивает. Но...
Он бросил взгляд на окружающие их бледные силуэты и вздрогнул.
– Это было... в твоем мире? – спросил Горбац.
Альдо посмотрел на него:
– Я знаю, это трудно понять, но ты, наверное, уже заметил, что там, откуда мы – господин Кимберон и я, – там кое-что происходило иначе, нежели в вашей истории.
– Я понимаю, – сказал Горбац.
– О, – произнес Альдо.
Он сам приложил немало усилий, чтобы понять, что случилось с ними. И это без особого труда понял больг... Во всяком случае утверждает, что понял... Это просто удивительно.
– А что теперь с этим... Гврги?
– Что ты имеешь в виду?
