Ник Перумов - Война Мага. Том 2
В голосе дракона послышалось нечто, заставившее Рысю тотчас же осечься и даже зажать рот ладошкой.
– В самом деле, многомудрый Сфайрат, если Сущность возьмёт верх, тем или иным способом…
– Глупец, – возвысил голос дракон. – Если Сущность возьмёт верх, мы уничтожим Кристаллы и получим свободу. Потому что это враг вне пределов наших сил. Особенно в союзе с Салладорцем.
– Но вы же защищали этот мир… – ошеломленно пробормотал Фесс. – Мать Рыси погибла в битве с Червём…
– Червь был врагом, с которым мы могли справиться, – холодно проговорил Сфайрат. – Мы нарушили бы Договор.
– А мне казалось, что ты на моей стороне. – Некромант горько покачал головой.
– До определённой степени – да, несомненно, – кивнул дракон. – Всё просто – для моего народа честь много выше жизни. И мы, страстно мечтая о свободе, тем не менее не хотим и не можем получить её ценой поражения. Понимаешь, Кэр Лаэда? Мы примем её как неизбежное зло; но мы бы хотели её избегнуть. Гибель Кейден, твоей матери, – он впервые взглянул Рыси прямо в глаза, и гордая драконица вздрогнула, – была страшным горем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, некромант, что меня больше всего устраивал тот порядок вещей, что установился тут до твоего появления. Драконы несли свою стражу, изредка покидая свои пещеры для брачных игр, у них рождалось потомство, поколения Хранителей медленно сменяли друг друга; у нас была цель, великая цель, потому что драконам открыто: наша служба – лишь звено в великой цепи, удерживающей от падения в бездну не один, не два и даже не десять миров, а всё Упорядоченное. Когда появилась Западная Тьма, мы поняли, что конец неизбежен. Нам было горько, но мы свыклись с этой горечью. Вот почему в своё время тебя, Фесс, убеждали отказаться от некромантии. Не вцепись в тебя Западная Тьма, Эвиал продолжал бы жить, и наша служба длилась бы ещё много-много столетий. Да, не скрою: я мечтал о свободе, о полётах меж звёзд и миров, о пламенной купели огненных корон, о… о многом другом. Но это лишь мои мечты. Не все в моём племени их разделяют.
– Правильно ли я понял тебя, о дракон, – медленно и тоже с холодом произнёс Фесс, – что вы не станете сражаться против Западной Тьмы и Салладорца? Это что-то новое, признаюсь тебе. Доселе мне казалось, что сохранить этот мир и его Кристаллы – первейший долг крылатых Хранителей. И не ты ли говорил…
– Я много чего говорил, – перебил его Сфайрат. – А драться с Тьмой мы станем. Станем, но до определённого предела, – тут же уточнил он. – Я не зря упомянул, что гибель девятой хранительницы – это великая трагедия. Духи павших в бою драконов погибают вместе с ними. В то время как драконы, мирно смежившие очи на погребальном ложе в этой самой пещере, остаются с нами и с надеждой на перерождение. Мы не хотим вынужденной свободы, купленной унижением и поражением. Это для нас горше и мучительней самой страшной муки – ни у кого из живых существ совесть не ранит так больно, как у драконов. Но мы примем её, эту ублюдочную свободу, потому что она даст нам возможность жить – и готовить месть. Впрочем, даже отомстив, мы не обретём покоя. Мы будем долго, долго странствовать по Упорядоченному, отвергнутые сородичами, обречённые искать супругов только среди своих, как и сейчас, между прочим. И постоянно, ежесекундно, до самого последнего мига нашего бытия нас будет терзать мысль о неисполненном долге.
– Отказываясь от борьбы, о других вы при этом, конечно, не думаете?
– Мы – хранители Кристаллов, – отчеканил Сфайрат, сверкая глазами. – Нам нет дела до остальных рас. Заруби это, в конце концов, себе на носу, некромант. Я не стану больше опускаться до повторений.
– Не волнуйся, тебе не придётся. – Фесс с трудом сдерживал ярость. – Так что же, о великий дракон, мечтающий о свободе, хочешь ли ты сказать, что мы зря проделали весь этот путь сюда?!
– О нет. Ни в коем случае, – с чисто драконьим ехидством ухмыльнулся Сфайрат. – Ты ведь пришёл просить совета, так? А ведь возьми ты в своё время тот меч, что я тебе предлагал…
– То я бы уже давно его лишился, – перебил Фесс. – Кстати, тот меч – он ещё… доступен?
– Я бы солгал, сказав, что отдал его в другие руки, – кивнул Сфайрат. – Помнишь наш разговор, когда вы с раненой Аэсоннэ оказались здесь? Когда я сказал, что понял твой план? В этом смысле ничего не изменилось, Кэр. Сущность, как я говорил, ставит не на одного Разрушителя, и я не знаю в точности, как именно ты хотел это сделать…
– Хотел, обманно приняв силу Разрушителя, заставив Сущность раскрыться мне, нанести удар. Ты был прав, Сфайрат.
– В прошлый раз ты так и не сказал мне, чем же именно ты собираешься нанести этот удар, – припомнил дракон. – А сейчас я ощущаю в тебе пустоту и неуверенность. Раньше их не было. Что случилось?
Фесс и Рыся переглянулись.
– У меня было оружие против Западной Тьмы, – медленно сказал Фесс. – Оружие, вынесенное мной из другого мира. Оружие, за которым жадно охотятся такие силы, что… – Он махнул рукой. – Мощь этого оружия трудно представить даже тебе, мудрый Сфайрат.
– Почему же тогда ты допустил, что Салладорец воскрес?! – вскипел дракон.
– Потому что это оружие можно использовать только один раз. Я открыт перед тобой, Сфайрат. – Мало-помалу Фесс забывал добавлять «досточтимый» или «многомудрый», вспоминая, как запросто он говорил с драконом, когда они вместе склонялись над раненой Рысью-Аэсоннэ. – Ты знаешь, что мы сделали всё возможное. Однако потерпели неудачу.
– С этого и следовало начинать… – бросил Сфайрат.
– Прости. Тут ничего не сделаешь. Салладорец – достойный соперник.
– Я подтолкнул тебя к мысли о нём именно потому, что ещё надеялся: старый порядок вещей удастся сохранить, – после краткого молчания отозвался дракон.
– Салладорец – новый Разрушитель? Истинный Разрушитель? – вновь не утерпела Рыся, но на сей раз Сфайрат не стал упоминать об этикете. – А и папа, и Этлау – только для отвода глаз, верно?
– Не думаю, Аэсоннэ, – покачал головой Сфайрат. – Всё ещё сложнее, чем кажется даже мне. Салладорец – нечто совершенно новое. Он не станет предсказанным Разрушителем. Он станет совершенно иным, то есть тем самым, о чём ты говорил мне, Кэр. Разрушитель должен был, помимо всего прочего, обратить во прах сам этот мир, смести власти и троны – Салладорца же волнует только Аркин, после чего, как ему представляется, всё пойдёт само собой.
– Признаться, я зашёл в тупик – почему он тогда отправил против Аркина только птенцов? Почему не озаботился сам, если это настолько важно?
– Значит, он хотел уверить тебя, что это неважно на самом-то деле, – заметил дракон. – Он мог рассуждать именно так, как ты. Раз против Аркина отправлены какие-то там мальчишки и девчонки, это не может иметь никакого значения, а сам Салладорец просто отводит нам глаза.
– То есть на самом деле Аркин имеет значение?
Дракон покачал головой. Пышный плюмаж нелепо качнулся туда-сюда.
– А вот этого никто не знает, даже мы, Хранители. Храм Океанов, быть может, ответил бы тебе, но не я. В тайны Инквизиции проникнуть непросто. Но мы отвлеклись. Что же с тем оружием, которым ты рассчитывал поразить Сущность? Что с ним стало, раз теперь ты вспоминаешь о моём мече?
– Его похитили, – с трудом выдавил Фесс.
Дракон молча склонил голову набок, словно желая сказать: «Да как же так-то?!»
– Похитила некая Клара Хюммель… – Фесс ожидал, что сейчас придётся долго и нудно рассказывать, кто это такая, однако ничего этого не потребовалось.
– Я знаю её, – коротко отмолвил Сфайрат. – Мы виделись. Она… была здесь. Я, признаюсь, тогда сыграл не совсем… э-э-э… красиво. – Уточнять, в чём именно, ему явно не хотелось. – Она шла по твоим следам, Кэр, и, как я понимаю, по следам твоего оружия. Ну что ж… настырность в конце концов вознаграждена. – Дракон печально хмыкнул. – Можно только догадываться, что она с ними сделает… И о Мечах, Алмазном и Деревянном, я тоже знаю, Кэр. Прочёл о них в памяти Клары. Жаль… я использовал самое сильное средство, чтобы остановить её, не убивая.
– А почему, кстати? Если она так важна, почему же не убил? – в упор спросил Фесс.
– Не смог, – виновато развёл руками дракон. – Ведь я… как бы это сказать…
– Ты любил её, – вдруг произнесла Рыся. – Мама сказала мне так из моей крови.
По лицу Сфайрата прошла судорога.
– Кейден, – вымученно улыбнулся он, – всегда знала слишком много. Потому что любила совать свой нос…
– И мама тоже любила тебя, – спокойно докончила драконица Аэсоннэ. – Ты мог бы стать… моим…
– Погодите! Ничего не понимаю! – Фесс в отчаянии схватился за голову. – Кто кого любил?! Как дракон Сфайрат, не покидавший пределов Эвиала, мог любить Клару Хюммель, душевную подружку моей дражайшей тётушки Аглаи?!
Дракон тяжело вздохнул.
– Наступает время признаний, не так ли, Кэр?.. А ты удивишься, если я скажу, что бывал в вашей Долине? В другом обличье, под другим именем… А? Удивишься?
