Дмитрий Скирюк - ОСЕННИЙ ЛИС
Послышался шум. Друзья обернулись и успели увидеть, как шляхтич, хоть и наездник был добрый, вместе с седлом мешком повалился на мостовую, запутавшись в стременах. Реслав прыснул и отвернулся.
– Уйдем-ка… – сказал он. – Неровен час осерчает, накинется с саблей…
Свернули поспешно за угол.
Впереди по улице шла стройная черноволосая девушка с цветастым платком вокруг бедер. Оглянулась на миг. Жуга побледнел и вдруг рванулся за нею бегом: «Мара! Погоди, Ма…»– догнал, ухватил за плечо. Та вздрогнула испуганно, обернулась.
Жуга опустил руку.
– Прости, обознался я… – смущенно потупился он.
Девушка быстро пришла в себя, улыбнулась.
– Бывает, хлопец! – перебросила косу через плечо. – Да ты не ищешь ли кого?
– Ищу вот… – он замялся, – тоже девку одну. Схожи вы больно, вот я и не разобрал в потемках…
– Да я чем хуже? – игриво улыбнулась та.
Реслав со своим самоваром сердито нахмурился – не успели в город прийти, а уж подцепили продажную девку… Балаж, однако, смотрел на нее с интересом.
– Как звать тебя, рыжий? – спросила та.
– Жуга, – произнес тот угрюмо – уж очень напоминала эта уличная девчонка пропавшую красавицу-Мару, и фигурой, и лицом.
– Жуга? – рассмеялась она. – Смешное имя! Что это у тебя за пазухой?
Котенок шевелился, ерзал под рубашкой. Жуга вытащил его:
– Вот…
Повисло неловкое молчание. Девушка ждала, поглаживая котенка. Тот мурлыкал.
– Сколько ты хочешь? – наконец спросил Жуга. Та вздрогнула, покосилась на Реслава – тот стоял с рожей, краснее самовара у него в руках, и смотрел зверем – вздохнула, улыбнулась невесело.
– Двадцать, – наконец сказала она.
– Менок?
– Да.
Жуга оглянулся на друзей.
– Есть тут поблизости комната с ночлегом?
Девушка вытянула руку:
– Вон там корчма добрая, у Ладоша. Да и вино хорошее подает… – стрельнула глазами, потупилась. – Пойдем?
Балаж махнул рукой, мол, чего там, пошли. Реслав хотел что-то сказать, но промолчал.
– Знаешь это место, Реслав? – спросил Жуга.
– Еще б не знать! – проворчал тот. – Все верно: и заночевать можно, и поесть. Только…
– Что?
– А, ладно. Пошли. Все равно, надо же где-то остановиться, – сдался он и первым зашагал прямо по улице. Жуга с девушкой двинулись следом.
– Ты не хочешь спросить, как меня зовут? – тихо спросила она.
– Я знаю, – ответил Жуга. – Влана.
Та посмотрела испуганно и промолчала, лишь кивнула согласно.
Позади всех понуро плелся Балаж.
* * *
Питейное заведение Ладоша оказалось средних размеров двухэтажным строением, крытым красной черепицей. Вместо вывески над входом болталось на цепи выкрашенное в желтый цвет тележное колесо. Окна были остеклены. Трое приятелей вошли внутрь и огляделись.
Сквозь сизые облака табачного дыма виднелись длинные дощатые столы с лавками, громоздящиеся у дальней стены бочки, маленький закуток, где расположились музыканты, и ведущая на второй этаж покосившаяся лестница.
– Га-га-га!!! – гулким басом вдруг захохотал кто-то за дальним столиком, поднялся и направился к ним. – Это же Реслав! Чтоб мне лопнуть – Реслав! Какими судьбами?
Обладателем громового голоса был высоченный и широкоплечий детина с черной шапкой густых волос, упрямым широким лбом и свороченным в давней драке носом. Добравшись до Реслава, он хлопнул его по плечу так, что тот присел, и осклабился в добродушной ухмылке.
– Здорово, старый черт! – гудел он. – Ты где пропадал? Че это у тебя, самовар, что ли? Ну, ты даешь! А это что там за рожи?
– Здравствуй, Олег, – несколько смущенно сказал Реслав и обвел взглядом помещение. – Что, Шварц тоже тут?
– Шварц? Да ну его в качель! Пить совсем не умеет… Тотлис-то, слышь, и его тоже выгнал. Ага, ага. Да ты, поди, знаешь! Эти двое с тобой?
– Со мной, – кивнул Реслав. – Это вот Балаж, а это – Жуга.
– Ну, Жуга, так Жуга. Меня Олегом кличут, – объявил он. – Мы с Реславом вместе у Тотлиса-мага в подмастерьях ходили. С кем девка-то?
– Со мной она, – нахмурился Жуга.
– Ну, валяйте к нам, не обидим! Вино у Ладоша доброе, а комната найдется. Эй, хозяин! – крикнул Олег так, что зазвенели стекла. – Четыре кружки нам вон за тот стол!
– По какому случаю гуляем? – спросил Реслав.
– Да именины гуляем у одного хлыща – вон сидит, Альбином звать, купца Свега Кашилла сын.
– А второй кто?
– Литвин-то? Да Валдис, мокрая спина! Не узнал, что ль? Бороду он отпустил.
– А-аа…
Пока петляли меж столов, Реслав поведал друзьям про Олега. Поступили они к Тотлису в обучение вместе, да только Олег и недели не продержался – уж больно погулять любил, да нрав имел буйный. Силой же, однако, бог не обидел – устроился после работать на мельницу.
– Из варягов он, тех, что у нас осели, – пояснил Реслав. – Не чаял я его тут встретить… Ну, да ладно, пошли.
По пути остановили хозяина, справились о комнатах. Сторговали две за шесть менок и присоединились к олеговой компании.
Альбин оказался богато одетым молодым человеком с пресыщенной физиономией балованного недоросля. Флегматичный Валдис с рыжей, щеткой торчащей бородой, курил трубку. Рядом сидели еще трое-четверо прихлебателей, крутились какие-то накрашенные девицы. Одна из них тут же забралась к Балажу на колени. Тот не стал возражать. Жуга устроился с краю, положил посох поблизости. Влана села рядом.
Хозяин принес вино – красное, терпкое. С непривычки у Жуги зашумело в голове, накатила приятная истома. Помещение помаленьку заполнялось народом.
Кутеж Альбина и Олега набирал обороты. Пили за встречу, за здоровье именинника, еще раз за здоровье, просто так тоже пили. Закусывали хлебом, салом, жареным мясом, солеными грибами. С легкой руки Олега пропили и самовар. Жуга вскоре потерял к пьянке интерес. Котенок у него под рубашкой царапался, лез наружу, он вытащил его и посадил на лавку. Посмотрел на Влану.
– Как его зовут? – спросила Влана, улыбнувшись.
Жуга пожал плечами:
– Не знаю… Торговец не сказал, а я и не вспомнил спросить.
– Смешной какой. На тебя похож! И нос будто в саже… Назови его – Сажек. Чем не имя для кота?
– Сажек? – Жуга поднял бровь, почесал в затылке, усмехнулся. – Почему бы и нет? Сажек, так Сажек… Сколько тебе лет?
– Семнадцать… А как ты угадал, что меня Вланой зовут?
– Долго рассказывать… – Жуга помолчал, хлебнул из кружки. Разговор не клеился. Влана казалась лишь тенью того образа, что остался в памяти Жуги от Мары. Жуга насупился, огляделся вокруг.
Балаж, уже с двумя девицами на коленях, ничем сейчас не напоминал того убитого горем паренька, который вызволил их из сарая. Он раскраснелся, гоготал, опустошал кружку за кружкой. За окном уже давно было темно, зажгли свечи. Вскоре Балаж выпросил у Реслава ключ, прихватил обеих девиц и убрался наверх – в комнату. Сам же Реслав с пьяной серьезностью что-то втолковывал Олегу. Валдис придирчиво разглядывал насаженный на вилку соленый груздь. Альбин спал, уронив голову на стол.
Неожиданно Олег встрепенулся, заприметив кого-то у входа. Жуга перехватил его взгляд и обернулся: прямо к ним направлялись четверо мрачного вида парней. Появление их не сулило ничего хорошего.
– А-а! Нашли, сволочи! – злорадно вскричал Олег, засучивая рукава. – Мало я вас тогда метелил, еще хотите? Нате!
Завязалась свара, в которую быстро втянулись еще десяток человек из-за соседних столов. Реслав бросился на подмогу. Слышались крики, грохот бьющейся посуды. Кто-то поспешно метнулся к двери. С треском и звоном вылетело окно.
Перед Жугой возникла из дымной завесы чья-то пьяная морда, осклабилась, занесла сивую лапу. Жуга коротко отбил удар и с размаху обрушил кружку на тяжелый квадратный затылок нападавшего. Схватил Влану за руку: «Наверх! Быстрее!»– вернулся к столу, подхватил посох и котенка. Отпихивая дерущихся, Жуга и Влана добрались вдоль стены до лестницы и поднялись в комнату. Дверь за ними захлопнулась.
Драка внизу пошла на убыль. Четверых зачинщиков вышвырнули вон, растащили оставшихся, поставили на место опрокинутые столы. Валдис куда-то исчез. Альбин окончательно сполз под стол. Реслав и Олег, понурые и побитые, сидели одни за большим столом, разглядывая разгром в корчме.
– Эх, погуляли… – буркнул Реслав. – Кто это были?
– Давняя история, – поморщился Олег. – Муку они нам продали с песком, гады. Ну, я потом нашел двоих, вытряс из них душу, а они, вишь, снова на меня… Где друзья-то твои? Этот, рыжий… Жуга, что ль?
– Н-наверху… – выдавил Реслав. – С бабами…
– Да… – вздохнул Олег. – Нас на бабу променял… Бабы – это дело гиблое. К-каждая женщина, – он важно поднял палец, – это, брат, сирена… Попадешься – пропал. Ты м-меня уважаешь?
– У… уважаю.
– Тогда выпьем…
Приятели сдвинули кружки, озадаченно посмотрели внутрь, затем – друг на друга: кружки были пусты.
– Плохо, – пожаловался другу Олег.
