Александр Матюхин - Удел упыря
Вот и повис.
Еще одна капля смолы отпечаталась на руке, вызвав целую бурю эмоций.
Висел он уже, наверное, целую вечность. А в голову по-прежнему не приходило ничего, кроме раздраженных мыслей о том, что он сделает со старым колдуном, когда вернется. Ведь Ильнур сознательно не дал Юсупу ничего из стандартных средств обороны против нелюдей. Сказал, что таскать с собой пучки сухого чеснока слишком приметно, а крестик на шее никак не шел к облику турка, в коего Юсуп был превращен. Так что оставалось Юсупу надеяться только на свое умение, да на удачу, которая никогда не покидала его. Обычно Юсуп представлял свою собственную удачу престарелой женщиной, задумчиво сидящей в кресле и размышляющей: что же еще с ним, с беднягой, сделать? Вывести ее из задумчивости не мог практически никто. Оставалась, правда, «удачливая» монетка, но она покоилась в глубине кармана юсуповских шаровар и дотянуться до нее не представлялось никакой возможности.
Кончики пальцев Юсупа задрожали, когда он понял, что иного выхода, кроме как прыгнуть в воду, не остается, и представил, что его может ожидать внизу. В лучшем случае – просто размажет волнами о камни, а в худшем… даже думать не хотелось. Хоть Юсуп никогда не отличался хорошим воображением, в его голове (помимо воли) вдруг четко нарисовались впечатляющие картинки его собственной медленной и мучительной смерти.
Вдоль стены начал тихо подвывать ветерок, еще больше нагнетая обстановку. Юсуп кое-как извернулся, выглянул из-под своей собственной подмышки и обнаружил, что на городской стене не так уж спокойно. Факелы колебались в такт ветру, кто-то ходил, доносились приглушенные голоса.
Нелюди? Вполне возможно. Юсуп никогда не отрицал того, что нелюди могут чуять конкретный человеческий запах, хотя Алаида и утверждала обратное. Но что она знает о нелюдях? Начиталась книжек и теперь строит из себя настоящую Охотницу, а на самом деле – так, ягненок. Юсуп на личном опыте убедился, что никаких внутренностей, схожих с человеческими, у нелюдей не имеется, в том числе и органов нюха. Но кто их, нелюдей, знает, чем они дышат? Ведь дышат же?!
А спустя еще пару секунд один из факелов внезапно отделился и… пополз по стене вниз! Юсуп глазам своим не поверил. Такое он видел впервые! Мигающий, трепыхающийся на ветру огонек определенно спустился на несколько метров вниз по полностью отвесной стене и чуть сместился в сторону. Следом за ним еще один факел, подрагивая в чьей-то руке, осветил на мгновение крайние камни карниза, а потом кто-то словно перемахнул через верх и стал проворно и совершенно бесшумно спускаться вниз И ведь ни одного звука не донеслось до настороженно прислушивавшегося Юсупа! Неизвестные либо превосходно владели приемами стенолазания, либо, подобно нелюдям, летали по воздуху. Нелюди это умели делать – хоть и довольно редко, потому что левитация отнимала чересчур много энергии, за счет которой они жили. Но ради Юсупа нелюди могли пойти на подобное. Он был для них слишком важной шишкой. И, судя по всему, шишка эта могла довольно скоро и совершенно попасть в руки «белок». На их острые зубкии, если быть более точным.
Факелы приближались медленно, неотвратимо и целенаправленно. Скорее всего, нелюди еще не определили, где он находится. Но скоро они наткнутся на него, безвольно висящего, дергающего ногами, бессильного. Юсуп зло сплюнул сквозь щель между зубами – ничего умного в голову не пришло. Оставалось висеть и ждать.
– Глянь-ко, Микола, кого к нам занесло, – неожиданно раздался над головой чуть приглушенный бас. От неожиданности Юсуп съехал еще на пару сантиметров вниз, отметив про себя, что рубаха окончательно вылезла из штанов, и теперь его голому пузу предстояло тесное знакомство с холодными камнями.
Над головой тем временем обозначилось движение. Кто-то перевесился через карниз (на Юсупа посыпались мелкие камешки) и удивленно присвистнул:
– Как же тебя занесло туда, родимый?
Юсуп хотел грязно выругаться в ответ, но сдержался, ибо любой неосторожный выдох мог плохо повлиять на его здоровье.
– Держится, подлец! – отметил все тот же бас. – Глянь-ка, Микола, ведь держится, зараза, аки вша на затылке!
На голову Юсупа вновь посыпались камешки, так и норовя утрамбоваться за шиворотом.
– А он жив ли вообще?
Юсуп почувствовал, что злоба медленно поднимается от голого живота к голове. Лучше бы вытащили скорее, а то стоят там и рассуждают!
– Движется вроде… Или может у него эти… ммм… мне еще жинка рассказывала, что у мертвяков такое бывает… как его…
– Судороги, – подсказал второй, – мне тоже кто-то говорил. А! Жихарь рассказывал! Когда на прошлой неделе одному торгашу голову рубили, так он, слышь, после того, как голова отлетела, ка-ак поднимется, да-а как побежит, да-а как закричит!
– Брешешь ты, Микола, – уверенно сказал бас, – как же он может кричать без головы?
– Вот никто и не понял, а все же кричал он! И петухи вдруг разом замолчали!
– Ну, так это же нечистая сила, значит, в него вселена была! Верно тебе говорю, Микола, нечистые постарались!
Юсуп слушал всю эту болтовню, крепко сжав зубы и проклиная говорливых русичей. Он всегда относился к иноземцам из далекой Московии с некоторым презрением. Язык у них был подвешен куда как свободней, чем у турков, но и держать его за зубами они не умели никогда. Единственное, что сейчас радовало, так это то, что русичи наверняка были христианами. А нелюди жуть как не любили христиан.
Оба факела – две светящиеся точки на стене неподалеку – замерли, чуть подрагивая на ветру, словно прислушивались к самозабвенно разговаривающим людям. Нелюди могли напасть, только вот одна загвоздочка мешала. Не были нелюди уверены, что кто-нибудь из русичей не произнесет громко молитву или просто не помянет имя Господа Бога ихнего. А для нелюдей подобное – верная смерть. Главное, чтоб сказано было от чистого сердца.
– Смотри-ка, дернулся еще раз! Нет, Микола, это не эти, как их… он живой! Держится за камни!
– Дошло, – процедил Юсуп и снова проехался животом по камням, сдирая кожу. Больно, но ничего не поделаешь – все же лучше, чем смерть!
– Живой! Точно! – уверенно сказал второй. –А ну, давай-ка, Алексашка, вытащим его, посмотрим, чтой-то за чудо к нам попалось!
Две пары сильных рук подхватили Юсупа за подмышки и, не слишком церемонясь, вытащили на карниз.
Дрожащие огоньки на стене так и остались на своих местах, не двигаясь. Вмешаться не решились все-таки.
– Турок! – констатировал один из русичей. – Ей-богу турок!
Юсуп присел, разминая затекшие пальцы и дожидаясь, пока ударившая в голову кровь не разольется по всему телу. Перед глазами плыли бурые пятна вперемешку с мутным туманом, который он, наверное, будет помнить еще очень долго. Все его тело била мелкая дрожь, голый живот настоятельно требовал, чтобы его во что-нибудь закутали.
– Ты жив ли? – Один из русичей присел перед Юсупом на корточки и заглянул ему в лицо. Юсуп смутно различил лишь густую бороду, закрывающую едва ли не большую часть физиономии, и два маленьких глаза, в которых, если и наблюдались проблески ума, то весьма и весьма смутные.
– Дышит, – сказал тот, который стоял, – значит живой! Давай-ка, турок, поднимайся!
Только встав на отекшие ноги, опершись ладонью о карниз, Юсуп разглядел своих спасителей полностью.
Во-первых, оба они были охранниками. Патрулем, который по ночам обходил крепостную стену, менял потухшие факелы, тайком от начальства прикладывался к бутылочке вина и пресекал любые попытки проникновения в город не через входные ворота. Юсуп в их глазах как раз и являлся нарушителем порядка. Не станет же законопослушный человек среди ночи висеть на городской стене, не подавая признаков жизни. Затаился значит! А если затаился, то что-то недоброе затевает! Верно!
Нет, Юсуп знал, что для охранников подобные логические умозаключения были чересчур сложны. Их мозг действовал по более упрощенной схеме: попался – плати или тебя отведут кое-куда кое для чего. Там уж позаботятся о том, чтобы о тебе никто больше и никогда не вспомнил. Разве только птицы, которые будут выклевывать твои остекленевшие глаза и синий язык…
Во-вторых, тот охранник, которого звали Алексашкой, был не в пример моложе своего напарника, а значит, справиться с ними обоими Юсупу труда не составит.
Юсуп высморкался кровью, прочищая как следует ноздри, и посмотрел за стену. Хоть его мутило от одного только вида отвесной скалы и рваного тумана, проплывающего внизу, он разглядел, что факелы исчезли. Нелюди убрались восвояси, поняв, что сейчас им ничего не светит. Может, затаились где-нибудь за углом и ждут своего часа? Нельзя было отрицать и такую возможность. А в то, что из города все же удастся выбраться незамеченным и непойманным, теперь верилось с трудом.
– Ты кто будешь? – поинтересовался между тем Микола, разглядывая Юсупа в свете ближайших факелов.
