Роберт Джордан - Перекрестки сумерек
– Однажды ты сказал мне кое-что, Башир. Если твой враг предлагает тебе две цели…
– Ударь по третьей, – быстро закончил Башир, и Ранд кивнул. Так или иначе, он уже принял решение. За окнами прогремел раскат грома, сотрясая оконные переплеты. Шторм крепчал.
– Я не могу одновременно сражаться и с Тенью и с Шончан. Я отправляю вас троих для заключения перемирия с Шончан.
Башир и Логайн ошеломленно притихли. Потом они начали возражать, перебивая друг друга. Лойал же просто выглядел готовым рухнуть в обморок.
* * *Элза не могла сосредоточиться, слушая отчет Ферила о том, что произошло с момента их расставания в Кайриэне. Но её раздражал вовсе не резкий мужской голос. Она ненавидела молнии, и было жаль, что она не в силах сплести малого стража, чтобы оградиться от яростных вспышек молний, сверкавших за окнами, поскольку она уже сплела малого стража, оградившего комнату от чужих ушей. Никто не счел бы эту секретность подозрительной – она провела лет двадцать, стараясь, чтобы окружающие поверили в то, что она действительно замужем за этим светловолосым человеком. Если не брать в расчет голос, то Ферил, по крайней мере внешне, принадлежал к тому типу мужчин, который женщины находят весьма привлекательным для замужества – высокий, худощавый и довольно симпатичный. Жесткая складка рта только увеличивала привлекательность. Конечно, некоторые могли бы счесть странным то, что у нее одновременно никогда не было больше одного Стража, правда, считали они так недолго. Трудно найти человека с необходимыми качествами, но возможно она должна начать подыскивать. Молния вновь осветила окна.
– Да, да, довольно, – наконец, прервала она его. – Ты поступил правильно, Ферил. Было бы странно, если бы ты остался единственным, кто не стал искать свою Айз Седай. – Сквозь узы промелькнуло чувство облегчения. Она была весьма требовательна, когда дело касалось четкого исполнения ее приказов, хотя он знал, что она не будет лишать его жизни – пока не будет – наказание требовало от нее просто приглушить узы, так чтобы она не чувствовала его боль. Приглушить узы и малый страж, чтобы приглушить крики. Она не любила кричащих, почти так же, как и молнию.
– Это также точно, как то, что ты рядом со мной, – продолжила она. Как жаль, что айильские дикари все еще удерживали Феру. Хотя, прежде чем начать ей хоть немножко доверять, надо будет учинить Белой строгий допрос: почему она поклялась? До поездки в Кайриэн, она не знала, что у них с Ферой есть что-то общее. Очень жаль, что из ее ячейки больше никого не направили в Кайриэн, а она не подвергала сомнению полученные ею приказы, не больше, чем Ферил подвергал сомнению полученные от неё самой. – Я думаю, что кое-кому в скором времени придется умереть. – Как только она решит кому. Ферил склонил голову в легком поклоне, и узы донесли всплеск удовольствия. Он любил убивать. – А пока, ты будешь убивать каждого, кто посмеет угрожать Дракону Возрожденному. Каждого! – Когда она сама была пленницей дикарей, на нее снизошло озарение. Дракон Возрожденный был обязан дожить до Тармон Гай'дон, иначе как Великий Повелитель смог бы нанести ему поражение?
Глава 25
Когда носить драгоценности
Перрин нетерпеливо шагал взад и вперед по разноцветному ковру, лежащему на полу шатра, чувствуя чувствуя себя неловко в кафтане из зеленого шелка, который он одевал довольно редко с тех пор, когда его сшили по приказу Фэйли. Она говорила, что расшитая серебром ткань очень идет его широким плечам, но широкий кожаный пояс на котором висел его топор был самым обыкновенным, как у обычного крестьянина, и только подчеркивал его глупые претензии быть кем-то большим, чем он был на самом деле. Время от времени он натягивал потуже свои перчатки или поглядывал на свой шикарный плащ, висевший наготове на спинке стула. Дважды он вынимал из рукава листок бумаги и, развернув его не останавливаясь, изучал наброски карты Мэйдена. Это было то место, в котором держали Фэйли.
Джондин, Гет и Хью перехватили сбежавших жителей Мэйдена, но единственно полезной вещью, которой они добились, была эта карта, составить которую тоже оказалось не просто – беженцы не желали надолго останавливаться. Самые сильные среди них, и готовые сражаться были уже мертвы или надели белые одежды гай'шайн у Шайдо. Спасшиеся были либо слишком старыми, либо слишком юными, либо калеками, либо больными. Если верить Джондину, то сама мысль о том, что кто-то хочет вернуть их назад и заставить сражаться с Шайдо, заставила их поспешить на север к Андору и безопасности. Карта была еще одной головоломкой. Настоящий лабиринт из улиц, с крепостью леди города и огромной цистерной на северной стороне. Она мучила его скрытыми возможностями. Но они стали бы возможностями только, если бы он отыскал способ решить главную головоломку, которой не было на карте – огромное становище Шайдо, окружавшее городские стены, не считая четырехсот или пятисот Хранительниц Мудрости клана Шайдо, способных направлять Силу. Поэтому карта возвращалась обратно в рукав, а он продолжал ходить.
Шатер с красными вставками и мебель, раздражали его не меньше карты. Золоченые складные стулья и не складываемый стол с украшенной мозаикой столешницей, большое зеркало в раме и отражающийся в нем умывальник, и даже обитые медью сундуки, выстроившиеся в ряд вдоль стенки шатра. Снаружи едва рассвело, и все двенадцать светильников ярко горели, тоже отражаясь в зеркале. Жаровни, согревавшие шатер всю ночь, все еще хранили остатки тлеющих углей. Он сохранил даже пару разукрашенных птицами и цветами шелковых занавесок Фэйли, которые сейчас свисали с купола шатра до земли. Он позволил Ламгвину подровнять свою бороду, побрить щеки и шею, помылся и надел чистое белье. Он велел поставить шатер словно Фэйли могла с минуты на минуту вернуться с прогулки. Так, что теперь каждый в лагере, взглянув на него, увидел бы в нем распроклятого лорда, и, увидев, почувствовал бы себя увереннее. И каждая вещь вокруг напоминала ему о том, что с этой прогулки Фэйли не вернется. Стянув перчатку, он ощупал карман кафтана и пробежал пальцами по хранящемуся в нем шнурку. Сегодня уже тридцать два узелка. Он не нуждался в подобном напоминании, но часто, лежа без сна в постели, в которой не было Фэйли, он всю ночь напролет считал эти узлы. Каким-то образом они хранили его связь с ней. В любом случае, бессонница лучше кошмаров.
– Если ты не сядешь, ты устанешь еще до поездки в Со Хэбо, несмотря на помощь Неалда, – сказала Берелейн слегка шутливым тоном. – Я устала, уже просто глядя на тебя.
Он, сделав над собой усилие, не посмотрел в ее сторону. Она была в темно-синем шелковом платье для верховой езды, широкое золотое ожерелье, которое украшали огневики, плотно облегало ее шею. На ее голове была узкая корона Майена, украшенная летящим золотым ястребом, расположившимся над ее бровями. Первенствующая Майена сидела на одном из складных стульев в своем плаще бордового цвета, держа на коленях руки, в которых сжимала красные перчатки. Она казалась воплощением спокойствия словно Айз Седай, и от нее пахло… терпением. Она перестала пахнуть так, словно он был жирным молодым барашком, загнанным ею в куст ежевики, и которым она собиралась поживиться. Он не мог понять, почему, но чувствовал к ней почти что благодарность. Было приятно иметь рядом кого-то, с кем можно поговорить о пропавшей Фэйли. Она слушала и улыбалась ему с симпатией.
– Я хочу быть здесь если… когда Гаул и Девы доставят пленных. – Оговорка раздражала его не меньше, чем ожидание. Могло показаться, что он сомневался. Рано или поздно, но они захватят в плен несколько Шайдо, но это не так уж просто. Захват пленных не принес бы пользы, если не уводить их подальше от лагеря, а Шайдо были всего лишь слегка менее осторожны, чем прочие Айил. Сулин, объясняя это, тоже была с ним терпелива. Однако, дольше терпеть было не выносимо. – Что могло задержать Арганду? – прорычал он.
И мгновение спустя, словно наконец откликнувшись на призыв своего гаэлданского имени, через занавес входа в шатер шагнул Арганда с горящими глазами и каменным лицом. Выглядел он так, словно спал еще меньше Перрина. Коренастый мужчина был как всегда в своем серебристом нагруднике, но без шлема. Этим утром он еще не побрился, и его щеки покрыла седая щетина. Подняв руку в перчатке, с которой свисал увесистый кожаный кошель, он бросил его на стол рядом с двумя такими же, уже лежавшими там.
– Это из королевской казны, – сказал он зло. Последние десять дней он мало что говорил другим тоном. – Достаточно чтобы покрыть нашу долю, и даже больше. Мне пришлось взломать замок, и теперь ящик охраняют три человека. Даже для лучших из них это тяжелое испытание – полный ящик денег без замка.
– Ладно, ладно, – сказал Перрин, стараясь чтобы его голос не звучал слишком нетерпеливо. Его не волновало, сколько людей Арганда поставит охранять королевскую казну. Хоть сотню. Его кошель был меньше двух других, и, чтобы его наполнить, он был вынужден подбирать каждую золотую и серебряную монетку. Накинув на плечи плащ, он подхватил все три кошеля, и двинулся наружу в серое утро за мужчиной.
