Денис Чекалов - Маятник судьбы
Мне не хотелось дотрагиваться руками до калитки, черневшей в невысоком заборе, поскольку я не знал, кто мог проделывать это до меня. Поэтому я отворил ее ногой.
– Помнится, ему понравилась твоя алая туника, – заметил я. – А в их саду еще больше сорняков, чем было в прошлый раз.
– Мне кажется, они не станут нам открывать, – заметила девушка.
Дом был старый, и оставалось только гадать, как его не успела коснуться рука городской застройки. Впрочем, у тех, кто в нем жил, имелись могущественные покровители.
Большая крыса, ничуть не боясь ни людей, ни яркого солнца, пробежала по растрескавшейся дорожке и скрылась в траве.
Я постучал в деревянную дверь, но ответом было молчание.
– У Тадеуша не могли остаться еще родственники? – спросил я.
– Вполне возможно. Позволь. – Франсуаз отстранила меня и вышибла дверь ногой. – Эти вампиры плодятся, как кролики, – пояснила она с неприкрытым презрением. – У Тадеуша может быть очень много незаконнорожденных братиков и сестричек.
Человек темной кучей лежал на полу, его узловатые пальцы ощупывали голову. Очевидно, он стоял под дверью, пытаясь услышать, о чем мы говорим. В тот момент, когда деревянная створка обрушилась на его лоб, несчастный не успел отскочить.
Я наклонился, оторвал его от пола и мощным пинком выбросил за порог.
– Они так и не научились убираться, – с омерзением сообщила Франсуаз. – Только смотри – разговаривать с ними стану я. Ты такой невежливый.
С этими словами она протянула руку и вытащила из темного угла невысокого сгорбленного человечка, испуганно сжавшегося в комок. Франсуаз приподняла его и несколько раз хорошенько встряхнула.
Человечек захныкал.
– Где Зейхеми? – спросила Франсуаз.
– В подвале, – испуганно ответил человечек. Франсуаз осуждающе качнула головой:
– В подвале. Живут, как крысы.
– Мы не крысы, – возразил человечек. Судя по выражению лица Франсуаз, она была не согласна с ним, однако не стала спорить.
– Значит, говоришь, я невежлив, – заметил я, открывая перед ней дверь, ведущую в подвал.
– Все же они не понимают хорошего обращения, – сказала Франсуаз. – Я помогла многим из них получить образование и найти престижную работу. Но те, кто остались, способны только ловить бездомных кошек и выпивать из них кровь. Отойди.
Вампир, оказавшийся на ее дороге, что-то булькнул, когда Франсуаз задела его локтем, и исчез в боковой комнате. Девушка распахнула следующую дверь и, включив мощный фонарик, направила сильный сноп света на середину комнаты. Да, здесь было на что посмотреть.
Прямо на грязном полу, скрестив по-турецки покрытые струпьями ноги, сидела темнокожая женщина. Ее тело прикрывали лохмотья, когда-то имевшие красный цвет и покрытые каббалистическими знаками. На шее висело ожерелье, сделанное из чего-то, очень похожего на человеческие зубы, хотя, возможно, она купила его в ближайшем магазинчике за пару динаров.
На коленях старой ведьмы лежало растерзанное кошачье тело, и Зейхеми – а именно так ее звали – сосредоточенно выковыривала из животного кишки.
Вокруг своей наставницы сидело пятеро или шестеро существ – я не мог сказать точно, так как единственными источником освещения, кроме мощного фонарика Франсуаз, были глаза вампиров – тусклые, подернутые чем-то грязным.
– Ты опять пришла, чтобы учить нас, – произнесла Зейхеми. – Мы не нуждаемся в твоей милостыне.
– Вы нуждаетесь в том, чтобы вас сожгли на костре, – улыбнулась Франсуаз. – И единственная причина, по которой я еще этим не занялась, – то, что время от времени среди вас появляется кто-то, на самом деле достойный нормальной жизни.
Очень часто вампиры перебираются в Город эльфов через границу с Аспоникой – их, как и всех, не обходит стороной голод и безработица. Помыкавшись в огромном городе, беженцы в конце концов оказываются в подвале у матушки Зейхеми. Среди них тоже есть хорошие люди и подонки. Первым мы стараемся помочь, решая проблемы со службой иммиграции и находя им работу, вторые же остаются здесь навсегда, внося свою лепту в уничтожение бездомных животных.
Матушка Зейхеми, очевидно, не хотела быть невежливой. Ее пальцы, сухие, похожие на сучки дерева, покопались во внутренностях кошки, пока не вытащили крысиную голову. Она была уже наполовину переварена, и в некоторых местах белели кости. Желудочный сок застыл на бурой свалявшейся шерсти.
– Угостись, – предложила матушка Зейхеми, протягивая руку к Франсуаз. – Поддайся своей природе.
– Если ты не заткнешься, матушка Зейхеми, – сердито сказала Франсуаз, – я найду где-нибудь поблизости осиновый кол и пробью твое заботливое сердечко. Уверена, многие из сидящих здесь с радостью займут твое место.
Вампиры закивали, выражая полное согласие.
– Ты всегда считала себя лучше нас, – глухо проговорила старуха. – Вы, суккубы, не держите вампиров себе за ровню. Вы не пьете кровь, не вымазываете лица внутренностями. Но вы поступаете хуже – высасываете у людей жизненную энергию, превращая их в своих рабов. Все вы лицемеры.
– У меня к тебе один вопрос, – сказала Франсуаз. – И от того, как быстро ты станешь отвечать, зависит, понадобится ли тебе зубной протез. Тадеуш Владек – тебе это имя что-то говорит?
– Тадеуш? – Зубы на шее негритянки застучали друг об друга. – Забудь об этом слюнтяе. Октавио Карго – важный и богатый сеньор. Он – настоящий кабальеро.
В углах подвала кто-то зашевелился, и я с тревогой обнаружил, что вампиров здесь гораздо больше, чем мне показалось сначала. Из коридора за нашей спиной раздался шум – и там их тоже было много. Матушка Зейхеми обнажила в улыбке кривые гниловатые зубы.
– Октавио заплатит нам больше деньги, когда мы принесем ему ваши головы, – сказала она.
7
– Френки, – произнес я. – Все как нельзя лучше.
– Вот как? – осведомилась девушка, вынимая револьвер.
– Мы узнали то, зачем пришли, – сказал я. – Тадеуш был здесь, и Карго с ним нянчится.
– Но зачем? Это птички разного полета. Для чего наркобарону понадобился Владек?
– Я хорошо изучил Карго. Он верит в свою удачу, но не полагается на нее. Предки Тадеуша долгие века искали кольца Зари. Если есть хоть один шанс, что Владек в состоянии помочь Октавио, наркобарон его не упустит.
– Какие умные люди, – прошелестела матушка Зейхеми. – Мне такие нравятся. Они вкусные… – Франсуаз взвела курок.
– Давайте, грязные твари, – произнесла она. – Я умою вас вашей кровью.
Оружие портит костюм, поэтому я не ношу его.
Серые глаза демонессы зажглись алым огнем. Подвал заливала густая темнота, и в ней таяли островки света. Теперь мрак двигался; он рассыпался на силуэты вампиров, что поднимались с грязного пола.
Шатаясь, они подходили к нам, ослабевшие от недостатка свежей крови. Каждый из них носил на себе те же следы, что и несчастный, принесенный в жертву в стенах древнего склепа.
– Эльф, – шептали они. – К нам пришел эльф. Вкусный, сочный эльф. Давайте убьем эльфа и выпьем его кровь.
Я закрыл дверь, когда мы входили в подвал. В тот момент мои руки нащупали толстый засов, навешенный на нее изнутри. Во времена гонений, когда священники Фрейского монастыря пришли в Валахию с горящими факелами, вампиры отсиживались в подвалах.
Я закрыл дверь, не отдавая себе отчета в том, что делаю и зачем. Мне это показалось разумным. Теперь я слышал, как загнутые когти скребутся в дверь с противоположной стороны.
Шорох шагов раздавался из узкого коридора, вампирам становилось тесно в нем; они выползали из щелей, спускались по узким лестницам, скользили по штольням.
Пока толстая дверь отделяла нас от большинства тех, кто составлял колонию вампиров. В годы очистительных костров эта дверь смогла спасти вурдалаков от фрейских священников.
Но я знал, что кровососов она не остановит.
Матушка Зейхеми не двигалась. Ее пальцы застыли на разодранной кошке, а загнутые зубы пачкала теперь свежая кровь.
– Демонесса, – произнесла она, и крысиный череп расползся в ее пальцах, раздавленный на мелкие куски. – Ты предала нас. Ты предала тьму. Теперь ты поплатишься за это.
– Предала вас? – Франсуаз тихо засмеялась. – Мы всегда были врагами, старая ведьма.
Вампиры выходили в круг света, болтая опущенными руками. Франсуаз следила за ними взглядом бешеной хищницы. Ни один вурдалак не осмеливался напасть на девушку; все чувствовали, что тот, кто первым выйдет из круга, первым же лишится головы.
Твари ждали, пока те, которые скреблись между узкими стенами коридора, сумеют одолеть толстую дубовую дверь. Только тогда они собирались наброситься на нас.
– Замечательно, Френки, – с удовлетворением произнес я. – Ради таких моментов и стоит жить.
– Ты меня удивляешь, бэйби, – усмехнулась девушка. Она медленно поворачивалась, чтобы держать в поле зрения всех кровососов. – Ты же никогда не любил пачкать руки.
– Я и не собираюсь, – ответил я. – Зачем работать, Френки, когда за тебя это с радостью сделают другие. – Губы демонессы дрогнули.