Надежда Первухина - Имя для ведьмы
Наконец я уселась на диван в зале, закутанная в халат. Подумать только! Моя мама и Баронет отлично работают в команде: так оперативно и красиво сервировать чайный стол женщинам нашего семейства еще никогда не удавалось.
Мама и Баронет уселись за чайным столиком, я вызвалась налить всем чаю. Несколько минут шла прямо-таки японская церемония: в зале стоит благостная и возвышенная тишина, только позвякивают ложечки о фарфор, аромат чая сорта «Зеленые сливки» сладко умиротворяет душу... Но вы же меня знаете: долго наслаждаться тишиной я не могу и всегда тороплюсь расставить все точки над i.
– Вика, – откашлялся Баронет. – Позволь мне, как старшему по возрасту и... званию, первым начать этот серьезный и в какой-то степени значимый для всех нас разговор.
– Валяйте, – кивнула я и начала жевать песочное пирожное с кремовой розочкой. Каким бы значимым разговор ни был, от песочного пирожного я никогда не откажусь.
– Начнем с того, – Баронет как-то нервно смотрел на то, что кончик моего языка вытворяет с верхушкой кремовой розочки. Ну а если мне просто нравится крем, какое это может иметь эротическое значение?! – НАЧНЕМ С ТОГО, Виктория, что я все рассказал твоей маме!
Опаньки! Я проглотила розочку, так вдоволь ею и не насладившись. Тут до меня стал доходить смысл сказанного.
– Что именно "все" узнала от вас моя мама? – переспросила я, тщательно вытирая руки салфеточкой. Предполагалось, что после следующей реплики Баронета салфеточка полетит ему прямо в физиономию. Однако вместо Калистрата Иосифовича ответила мама:
– Моя дорогая девочка, я понимаю, тебе раньше невозможно было в этом мне признаться, да я бы и никогда не поверила...
– Короче!
– Дочь, я знаю, что ты ведьма, – отчеканила мама. – Впрочем, это еще не дает тебе права разговаривать с матерью в таком тоне.
Я ошарашенно уставилась на мать. Нет, я-то уже адаптировалась в своем оккультно-магическом мире, и мне не в новинку узнать о том, что какой-нибудь сосед по лестничной площадке – вампир, а высокий симпатичный джентльмен, читающий в библиотеке журналы «Если», «Моделист-конструктор» и «Знание– сила», на самом деле – жуткий маг-маньяк, специализирующийся на составлении новейших сексуальных заклятий. Но когда моя собственная мать так спокойно относится к тому, что ее дочь ведьма, в этом есть нечто парадоксальное. Однако долго размышлять на эту тему мне не пришлось.
– Разумеется, я вынуждена признать, что ведьмовство – не лучшее занятие для молодой и причем образованной девушки. – Произнеся эту фразу, мама принялась за черничное варенье.
Кстати, откуда у нас черничное варенье?
– Калистрат Иосифович, вы замечательно наколдовали это варенье! Только не говорите мне, что было исходным ингредиентом.
– Исключительно экологически чистые продукты, Татьяна Алексеевна!
Значит, то, что Баронет – маг, мама тоже уже знает. Забавно.
Только зачем этому «магу на службе у закона» посвящать мою маму-материалистку в существование иных концепций бытия? Да, и кстати, это посвящение... насколько интимным оно было?! То-то у мамы в глазах обретается сиренево-васильковое сияние вновь расцветающей и позабывшей о прелестях климакса женщины... Ладно, этот вопрос я в приватном разговоре выясню. А пока...
– Зачем вы, Баронет, рассказали маме мою маленькую тайну? Она же женщина неврастенического темперамента, могла и бригаду психиатров вызвать, чтоб бороться с засильем оккультизма в нашей квартире.
– Вот уж нет! Вика, ты всегда возводишь на меня поклеп!
– Я жду ответа, сударь! – напомнила я. Баронет глянул на меня слишком серьезно для легкомысленной чайной беседы.
– Видишь ли, ведьма Вика, ты находишься в опасности...
– Слыхали, знаем. Не первой свежести новость!
– В опасности также находятся и твои близкие. В данном случае – мать.
Я допила «Зеленые сливки» и сказала:
– Предлагаю маму спрятать в секретном подземном правительственном бункере. Мне выдать бронежилет плюс полное обмундирование офицера пожарной охраны. Ежли Огненный Змей на меня нападет, я сумею дать достойный отпор!
– Вика, не городи чепухи! – «Маг на службе у закона» даже ладонью по столу треснул в воспитательных целях. – Опасность реальна. Но прятаться от нее бессмысленно, тем более – прятаться, ничего не зная об опасности.
– Мы должны сплотить наши силы, дочка, – тихо и твердо сказала мама. – Я буду с тобой рядом и, если надо, закрою грудью от пламени этого чудовища!
– Ну, это лишнее, вы поберегите свою грудь, Татьяна Алексеевна, – ласково глянул на нее (в смысле – на грудь) Баронет. – Мы объединяемся для того, чтобы не только вычислить потенциального противника, но и разгадать его стратегию и тактику! Тем более что наша проблема – не только Огненный Змей, но и некая родственница вашего семейства. Мне почему-то кажется, что именно от нее исходят все неприятности, которые случались с Викой и вами, Татьяна Алексеевна...
– Еще бы! – усмехнулась я. – Раз уж тебе, мама, сообщили, что я ведьма, то знай: я родилась ведьмой из-за черного проклятия, насланного на тебя и твое предполагаемое потомство твоей же собственной сестрой. Ты тогдашним ее словам не придала значения, поскольку была спортсменка, отличница, комсомолка.
– Боже мой... – прошептала мама. – Я и подумать не могла, что моя сестра своей магией...
– И скорей всего, твоя сестра сейчас жива, и именно она прилагает все усилия для того, чтобы сжить родственничков со свету!
– Не может быть... – все бормотала мама. – Чтобы Анастасия вернулась из тайги и навредила…
– Теперь может быть все! – жестко сказал Баронет. – Даже сны могут стать явью.
– Кстати, о снах, – решила встрять я. – Мне вот тут два раза подряд снился сон про то, как я с... одним человеком поселилась в трамвае. А потом снилось, что за нами гонялся трамвай-призрак, с Наташей на борту... Мам, Наташа – это...
– Я знаю. Калистрат Иосифович мне достаточно подробно все рассказал. Я только не возьму в толк, почему ты называешь его Баронетом?
– Извините, – скромно улыбнулся тот. – Это действительно мой титул. Наш род магов-спецслужбистов очень древний... Но к делу это отношения не имеет. А что касается снов. Трамвай снится к желанию; поездка, рельсы, шпалы, высокие, закругленные на концах фонарные столбы – к эротическому подтексту реализации этого желания, насколько я помню толкователь снов Уильямса. А враг снится к тому, что он еще не повержен и думает о вас.
– А к чему снится... любимый?
Баронет смерил меня взглядом, исполненным величайшего презрения.
– Ну наконец-то ты о нем вспомнила! Я уж хотел было поставить памятник на могиле твоего скончавшегося чувства! Вот это хотел взять в качестве эскиза...
Он протянул мне книгу Авдея. Повесть о Тристане и двух его Изольдах. Жене-губительнице и возлюбленной, что ушла, не пожелав спасти...
А ведь Авдей сейчас в больнице. И неизвестно, каково его состояние...
Нет, он жив! Нить-то его жизни – вот она! Тихо пульсирует, обвившись вокруг моего запястья.
– Я немедленно еду в Москву, к нему в больницу.
– Правильное решение, – одобряет Баронет. – А какая это больница, ты, разумеется, знаешь?
Издевается, гад. В магическом кристалле я четко видела только номер палаты – двести двенадцать. Да еще перепуганную физиономию доктора, которого Наташа тащила, как мешок с мусором.
Кстати, а вдруг, пока мы тут рассиживаемся, Наташа, очухавшись после поединка, ринулась в больницу, каверзу Авдею строить... Как же, как же мне выяснить, где он находится? А если...
– Справочные службы на что? И простые и наши. Найду.
– Но времени потеряешь немало.
– Ничего подобного. Можно подумать, в каждой московской клинике лежит по Авдею Белинскому, да еще в коматозном состоянии.
– Ты на сто процентов уверена, что он попал в больницу под этим именем? А может, при нем во время катастрофы документов не было...
– А жена?
– О, так тут еще и жена, – усмехнулся Баронет, подлец. – Вика, ты попала в классический любовный треугольник.
Я холодно парировала:
– Не смешно. Его жена – та самая Наташа. И я видела сквозь кристалл, каким образом она ведет себя с умирающим мужем и с медперсоналом. С какой стати ей класть постылого супруга в больницу под другим именем?
– Да хоть для того, чтобы ты, ревнивая дурочка, подольше его поискала! – удивился моему скудоумию Баронет. – А она действительно его жена?
– Была. Два года назад они развелись. Она мне сказала...
– Тоже может быть ложью... Здесь столько всего напутано...
– Хорошо. Вы что предлагаете? – Я нервно принялась откручивать носик у заварочного чайничка. Мама эти манипуляции вовремя заметила и пресекла.
– Мы едем в Москву вместе, так будет лучше. Во всяком случае, безопаснее, – спокойно сказал Баронет.
– Я тоже с вами! – заявляет мама. – Я хочу посмотреть на него... На избранника моей дочери. Тем более что он еще и писатель...
