Робин Хобб - Странствия убийцы
38
СДЕЛКА ВЕРИТИ
Когда сверяешь все записи, становится ясно, что на самом деле не более двадцати красных кораблей прошли по Оленьей реке до Турлейка, и лишь двенадцать из них продвинулись дальше, чтобы угрожать селениям, примыкающим к Тредфорду. Менестрели заставили нас поверить в то, что там были многие десятки кораблей с сотнями пиратов на палубах. В песнях воды Оленьей и Винной рек стали красными в то лето от крови. Это не так. Но страдание и ужас тех дней никогда не должны быть забыты. И не следует обвинять менестрелей во лжи. Правда часто бывает гораздо значительней фактов.
В этот вечер Стерлинг вернулась вместе с шутом. Никто не спросил ее, почему она не стоит больше на страже. Никто даже не предположил, что, возможно, нам лучше бежать из каменоломни до прихода отрядов Регала. Мы останемся и примем бой. Чтобы защитить каменного дракона.
И мы умрем. Это было ясно. Все мы знали это, но никто не говорил об этом вслух.
Когда Кетриккен заснула в изнеможении, я отнес ее в палатку, которую она делила с Верити. Я положил ее и как следует укрыл. Я нагнулся и поцеловал ее покрытый морщинами лоб, как поцеловал бы своего спящего ребенка. В некотором роде это было прощание.
Наступили сумерки. Старлинг и шут сидели у огня. Она играла на арфе и смотрела в огонь. Обнаженный нож лежал на земле рядом с ней. Некоторое время я стоял и смотрел, как отблески пламени касаются ее лица. Старлинг Птичья Песня, последний менестрель последних истинных короля и королевы Видящих. Она не напишет никакой песни, и никто не вспомнит ее.
Шут сидел неподвижно и слушал. Я думал про себя, что, если это последняя ночь, когда она может играть, он не мог бы дать ей ничего больше. Слушать и позволить ее музыке убаюкать его.
Я оставил их сидеть там и пошел искать мех с водой. Потом медленно взобрался по насыпи к дракону. Ночной Волк шел со мной. Немного раньше я развел на помосте костер. Теперь я подбросил в него остатки хвороста Кетриккен и сел рядом. Верити и Кеттл спали. Когда-то Чейд пользовался семенами карриса целых два дня. Когда он наконец рухнул, ему потребовалось больше недели, чтобы восстановить свои силы. Все, чего он хотел, – это спать и пить. Я сомневался, что Верити или Кеттл скоро проснутся. Но все равно им уже не о чем было говорить. Поэтому я просто сидел подле Верити и охранял покой моего короля.
Я был плохим сторожем. Я проснулся, когда он шепотом позвал меня по имени. Я мгновенно сел и потянулся за мехом с водой.
– Мой король, – сказал я тихо.
Но Верити не был распростерт на камне, слабый и беспомощный. Он стоял надо мной. Он знаком велел мне следовать за ним. Я так и сделал, двигаясь тихо, как и он. У основания пьедестала он повернулся ко мне. Не говоря ни слова, я протянул ему мех с водой. Он выпил примерно половину его содержимого, подождал немного и допил то, что оставалось. Закончив, он передал мех мне. Потом прочистил горло.
– Есть путь, Фитц Чивэл. – Его темные глаза, так похожие на мои, смотрели прямо и требовательно. – И этот путь – ты. В тебе столько жизни и голода. Страсти разрывают тебя.
– Я знаю, – сказал я. Это прозвучало храбро. Я никогда в жизни не испытывал такого страха. Регал сильно напугал меня в своем подземелье, но то была боль. А это смерть. Внезапно я понял разницу.
– Тебе это не понравится, – предупредил он меня, – мне это не понравится. Но я не вижу другого выхода.
– Я готов, – солгал я, – только… Я бы хотел в последний раз увидеть Молли. Чтобы знать, что они с Неттл в безопасности. И Баррич.
Он смотрел на меня.
– Я помню сделку, которую ты предложил. Я не должен забирать у тебя Неттл. – Он отвел глаза. – Но я попрошу тебя о чем-то худшем. О твоей жизни. О жизни и энергии твоего тела. Я истратил все, видишь ли. У меня ничего не осталось. Но если бы я мог разжечь в себе еще одну ночь чувств… если бы я смог вспомнить, что значит желать женщину и держать в объятиях свою любимую… – Голос его уплывал. – Мне стыдно просить это у тебя. Гораздо стыднее, чем брать силу у ничего не подозревающего мальчика. – Он снова встретил мой взгляд. И я знал, как мучительно он подбирает слова. Несовершенные слова. – Стыд, который я испытываю, боль оттого, что я вынужден так поступить с тобой… даже это ты даешь мне. Даже это я могу вложить в дракона. Дракон должен летать, Фитц. Он должен.
– Верити. Мой король. – Он отвел глаза. – Мой друг, – наши глаза снова встретились, – все в порядке. Но… я бы хотел снова увидеть Молли. Хоть на мгновение.
– Это опасно. Я думаю, то, что я сделал с Карродом, разбудило в них настоящий страх. Они еще не испытывали свою силу против нас, только хитрость, но…
– Пожалуйста, – я сказал очень тихо. Верити вздохнул:
– Хорошо, мальчик. Но сердце мое противится этому.
Не прикосновение. Он даже не вздохнул. Как будто Верити уменьшился, такова была сила его Скилла. Мы были там, с ними. Я чувствовал, как Верити ушел, создавая иллюзию, что я один.
Это была комната на постоялом дворе. Чистая и хорошо обставленная. Канделябр со свечами стоял на столе рядом с буханкой хлеба и миской с яблоками. Баррич, без рубашки, лежал на постели. Кровь запеклась вокруг ножевой раны. Его грудь медленно вздымалась. Он спал. Баррич лежал рядом с Неттл. Она тоже спала, прижавшись к нему. Правой рукой Баррич обнимал ее. Пока я смотрел, над ними склонилась Молли и осторожно взяла ребенка из-под руки Баррича. Неттл не проснулась, и Молли отнесла ее в корзинку в углу и закутала в одеяло. Розовые губки девочки шевелились, вспоминая о теплом молоке. Лоб ее под блестящей черной челкой был гладким. Казалось, все случившееся ничуть не повредило ей.
Молли целеустремленно двигалась по комнате. Она налила в таз воды и взяла кусочек сложенной ткани. Потом подошла и села на корточки рядом с Барричем. Она поставила таз с водой на пол у кровати и окунула в него тряпку. Затем как следует выжала ее. Когда Молли приложила тряпку к его спине, он проснулся, зашипев от боли. Быстрый, как нападающая змея, он схватил ее за запястье.
– Баррич, пусти. Это нужно промыть. – Молли сердилась на него.
– А, это ты, – голос его был хриплым от облегчения. Он отпустил ее.
– Конечно я. Кого еще ты ждал?
Она осторожно выжала тряпку на рану, потом снова окунула ее в воду. Тряпка в ее руке и вода в тазу окрасились кровью. Он осторожно ощупал кровать рядом с собой.
– Что ты сделала с моей девочкой? – спросил он.
– С твоей девочкой все в порядке. Она спит в корзине, вон там. – Молли снова протерла его спину, потом одобрительно кивнула: – Кровотечение прекратилось. И рана выглядит чистой. Я думаю, кожаная рубашка ослабила удар. Если ты сядешь, я перевяжу тебя.
Баррич медленно сел. При этом он слегка охнул, но, усевшись, улыбнулся ей. Он откинул с лица прядь волос.
– Пчелиный Уит, – одобрительно сказал он и покачал головой. Я был уверен, что он говорит это не первый раз.
– Это все, что я могла придумать, – заметила Молли, но не удержалась от ответной улыбки. – Но оно сработало, разве нет?
– Великолепно сработало, – признал он. – Но откуда ты знала, что они полетят к рыжебородому? Черт возьми, это почти убедило меня самого!
Она покачала головой:
– Это было везение. И свет. У него были свечи, и он стоял перед очагом. В доме было темно. Пчел тянет к свету, почти как мотыльков.
– Интересно, сидят ли еще стражники в доме. – Он улыбнулся, глядя, как она поднимается, чтобы унести окровавленную воду и тряпку.
– Я потеряла моих пчел, – грустно напомнила она ему.
– Мы пойдем и выкурим еще, – утешил ее Баррич. Она покачала головой:
– Улей, который работал все лето, дает больше меда. – Она взяла со стола в углу моток чистого льняного бинта и горшочек с мазью. Потом задумчиво понюхала ее: – По запаху не похоже на ту, что ты делал.
– Эта ничуть не хуже, – сказал он. Потом, нахмурившись, он медленно оглядел комнату: – Молли, как мы заплатим за все это?
– Я об этом позаботилась. – Она продолжала стоять к нему спиной.
– Как? – подозрительно спросил он.
Когда она повернулась к нему, ее губы были сжаты. Я хорошо знал, что значит спорить с ней, когда у нее на лице такое выражение.
– Булавка Фитца. Я показала ее трактирщику, чтобы получить эту комнату. Сегодня, пока вы оба спали, я отнесла ее к ювелиру и продала. – Он открыл рот, но она не дала ему возможности заговорить. – Я знаю, как торговаться, и получила за нее полную цену.
– Она дороже любых денег, – сказал Баррич. – Неттл должна была получить эту булавку. – Его губы были поджаты точно так же, как у Молли.
– Неттл гораздо больше нужна теплая постель и каша, чем серебряная булавка с рубином. Даже у Фитца хватило бы ума понять это.
Как ни странно, мне хватило. Но Баррич сказал только:
– Мне придется работать много дней, чтобы выкупить ее.
Молли подняла бинты. Она не смотрела на него.
– Ты упрямый человек, и я не сомневаюсь в том, что ты сделаешь все, что захочешь, – сказала она.
![Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]](/uploads/posts/books/51409/51409.jpg)
![Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]](/uploads/posts/books/51591/51591.jpg)
