Кэтрин Куртц - Шахматная партия Дерини
Лорис щелкнул пальцами и взглянул на Корригана:
– Может, и нет, – признал он. – Но на народ подействует.
Уже сейчас ходят слухи, что на севере собираются банды повстанцев, желающих свергнуть власть герцога Дерини.
– Фу! – фыркнул Корриган, поднимая перо и макая его в хрустальную чернильницу. – Что может сделать мелкая горстка повстанцев против могущества Дерини? А кроме того, народ его любит.
– Да, пока любит, – согласился Лорис. Он наблюдал, как Корриган начал старательно подписывать письмо, которое они сочинили. Со скрытой улыбкой он смотрел, как кончик языка Корригана следует за каждым росчерком пера, выводящего затейливую роспись. – Но будет ли он любить его, когда вступит в силу Интердикт?
Корриган с удовлетворением посмотрел на свою работу и энергично встряхнул серебряной песочницей над бумагой с непросохшими чернилами. Излишки песка он стряхнул на пол.
– А кроме того, – сказал Лорис, глядя на коллегу сквозь опущенные ресницы, – говорят, что Варин, лидер повстанцев, объявил себя новым мессией, чье божественное предназначение – освободить страну от засилия проклятых Дерини. Разве ты не видишь, что такое усердие нам на пользу?
Корриган задумчиво прикусил нижнюю губу и задумался.
– И мы позволим этому самозванному мессии бродить по стране и будоражить народ? Эти восставшие для меня только еретики, и ничего больше.
– Я еще не дал официальных указаний, – ответил Лорис. – Я даже не встречался с этим Варином. Но ты должен признать, что это движение может нам очень помочь, если его направить туда, куда надо. А кроме того, – Лорис улыбнулся, – может, этот Варин действительно выполняет божественное предназначение?
– Я в этом сомневаюсь, – нахмурился Корриган. – И как далеко ты собираешься зайти в этом деле?
Лорис откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Штаб повстанцев находится на холмах близ Джассы. Горони, которого мы посылаем в епископство Корвин, свяжется с повстанцами и вернется в Джассу. Затем я сам предполагаю встретиться с их предводителем.
– А до этого мы ничего предпринимать не будем?
Лорис кивнул:
– Ничего. Я не хочу, чтобы король понял, что мы что-то замышляем, и…
Послышался осторожный стук в дверь, и на пороге появился секретарь Корригана. С ним был ничем не примечательный человек постарше в дорожной одежде простого священника. Отец Хью поклонился и представил вновь пришедшего.
– Монсеньор Горони, Ваше Преосвященство.
Горони подошел к креслу Корригана, опустился на одно колено, поцеловал кольцо архиепископа, а затем по его жесту встал и приготовился слушать.
– Благодарю, отец Хью. Думаю, что вы сегодня больше не понадобитесь, – сказал Корриган, разрешая ему удалиться.
Лорис кашлянул, и Корриган взглянул на него.
– А как же то, о чем мы говорили, Патрик? Мы же решили, что того человека следует наказать?
– О, да, конечно, – пробормотал Корриган. Он покопался в сложенных на краю стола бумагах, выбрал одну и подал ее через стол Хью. – Это список вызванных на суд, который мне нужен как можно скорее. Как только подготовите официальный документ, принесите его мне на подпись.
– Хорошо, Ваше Преосвященство.
Хью взял бумагу и направился к выходу, а Корриган возобновил свою беседу с Горони.
– Это письмо епископу Толливеру. Вас ждет судно, которое доставит вас в вольный порт Конкарадин. Оттуда вы можете на купеческом судне добраться до Корвина. Так что на дорогу вам хватит трех дней.
Отец Хью де Берри, закрыв за собой дверь в кабинет архиепископа, нахмурился и пошел по длинному, освещенному факелами коридору по направлению к канцелярии. В пустом коридоре было холодно и сыро. Хью шел, дрожа от холода, и думал, что же ему делать.
Он был личным секретарем Патрика Корригана и поэтому имел доступ к такой информации, в которую обычно не посвящали таких молодых людей. Хью обладал блестящими способностями, был честным, благоразумным и преданным церкви, которой в лице архиепископа он верно служил. Однако вскоре его постигло тяжкое разочарование, не в церкви, а в человеке, которому он служил. Письмо, которое он сегодня переписывал для Корригана, помогло ему в этом. Вспомнив про письмо, Хью задрожал – и на этот раз не от холода.
Гвинед в опасности. Это было очевидно с того момента, как король Брион умер в Кандор Ри. Это было очевидно после того, как его наследник – мальчик Келсон – вынужден был вступить в бой за трон с Чариссой всего через несколько недель после гибели отца. И это было очевидно с того момента, когда Моргану, покровителю мальчика, пришлось использовать свое могущество, чтобы замедлить разгорание того невидимого пожара, который мог вспыхнуть после всех этих событий. И теперь уже стало совершенно ясно, что пожар готов вспыхнуть.
Ни для кого не секрет, что тиран Дерини Венсит из Торента летом объявит войну Гвинеду. Кроме того, молодой король вынужден лицом к лицу встретиться с народными волнениями, вызванными враждебными чувствами к Дерини и разжигаемыми религиозными фанатиками. Келсон сам начал чувствовать тяжесть ситуации, когда выяснилось, что в нем течет кровь Дерини. А теперь, когда над всем Корвином нависла угроза Интердикта…
Хью прижал руку к груди, где лежало письмо Корригана. Он знал, что архиепископ не одобрит то, что он собирается совершить. Он рассвирепеет, если узнает об этом. Но дело было слишком серьезно, чтобы оно могло пройти мимо короля. Король должен быть предупрежден.
Когда Интердикт вступит в силу, Моргану придется бороться на два фронта, в то время как ситуация такова, что все его силы должны быть сосредоточены на одном – защите короля. Интердикт роковым образом изменит планы короля и Моргана относительно подготовки к войне. И хотя Хью как священник решительно не одобрял запретное могущество Моргана, тем не менее, оно было реально и должно быть использовано для защиты Гвинеда при нападении врага.
Хью остановился у факела, немного не дойдя до дверей канцелярии, и начал рассматривать письмо, вертя его в руках. Пропустив обычные формулы вежливого обращения, стандартные для документов такого рода, он ахнул от изумления, когда прочел имя адресата.
Затем он пришел в себя и снова перечитал начало письма. Да, ошибки не было – монсеньор Дункан Говард Мак Лейн.
– Дункан! – подумал Хью. – Боже, что он сделал?
Дункан был исповедником молодого короля и товарищем Хью с самого детства. Они вместе росли, вместе ходили в школу. Что же мог совершить Дункан, что вызвало такое действие со стороны архиепископа?
Со страхом Хью начал читать письмо и ужас его все возрастал.
– …приказываем предстать перед высшим церковным судом… дать ответ по поводу вашего участия в скандальных событиях во время коронации короля в ноябре… подозрительная деятельность, связь с еретиками…
– Боже, – подумал про себя Хью, будучи не в силах продолжать чтение, – он тоже запятнан связью с Морганом. Интересно, знает ли он об этом?
Опустив бумагу, Хью принял решение. Сначала нужно идти к королю. Об этом он думал с самого начала, так как это дело государственной важности. Но затем необходимо найти Дункана и предупредить его. Если Дункан отдаст себя на суд архиепископов, то обстоятельства сейчас таковы, что может случиться что угодно. Его могут даже отлучить от церкви.
Хью вздрогнул и перекрестился при одной мысли об этом.
Угроза отлучения для человека – это такое же жуткое наказание, как угроза Интердикта для провинции. Это значит, что преступники будут полностью отделены от церкви и лишены возможности общаться с богобоязненными и праведными людьми. Этого с Дунканом не должно произойти.
Собравшись с духом, Хью толкнул дверь в канцелярию и спокойно подошел к столу, за которым сидел монах и затачивал перо.
– Его Преосвященству это необходимо сделать как можно скорее. Он ждет, брат Джеймс, – сказал он, положив документ на стол. – Займитесь этим, пожалуйста. А мне необходимо выполнить еще несколько поручений.
– Хорошо, отец, – сказал монах.
Глава 2
– Еще оленины, сэр?
Слуга в красной ливрее стоял на коленях перед Келсоном, держа на весу тяжелое блюдо.
Келсон с улыбкой покачал головой и отодвинул свою серебряную тарелку в сторону. Ворот его малиновой туники был расстегнут, на голове не было короны. Он уже давно сбросил сапоги, предпочтя им удобные мягкие туфли. Вздохнув, он вытянул ноги к огню.
Слуга унес оленину и начал убирать со стола.
Юный король сегодня обедал в своих покоях, деля трапезу с Дунканом и принцем Нигелем, своим дядей.
Дункан сделал глоток из серебряного кубка и аккуратно поставил его на стол.
Огонь из камина и свет факелов отражались от полированного металла посуды и создавали причудливую игру на столе и на фиолетовой сутане Дункана.
Священник взглянул на своего короля и улыбнулся. В его голубых глазах светились спокойствие, удовлетворение и безмятежность. Затем он повернулся к Нигелю, который боролся с новой бутылкой вина, пытаясь сорвать туго забитую пробку.
![Кэтрин Куртц - Хроники Дерини.Книга 1. [ Возвышение Дерини.Шахматная партия Дерини]](/uploads/posts/books/57013/57013.jpg)
