Мэтью Стовер - Герои умирают
– Правда. Но если ты попробуешь сотворить заклинание Власти, я тебе еще чего-нибудь сломаю, усек?
Он нерешительно тянется к мечу – словно ребенок, который боится, что у него отберут конфетку. Рука смыкается на рукояти, плечи и шея напрягаются. На лице написано такое облегчение, что я сам чувствую его.
– Кейн… Кейн, я…
– Я все знаю. – Я отворачиваюсь, зажигаю лампу и ставлю ее так, чтобы свет был виден снаружи. – С тобой мы поговорим дома. Сейчас это не важно. Я знаю, что ты сделал, и знаю, почему ты это сделал.
Глаза у него становятся круглыми, он хватается за рукоять меча второй рукой, и острие направлено к моему лицу.
– Но… но я…
– Ничего не говори. Сказано тебе, я все знаю и понимаю тебя.
Его нижняя губа подрагивает.
– Я никому не хотел делать хуже…
– Я знаю. Поверь, Ламорак, я прекрасно понимаю, с какой силой на тебя могут надавить. Я ведь тоже из этой лавочки. Я делал все то же самое, и мне это нравилось ничуть не больше, чем тебе.
На его глаза наворачиваются слезы. Я едва могу сдержать закипающее в груди отвращение, не дать ему просочиться в мой голос или отразиться на лице.
– Ее карьера… – хнычет он. – Ее Приключение… Я обрываю его.
– Сейчас важно только одно – вырвать ее из рук Ма'элКота, так? Помоги мне. Помоги мне спасти ее, и все остальное не будет иметь значения. Я даже позабочусь о том, чтобы король Канта оставил тебя в живых, после того что ты с ним сделал.
– Кейн… Кейн, это было…
– Говорю тебе, я понимаю! – «Господи, какой нытик!» – Прошлой ночью я здорово напугал тебя в том заброшенном складе. Ты думал, я хочу убить тебя. – Я пожимаю плечами и глуповато улыбаюсь. – А я именно этого и хотел. Если б меня не отозвали, ты бы уже отошел в вечность. Но это было под влиянием настроения. Когда я успокоился и все обдумал, я все понял. Слушай, давай не будем терять времени. Мне нужна твоя помощь.
– Зачем? Я все, все сделаю, Кейн, я все исправлю! Я показываю ему сеть, и его глаза с откровенной жадностью останавливаются на грифоновых камнях.
– Я веду хитрую игру с Ма'элКотом и подозреваю, что Коты могут следить за мной с помощью магии. Мне нужно выяснить это. Если я прав, то хочу знать, что они отслеживают – меня, мою одежду, нож, сеть… В общем, ты понял. Мне совсем ни к чему их компания – это может испортить все дело.
– Они за тобой следят? – испуганно повторяет Ламорак, бросая взгляд на улицу.
– Успокойся. Они далеко. Им нет нужды приближаться, если я действительно помечен.
– Как они могли тебя пометить? Откуда у тебя эта сеть?
– От Ма'элКота, – сухо усмехаюсь я. – Смешно, правда? Этим утром ты попытался убить меня, заставив короля поверить, будто я работаю на Ма'элКота. Так вот, я действительно на него работаю. По крайней мере сам Ма'элКот в этом уверен.
– Черт, Кейн… – почти благоговейно говорит Ламорак. – Черт…
– Дело в том, что я убедил Ма'элКота, будто король и есть Саймон Клоунс. Теперь он намерен выманить короля и его подданных из Лабиринта, устроив публичный ритуал с Пэллес. Он намерен исторгнуть из нее настоящее имя Саймона Клоунса в присутствии двадцати тысяч человек на Стадионе Победы.
– Но зачем королю…
– Незачем. Но я заставил Ма'элКота поверить, что король с подданными будут там, дабы убить его. Ма'элКот и Берн наводнят толпу переодетыми Котами и Глазами, да еще солдатами в штатском, чтобы те были готовы схватить его. Но короля и его подданных рядом не будет.
– А смысл?
Я показываю зубы,
– Смысл в том, что Ма'элКота там тоже не будет. Он станет управлять происходящим издалека, используя в целях безопасности иллюзию самого себя. Так вот, все эти мятежи начались только потому, что мы с королем раззвонили по городу, будто Ма'элКот – актир. Пусть двадцать тысяч человек придут на Стадион и увидят, как я наброшу эту сеть на иллюзорного двойника императора.
Ламорак раздумывает секунду-другую, но затем его глаза едва не вылезают из орбит, а рот приоткрывается.
– Господи… – бормочет он. – Господи боже мой… Сеть отрежет изображение от Силы, тогда оно побледнеет и исчезнет, как, по слухам, исчезают актиры…
– Да, – негромко отвечаю я, – Изящно, а?
– И все Коты, армейские офицеры, тысячи горожан…
– И вся королевская конница, и вся королевская рать. Точно, Ма'элКот будет свергнут. Всего через несколько часов он окажется запертым во дворце,
– Кейн… это замечательный план. Он должен сработать.
– Он сработает. Мне нужно сделать еще кое-что, и все встанет на свои места.
– А что с П-пэллес?
– Сейчас она в относительной безопасности. Когда пойдет драка, я смогу вывести ее.
– Со Стадиона Победы? Ты с ума сошел!
– Ее не будет на Стадионе. Она будет в Донжоне.
– Черт побери…
– Да. Это единственное место, где Ма'элКот может держать ее, не опасаясь, что она накопит Силу и вышибет ему мозги.
– Но… как же ты выведешь ее?
– Я знаю, как войти, – напоминаю я, поднимая правую руку. – В большой суматохе это будет несложно. А чтобы выбраться, сойдут любые подручные средства.
Он оценивающе смотрит на меня, однако сломанный нос и челюсть придают ему скорее комичный вид. Я киваю ему.
– Так что давай работай. У нее кончается время. Проверь меня и найди метку.
Я не спускаю с него глаз, пока он находится в состоянии мыслезрения. Даже сейчас, попытавшись применить заклинание Власти, он добьется только своей смерти. Я найду кого-нибудь другого, кто сделает для меня то же самое. Минута-другая проходят под звук едва слышного бормотания – Ламорак проверяет сеть. Наконец он кивает и смотрит на меня.
– Ты был прав. Это сеть. Они могут ее отслеживать. Заклинание мне незнакомо, но здесь явно присутствует какая-то форма Силы – не от грифоновых камней, другая. Вот это да! Ма'элКот, вероятно, пометил ее в то самое мгновение, когда поднимал и передавал сеть мне. Умен он, этого не отнимешь.
Что ж, завтра в полдень я покажу ему, кто тут по-настоящему умен.
Я делаю шаг к окну и выглядываю. Не вижу ни одного наблюдателя, но, если они там, они меня видят.
– Спасибо, Ламорак. Теперь мне пора, но я ничего не забуду. Я все улажу с королем, ладно? Он тебя и пальцем не тронет.
– Кейн, я… – ошеломленно лепечет он. – Спасибо, спасибо, ну… что не убил меня.
– Не за что. Когда-нибудь, если мы доберемся домой живыми, с тебя будет причитаться.
– О чем речь…
Он протягивает руку, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы пожать ее, не сломав ему пальцы.
– Ладно, увидимся. – Я беру в охапку сеть и иду к двери.
18Дверь взорвалась фонтаном осколков. Ламорак спрыгнул с кресла, невнятно промычав что-то сквозь плотно сжатые зубы, а его клинок словно сам собой встал в позицию. Без колебаний он сделал выпад на сломанной ноге, и первый ворвавшийся Кот получил в бедро фут стали.
Ламорак был хорошим мечником и потому сумел совладать с ногой и восстановить равновесие прежде, чем следующий Кот скользнул мимо упавшего товарища. Но пока Ламорак возвращал меч в позицию, еще один Кот ввалился в окно позади него и сильно ударил его в спину. Ламорак упал на пол, однако не выронил меч и покатился на спине, целясь по ногам ближайших Котов. Он молчал – говорить было нечего. Молча и отчаянно боролся он за свою жизнь.
Лезвие меча отскочило от одной ноги, не порезав ее. Меч зазвенел и завибрировал в руке Ламорака. Нога в серой коже осталась неподвижной – нога в плотном бархате, который был когда-то красным, однако теперь выцвел до оттенка старой крови. Ламорак задохнулся и на мгновение ослабил хватку. Не успел он снова пошевелить мечом, как тяжелый ботинок опустился на его руку, а второй такой же пнул в угол меч.
Ламорак безнадежно поднял глаза. С его лица исчезло даже мрачное намерение жить.
– Берн… – пробормотал он. – Берн, не надо…
– Молчать! – приказал граф. В его голосе смешались удовольствие и угроза. – Я слышал, какой фокус ты проделал с мастером Аркадейлом.
Берн потянулся за плечо и достал из ножен Косалл. Его тонкий звон холодом отозвался в животе Ламорака. Берн закрутил мечом в воздухе.
– Кстати, я так и не поблагодарил тебя за этот подарочек. Я неплохо сделал твою бешеную девку – размазал ее кишки по всему Рыцарскому мосту. Надеюсь, ты был не слишком к ней привязан.
Он поднял меч, нацелив острие в пах Ламораку.
– Как думаешь, если я его уроню, его магический заряд кончится раньше, чем он отхватит тебе яйца?
– Берн, постой, Берн…
– Заткнись! Некогда мне возиться с твоим мышиным хвостиком. Мне нужен Кейн.
– Берн… – снова взмолился Ламорак.
Однако граф не стал его слушать. Он с легкостью занес меч, плашмя опустил его на губы Ламорака и оставил так. От звона клинка у актера заныли зубы, а в ушах засвистело, словно при штормовом ветре.
– Отнесите этот мешок дерьма в мой дом – нет, постойте. Если он может драться, значит, сумеет и ходить. Проводите его и заприте в комнате. Позже я с ним разберусь. – Он посмотрел вниз на Ламорака, и его губы прорезала циничная ухмылка. – М-да, разберусь. А если он попытается заговорить с вами, убейте его.
