Кэтрин Куртц - Королевское правосудие
Когда ее голос замер, он почувствовал движение ее руки и заметил черный круг, появившийся в полосе свете над алатрем. Он сдавленно ахнул, но остальные казались невозмутимыми.
– Бог исцелил, – сказала Риченда обычным голосом.
– Бог исцелил, – повторили остальные.
Ничего не понимая, он дал развернуть себя лицом на юг. Теперь рядом с ним стоял Морган, а за спиной у Моргана оказалась Риченда. И опять она вытянула вперед руку.
– Пред нами … Ми-ха-ил …
И опять протяжная нота, движение ее руки, когда звук затих – только на этот раз за полосой света вспыхнул треугольник красного огня, пульсирующий подобно биению сердца.
– Который подобен Богу, – сказала Риченда на сей раз.
– Который подобен Богу, – повторили остальные.
Все снова повернулись, теперь на запад. За висящей в воздухе полосой света, которая перечеркивала дверной проем, он заметил Дугала, который выглядел крайне серьезно.
– Пред нами … Гав-ри-ил …
Полукруглая вспышка белого света с западной стороны.
– Бог – моя сила, – сказала Риченда.
– Бог – моя сила, – повторил Найджел вместе с остальными. Он вдруг понял, что произнесенные фразы были именами вызываемых архангелов, а вся символика, несомненно, имела отношение к восточному происхождению Риченды.
Теперь – северная сторона.
– Пред нами … А-ри-эль …
Квадрат золотого света.
– Огонь Божий.
– Огонь Божий, – донесся ответ.
Он начал было снова поворачиваться лицом к востоку, но, вместо этого, Морган оттащил его на шаг назад. Келсон, поворачиваясь, тоже отсутпил на шаг назад, и в результате все оказались стоящими лицом к центру комнаты. Риченда, рубашка которой стала казаться ослепительно белой, закрыв глаза, вытянула перед собой обе руки, держа их на уровне груди.
– А посреди нас и в основе – Дух, который вечен.
Когда она слегка развела руки, в воздухе возникла пятиконечная звезда, медленно таявшая в лиловом полумраке. Когда Риченда развела руки сильнее, звезда стала потихоньку опускаться к полу и запульсировала на нем, как только Риченда откинула голову назад и воздела руки к потолку.
– Над нами крест, отделяющий нас и объединяющий все в Единое.
Когда над их головами появился крест, горящий зеленым огнем, она опустила руки и замерла, закрыв глаза. Вместо нее заговорил Арилан.
– Теперь мы встретились. Теперь мы едины со Светом. Оглянитесь на древние пути. Мы не пойдем по ним снова.
– Augeaturin nobis, quaesumus, Domine, tuae virtutis operatio…
Да укрепит нас сила Твоя, Господи…
– Быть по сему. Зелах. Аминь, – ответила Риченда.
Когда она опустила руки, склонив при этом голову и сжав ладони в молитвенном жесте, полоса света, протянувшаяся вокруг стен часовни, стала быстро расширяться вверх и вниз, пока ее края не сомкнулись над головами и под ногами присутствующих. В то же мгновение все шесть символов исчезли. Глянув украдкой в сторону двери, Найджел увидел на месте Дугала лишь расплывчатую тень.
– Lumen Christi gloriose resurgentis sissipet tenebras cordis et mentis, – пропел Келсон, осеняя себя крестным знамением. Остальные сделали то же самое. Да рассеет свет Господен тьму в наших сердцах и наших умах…
Это движение, казалось, освободило их от оцепенения. в котором они до того пребывали. Келсон неожиданно улыбнулся ему, а Арилан и Риченда, слегка отодвинувшись, встали у северной и западной стен. Морган взял его за локоть.
– Так, это мы сделали, – кротко сказал Келсон. – Защита была частично возведена в соответствии с обычаями, к которым привыкла Риченда. Если исключить из нее накопившиеся за долгие годы заклинания, принятые в Мури, она кажется очень похожей на защиту, которую возвел бы Камбер. Но мы никогда об этом не узнаем наверное. – Он поглядел на Моргана, на передвинувшегося к алтарю Дункана, затем перевел взгляд на Найджела.
– Вы готовы?
Найджел, боясь вымолвить хоть слово, просто кивнул.
– Тогда продолжим. Пойдемте со мной.
Сделав три шага, они оказались у алтаря. Там лежал раскрытый медицинский набор Дункана, который что-то делал с комочком ваты и маленьким пузырьком. Когда Морган помог Найджелу опуститься на колени, Келсон коснулся своего правого уха и вынул серьгу с большим рубином, которую он носил там. Найджел впервые заметил, что Келсон одел Кольцо Огня, украшенный драгоценными камнями символ силы Бриона, центральный камень которого был окружен дюжиной мальньких, ограненных подобно бриллиантам, и, казалось, превращал поток холодного света от светящегося круга в подобие летней молнии. Найджел заметил, что он впервые после коронации Келсона видит на нем это кольцо.
– Насколько нам известно, Глаз Цыгана всегда участвовал в наделении наследников Халдейна силой, – сказал Келсон, передавая серьгу Дункану, чтобы тот очистил ее. – Эта серьга и кольцо, похоже, были очень важными частями ритуала наделения силой всех королей-Халдейнов. Поскольку Вы, дядя, не являетесь моим наследником в обычном смысле этого слова, кольцо будет играть очень небольшую роль в сегодняшнем ритуале, но, тем не менее, я хочу, чтобы Вы надели Глаз Цыгана. Когда я отправлюсь в Меару, я оставлю и кольцо, и серьгу в тайнике в Ремуте – на всякий случай, вдруг они Вам понадобятся.
Найджел, сглотнув и еле заметно кивнув, посмотрел на серьгу, которую отдали Келсону, и перевел взгляд на Дункана, подошедшего к нему с комочком ваты в руках. Морган, стоя у него за спиной, крепко обхватил его голову руками, не давая ей двигаться, а Дункан протер мочку его уха чем-то едким и прохладным, что в духоте часовни казалось весьма приятным. Найджел приготовился к уколу иглы, но вместо этого ощутил лишь несильный нажим и услышал треск, спрашивая себя: а не притупил ли Морган его ощущения? Заинтересовавшись происходящим, он, несмотря на свой испуг, наблюдал за Келсоном, который снял Кольцо Огня и на несколько мгновений поднес его к уху Найджела – как почувствовал Найджел, для того, чтобы кольцо коснулось капельки крови Найджела – а затем положил кольцо на алтарь. Потом Келсон поднес к его уху Глаз Цыгана и вставил его в мочку уха Найджела.
Когда Дункан продел серьгу через мочку уха Найджела и застегнул ее, тот почувствовал легкую боль от укола и небольшую тяжесть камня, но тут Дункан сделал что-то еще, и боль сначала превратилась в зуд, а потом и вовсе исчезла. Стоило тольку епископу отойти в сторону, а Моргану – отпустить его, как Найджел не преминул потрогать серьгу пальцем. Как ни удивительно, но не испытал никаких неприятных ощущений.
– Мы решили, что тебе недолжно быть больно от этого, – прошептал Морган, помогая ему встать.
Слова Моргана почему-то не удивили его. Как и лежавший на алтаре пергамент, на котором было написано его полное имя.
– Мне говорили, что у Дерини существовала традиция проводить небольшой магический обряд Именования их детей, – спокойно сказал Келсон, левой рукой пододвигая к краю пергамент, а правой – берясь за лезвие меча, который Дункан взял за рукоятку. – Этот обряд обычно устраивался где-то между четырех– и восьмилетним возрастом ребенка, в зависимости от того, насколько быстро он взрослел. Эти обряд не только служил подтверждением деринийского происхождения ребенка, но и был первым ритуалом, в котором участвовало большинство деринийских детей.
Он посмотрел Найджелу в глаза и нервно усмехнулся. – Смею думать, что меня вряд ли можно назвать Вашей матерью, да и лет Вам поболе восьми. Но, тем не менее, это первый ритуал, в котором Вы участвуете. И мы можем воспользоваться им, чтобы передать Вам право престолонаследия – во всяком случае, на некоторое время. Как Вы, наверное, догадались, нам потребуется кровь.
При этих словах он быстро мотнул головой. Найджел внезапно понял, что Келсон тоже нервничает, и никак не меньше его самого. Крепко зажав кончик лезвия тремя пальцами правой руки и держа клинок над пергаментом, Келсон порезал безымянный палец левой руки лезвием меча так, чтобы из довольно глубокой ранки полилась кровь. Его зубы сжались, то ли от боли, то ли от каких-то еще, оставшихся для Найджела непонятными, чувств, но не произнес ни звука, только решительно капнул кровью на пергамент, как раз под именем Найджела. Зажав пораненный палец в ладони, он отошел в сторону, уступая место Найджелу.
– Теперь Вы, – вежливо сказал он.
Найджел не боялся клинка – будучи воином, ему приходилось получать раны куда большие чем та, что требовалась теперь. Взявшись за лезвие так же, как только что сделал Келсон, он чиркнул пальцем по заточенной стали, надеясь, что жгучая боль отвлечет его от мыслей о том, что будет происходить дальше. Когда он мазнул своей кровью по пергаменту, рядом с пятном крови Келсона, король на мгновение сжал их порезанные пальцы вместе, символизируя единство их крови.
– Смешивая свою кровь с твоей, я признаю Халдейном тебя, Найджела Клума Гвидиона Риса, сына короля Донала Блейна Эйдана Синила и брата короля Бриона Донала Синила Уриена, моего отца, правившего до моего восхождения на престол.
