Кэтрин Куртц - Шахматная партия Дерини
Риммель опять проглотил слюну. Он чувствовал, как пот катится по его лбу, заливает глаза, но он боялся поднять руку и вытереть пот.
Он с трудом продышался и постарался продолжить:
– Одна… одна женщина, Бетана. Она… я…
– Продолжай.
Риммель сделал глубокий вдох.
– Я хочу, чтобы эта женщина стала моей женой, Бетана. Но она… она предназначена другому. Она будет его женой, если ты не поможешь мне. Ты ведь можешь мне помочь, не правда ли?
– Ты можешь повернуться и подойти ко мне.
Со вздохом облегчения Риммель медленно повернулся.
Внезапно сзади него вспыхнул свет, и он увидел свою собственную тень, пляшущую на каменных стенах пещеры. Свет был желто-оранжевым, вероятно, огонь. Он разогнал тьму и страх этой тесной пещеры.
На каменном полу в десяти шагах от Риммеля стоял фонарь, а за ним, скрестив ноги, сидела древняя старуха в неописуемых лохмотьях. Лицо ее, окруженное гривой спутанных седых, когда-то черных, волос, было покрыто морщинами. Дрожащими руками старуха аккуратно складывала кусок черной тряпки, которой она прикрывала фонарь.
Риммель протер глаза рукавом, нерешительно подошел к фонарю и встал, глядя на женщину, которую звали Бетана.
– Ну, магистр Риммель, – сказала старуха. Глаза ее отражали неверный пляшущий свет фонаря. – Как видно, я тебе не понравилась.
Зубы ее были желтыми и гнилыми, дыхание зловонным. Риммель с трудом сдержался, чтобы с отвращением не отступить подальше.
Бетана хихикнула и жестом скрюченной руки показала на пол. На руке сверкнуло золото и Риммель понял, что это обручальное кольцо. Да, ведь люди же говорили, что она вдова. Интересно, кто был ее мужем?
Риммель осторожно опустился на грязный пол и сел, скрестив ноги, подражая хозяйке этого жилища. Пока он устраивался, Бетана пристально смотрела на него, не говоря ни слова. Затем она кивнула.
– Эта женщина – расскажи мне о ней. Она красива?
– Она… – Риммель внезапно захлебнулся, горло его пересохло. – Вот ее изображение, – сказал он, доставая медальон и бережно держа его.
Бетана протянула свою иссохшую руку, взяла медальон и открыла его своим кривым желтым ногтем. Бровь ее поползла вверх, когда она увидела портрет. Потом она внимательно посмотрела на Риммеля.
– Это она?
Риммель боязливо кивнул.
– А медальон ее?
– Был, – ответил Риммель. – Теперь его носит тот, кто собирается жениться на ней.
– Ну, а тот, кто собирается жениться на ней, любит ли он ее?
– спросила Бетана.
Риммель кивнул.
– А она его?
Риммель опять кивнул.
– Но ты тоже любишь ее – и так сильно, что готов рискнуть своей жизнью, чтобы обладать ею?
Риммель кивнул в третий раз. Глаза его расширились.
Бетана улыбнулась. Это была жуткая пародия на улыбку.
– У меня тоже был когда-то мужчина, который рисковал своей жизнью, чтобы получить меня. Тебя это удивляет?
Она закрыла медальон и, держа его за цепь узловатыми пальцами левой руки, правую протянула куда-то назад и достала желтую тыкву с узким горлышком.
Риммель затаил дыхание и смотрел широко раскрытыми глазами, как она ногтем вынула затычку и протянула сосуд к нему. Все ночные страхи всплыли в его мозгу, но он усилием воли заставил себя забыть о них.
– Подставь руки, архитектор Риммель, эту воду нельзя пролить на пол и потерять навсегда.
Риммель протянул сложенные ладони, и Бетана налила в них воду из тыквы.
– Ну, а теперь, – сказала она, отклонив тыкву в сторону, – наблюдай, как я буду делать священные знаки над водой. Смотри, как вихри времени и дыхание святой любви будут кружить в воде. Следи за ними.
Она бормотала и раскачивала медальон над руками Риммеля, в которых была вода. Она рисовала медальоном какие-то сложные фигуры и знаки, произносила заклинания, распевала песнопения. Звуки ее дребезжащего голоса постепенно затихли. Она, не отрываясь, смотрела в глаза своего клиента, которые сначала были широко раскрыты, затем веки задрожали, начали опускаться и, наконец, глаза закрылись. Голос старухи затих.
Взяв в руки медальон, она насухо вытерла руки Риммеля черной тряпкой. Ни одна капля воды не должна пропасть, иначе нарушится все течение времени.
Затем Бетана вздохнула и снова открыла медальон. Она начала искать в своей памяти подходящее колдовство. Любовное колдовство. И не просто любовное, а такое, которое должно перенести любовь женщины от одного мужчины к другому.
Да, раньше ей удавалось делать такое, и много раз. Но это было давно, когда Бетана была не так стара, беззуба и забывчива. И она не была уверена, что сможет сейчас вспомнить то, что нужно в таких случаях.
Может, вот это? Нет, это заклинание для хорошего урожая… Вот если бы Риммель пришел просить сына… Нет, это не то заклинание, которое ей сейчас нужно.
А вот заклинание для вызова Баазама – очень сильное заклинание. Но нет, Бетана покачала головой, это злое заклинание, заклинание для убийства. Даррей научил ее этому заклинанию много лет назад. Нет, она не хочет смерти этой молодой и прекрасной девушки, которая изображена на портрете. Она сама когда-то тоже была прекрасной. Даррей говорил, что она самая красивая из всех женщин на свете.
Она снова посмотрела на портрет и какое-то смутное воспоминание промелькнуло перед ней. Эта женщина – не видела ли она ее раньше? Это было много лет назад, когда ее глаза были острыми, она не была так стара и скрючена – да! Конечно! Теперь она вспомнила.
Это была прекрасная белокурая девочка с тремя мальчиками постарше – братьями или кузенами. Они приехали сюда в горы на пони, чтобы повеселиться и поесть на зеленом травяном ковре, который летом покрывал эти горные склоны. Это были дети дворян – дети могущественного герцога Кассан, того самого герцога, слуга которого теперь сидел в трансе на полу пещеры Бетаны!
Бронвин!
Теперь она вспомнила все. Девочку звали Бронвин. Леди Бронвин де Морган, племянница герцога Джареда, наполовину Дерини. И теперь она здесь перед ней на портрете.
Бетана вздрогнула и боязливо посмотрела вокруг себя. Дерини. И она, Бетана, обещала совершить колдовство против нее. Как она осмелилась? Бетана не хотела делать ей ничего плохого. Девочка Бронвин улыбалась ей здесь в теплый летний день, как дочь, которой у Бетаны никогда не было.
Это было так давно! Она гладила овец, играла с ними, разговаривала с Бетаной и нисколько не боялась старой вдовы, которая с улыбкой смотрела на ее проказы. Нет, Бетана не могла забыть всего этого.
Она почесала голову. Но она же обещала Риммелю. Да, положение у нее не из приятных. Если она поможет архитектору, то может повредить девушке, а она не хочет этого.
Бетана посмотрела на Риммеля. Кошелек на его поясе был тяжел от золота, а мешок, который он бросил у входа, был набит хлебом, сыром и другими вещами, которых она не пробовала уже несколько месяцев. Бетана чувствовала вкусные запахи, которые наполняли пещеру. Если она не сдержит свое обещание, то Риммель заберет еду, золото и уйдет отсюда.
Решено. Это будет совсем маленькое колдовство. Может, это будет просто заклинание нерешительности. Да. Заклинание нерешительности, и прекрасная Бронвин не будет так спешить выйти замуж за своего жениха.
А кто ее жених? Девушка Дерини не может рассчитывать на хорошую партию. Не те сейчас времена. Сейчас ни один высокопоставленный лорд не рискнет жениться на Дерини. А если так, то почему бы Бетане не совершить сильное колдовство, которое даст Риммелю то, чего он хочет?
Приняв решение, старуха с кряхтением поднялась на ноги, прошла к задней стене пещеры и стала рыться в дряхлом сундуке. Там были десятки и сотни странных предметов, которые Бетана использовала в своем ремесле.
Она возбужденно перебирала разные безделушки, камни, перья, плошки и склянки. Достала небольшую тщательно отполированную кость и задумалась. Затем тряхнула седой головой и отложила кость в сторону. То же постигло и засохший лист, маленькую фигурку овцы, горсть травы, перевязанный шнурами ком, маленький глиняный горшок. Наконец, она полезла в какой-то ящик и с самого дна извлекла то, что искала: большой кожаный мешок, набитый камнями.
Она удовлетворенно хмыкнула, положила мешок на пол и стала развязывать узлы. Содержимое мешка наполовину высыпалось на пол. Старуха начала копаться в камнях. Вот камень смерти и камень жизни. Камень для выращивания хорошего урожая. Камень, чтобы наслать порчу на поля врага. Маленькие камни, чтобы излечивать болезни. Камни, чтобы исцелять душу. Камни для богатства. Камни для бедности. Камни от бесплодия.
Гнусавя вполголоса, старуха выбрала голубой камень с кроваво-красными прожилками такого размера, чтобы он смог поместиться в мужской ладони. Затем она снова залезла в ящик и копалась, пока не достала небольшой мешочек из шкуры козла, в который и положила камень.
Большой мешок она снова сунула в сундук. Затем, взяв с собой мешочек с камнем, вернулась к фонарю, села перед Риммелем и спрятала мешочек в свои лохмотья.
![Кэтрин Куртц - Хроники Дерини.Книга 1. [ Возвышение Дерини.Шахматная партия Дерини]](/uploads/posts/books/57013/57013.jpg)
