Брайан Ламли - Воин древнего мира
– Значит, ты считаешь, что твои фантазии – не просто грезы, а… что-то вроде воспоминаний? – Соммерс покосился на друга.
– Что-то вроде этого, – кивнул Арнот. – Я уверен, что твой отец догадался об истинном положении вещей, даже ни о чем меня не спрашивая. Конечно, я никому больше ничего не рассказывал. Я предпочитаю, чтобы меня считали эксцентричным, а не сумасшедшим! Но тебе я кое-что открою: некоторые из моих утверждений на самом деле оказываются не такими уж безумными – особенно после того, как разрушаются теории других египтологов.
Соммерс знал, что имел в виду Арнот. Во время недавней засухи на глинистых берегах голубого Нила в Вад-Медани было найдено колесо от колесницы. Хотя оно очень плохо сохранилось, сразу же становилось понятно, что оно отличалось по конструкции от других египетских колес. Обломки артефактов, обнаруженные в той же глине, совершенно определенно относились к бронзовому веку Египта или Нубии. Но ступица колеса была сделана из железа! Железа? И создано оно было за много тысяч лет до того, как, по общепринятой теории хетты, первыми выковали железо в Малой Азии!
Как такое могло быть? Или… Арнот оказался прав насчет доисторического колеса и использования железа в «бронзовом веке»?
С другой стороны, как можно было серьезно воспринимать откровения Арнота? Что сказать о его теории насчет пришельцев из космоса, от которых пошла Древняя Мудрость в преддинастическом Египте?
Правда, и здесь Арнот оказался не единственным, кто выдвигал подобные теории, хотя его современники, высказывающие подобные мысли, были шарлатанами и любителями сенсаций, желающими прославиться.
Соммерс старался подходить к этим идеям Арнота скептически. Тем не менее он не мог не вспомнить рисунок, который Арнот однажды сделал для сэра Джорджа. Он просто изобразил анк, египетский символ жизни; но рядом с традиционным изображением нарисовал и второй анк, который выглядел совсем по-другому:
А как соотносились «древние» египтяне с более ранней расой, в существовании которой не сомневался Арнот? Каким был истинный источник их веры в то, что фараон является «сыном» бога солнца и его представителем на земле? Почему они считали, что его тело должно храниться в огромной гробнице, пирамиде, чтобы он мог подняться на небо и соединиться с отцом?
Если человек обладал достаточно богатым воображением, то могло показаться, что у Арнота…
– Меня обвиняли в том, что я рос озорным ребенком, – продолжал Арнот, прервав размышления Соммерса. – Возможно, так оно и было. Но если это так, то причина кроется в не проходящем чувстве разочарования. Пускаясь в рискованные и опасные приключения, я пытался убежать от обыденной жизни. Наверное, меня испортили деньги моей матери. Они позволяли мне заниматься тем, чем хочется и когда хочется.
Затем, когда я нашел Джулию… я ближе всего подобрался к миру моих грез, понимаешь? И все равно я искал вовсе не Джулию, а то, а…
– Ш'тарру, ты хотел сказать?
– Да, Ш'тарру. Лицо на этой маске из Куша…
Мне нужно посмотреть на нее, подержать в руках, почувствовать! Фотография пробудила что-то во мне, разворошила тлеющие угольки. Я уверен, что есть и другие воспоминания, которые пока еще дремлют.
У меня есть чувство, что когда я снова дотронусь до этой маски…
Внезапно он замолчал.
Машина притормозила у музея, двое мужчин одновременно повернулись и уставились друг на друга.
Они долго молчали, затем с легкой дрожью в голосе Соммерс произнес то, что думали они оба:
– Когда ты снова дотронешься до этой маски. Пол?
На этот вопрос ни один из них не мог дать ответа…
Глава 5
ПРОБУЖДЕНИЕ
Музей представлял собой трехэтажное здание, расположенное в центре улицы начала девятнадцатого века, неподалеку от реки, которая была видна из самых высоких окон. Наверху, куда вела лестница с балюстрадой, возвышались массивные двери – главный вход в здание. Хотя одна из этих дверей и оставалась открыта, висевшая табличка сообщала, что сегодня во второй половине дня музей закрыт для посещения публики. Последние посетители уже покинули его.
Это был музей антикварных и древних вещей. Первый этаж заполняло то, что осталось от исторической и Доисторической Британии. Второй посвящался древнему Китаю, Греции, Перу, Криту и другим землям.
Третий, где располагался кабинет и приемная сэра Джорджа, являлся центром хранилища и представлял наибольший интерес, потому что был маленьким уголком Древнего Египта, пойманным в капкан и законсервированным в Лондоне. Вся магия древней земли вместилась в небольшой комнате.
Взбираясь по лестнице вслед за другом, Арнот поинтересовался:
– А мне представится возможность встретиться с этим таинственным египтянином? Мне очень хотелось бы его увидеть.
– Уже есть такая договоренность, – ответил Соммере. – Хозяин маски решил на какое-то время остаться в Лондоне.
– Как его зовут?
– Он представился как Омар Дассам.
– А как получилось, что египетские власти позволили ему вывезти маску из Египта в Англию? Почему он обратился именно к сэру Джорджу?
Соммерс откашлялся и заявил:
– Очевидно, он привез ее контрабандой. Он – агент одной из крупных авиалиний, так что трудностей у него не возникло. А почему он принес маску нам… – Соммерс пожал плечами. – Он утверждает, что «догадался» о том, что именно с нами ему следует вступить в контакт!
Арнот нахмурился.
– Все это кажется каким-то колдовством и мало походит на правду. Безумие какое-то! Зачем было вывозить маску контрабандой?
Они остановились на площадке третьего этажа перед моделью храма царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахари. Соммерс снова пожал плечами.
– Да, чертовщина какая-то, – согласился он. – И я еще не все тебе рассказал.
Часть третьего этажа с кабинетом и приемной отца Соммерса располагалась в западной части здания. Они направились туда, лавируя среди различных экспонатов – стеклянных витрин с мумиями и статуями в человеческий рост, изображающих богов Древнего Египта.
– Ну так расскажи, – попросил Арнот.
– Когда я пришел к тебе в больницу, моей главной целью было вытащить тебя сюда, – признался Соммерс.
– Ты преуспел в этом деле, – ответил Арнот. – Чтобы увидеть эту маску, я пешком пошел бы и на Джон о'Гротс[3].
– Ты не совсем правильно меня понял, – поправил его Соммерс. – Я хотел, чтобы вы встретились с Омаром. Он… в некотором роде он – точно такая же таинственная личность, как и ты. Мой отец все объяснит.
Они открыли дверь с табличкой, на которой значилось полное имя знаменитого отца Соммерса, миновали приемную и остановились перед второй дверью, ведущей в кабинет сэра Джорджа.
Соммерс легко постучал. В ответ прозвучало приглашение:
– Входите.
– Пол! – улыбнулся сэр Джордж, поднимаясь из-за огромного письменного стола, рядом с которым казался карликом. – Рад, что ты смог прийти.
– Как дела, сэр? – вежливо поинтересовался Арнот, крепко пожимая протянутую руку. – Вы прекрасно выглядите.
– Со мной все в порядке, Пол. И я очень рад тебя видеть. Более того, я страшно взволнован!
Профессор был невысоким, быстрым, проворным седовласым старичком, постоянно находящимся в нервном возбуждении и полным неистощимой энергии.
В эту минуту он, казалось, весь трепетал от волнения.
– Итак, ты, наконец, встал на ноги, – продолжал старший Соммерс. – И как ты себя чувствуешь?
– Мне станет гораздо лучше после того, как они снимут эту чертову смирительную рубашку с моей шеи! – уныло скорчил гримасу Арнот. – Уилфред рассказал мне о вашем странном посетителе, но упомянул, что вам есть что добавить. Просветите меня?
– Ах! – профессор снова улыбнулся. – А я-то надеялся, что это ты просветишь меня!
– Я чего-то не понимаю.
– Садись, Пол, садись. Уилфред, налей ему стаканчик, пожалуйста. Поговорим об этом египтянине, Омаре Дассаме, Пол. Это имя тебе что-нибудь говорит?
– Нет, никогда раньше его не слышал. А почему вы спрашиваете?
– Я долго с ним разговаривал и, честно говоря, если отбросить в сторону его акцент и очевидные различия в характере и воспитании – у меня создалось впечатление, что я разговариваю с тобой!
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Арнот.
– Когда он говорит об Египте, – объяснил профессор, – о доисторическом Египте, существовавшем до той древней земли, которую мы изучаем и пытаемся понять, – его теории звучали точно так же, как и твои рассказы. Вы словно сговорились… Тебе не нужно верить мне на слово, ты сам сможешь с ним побеседовать через несколько минут. Он сейчас на пути сюда.
А пока скажи мне, что ты думаешь о маске?
– О фотографии? Я, конечно, предпочел бы увидеть оригинал.
Профессор кивнул, открыл шкаф, стоявший за его письменным столом, вынул оттуда большую тяжелую золотую маску и положил ее на стол перед Арнотом.
