Дэвид Вебер - В руках врага
Народный корпус морской пехоты сталкивался, пусть в меньших масштабах, со схожими проблемами. Современная боевая броня и вооружение не могли быть использованы с максимальным эффектом людьми технически безграмотными, а те времена, когда можно было подавить врага численностью, бросив в бой необученную толпу новобранцев, безвозвратно миновали с изобретением импульсного ружья. Однако состав морской пехоты был более или менее постоянным, новобранцы не составляли в нем заметного процента, да и техническое оснащение уступало по сложности флотскому. Это давало возможность приблизить уровень тактической подготовки бойцов к мантикорскому, однако ремонт и обслуживание боевой техники оставались хронической проблемой и для них.
С началом войны ситуацию резко осложнили и понесенные Народным Флотом в боях тяжкие потери, и массовые чистки в офицерской среде. Комитет общественного спасения призвал резервистов, давно отслуживших свой срок, но это принесло лишь временное облегчение. Стало очевидным, что реформа системы обучения и широкомасштабная подготовка квалифицированного персонала является непременным условием успеха. Корделия Рэнсом при всех своих недостатках восприняла эту идею и сумела донести ее до сознания широких общественных слоев. Парадоксально, но необходимость вести войну ради сохранения паразитического образа жизни породила ситуацию, в которой паразитическая прослойка выражала готовность и даже стремление отказаться от привычного безделья и согласиться с реформами, в том числе и образовательными, направленными на укрепление вооруженных сил. Жаль что мысль о проведении подобных реформ не пришла ни в одну облеченную властью голову в ту пору, когда ее воплощение в жизнь вполне могло предотвратить войну.
Так или иначе, в настоящее время не только вооруженные силы, но и промышленность Народной Республики испытывали острую нехватку образованных кадров. Власть постоянно находилась перед тяжким выбором: и использовать, и создавать современную боевую технику могли лишь подготовленные люди. Республика работала над этой проблемой и решала ее успешнее, чем казалось чересчур благодушно настроенным лидерам Альянса, однако было ясно, что в обозримом будущем острый кадровый дефицит сохранится.
Правда, это не означало, что государство вовсе не могло найти применения невеждам: такие ребята, как Джонсон с Кэндлменом, вполне годились для службы в силах госбезопасности. Они не были патологически глупы, просто их природные способности не получили надлежащего развития. Невежество – это вовсе не тупость, а БГБ не нуждалось в специалистах по физике гиперпространства. Даже наличие у госбезопасности таких кораблей, как «Цепеш», не создавало нужды в большом количестве знатоков ракетной и гравитационной техники: во-первых, эти корабли не предназначались для боя, а во-вторых, персонал всегда можно было позаимствовать у флота.
Но костяк БГБ составляли каратели, на которых можно было возложить операции по усмирению бунтовщиков, заговорщиков и прочих «врагов народа». Семьдесят пять, а то и восемьдесят процентов штатного персонала БГБ составляли костоломы и головорезы, умевшие лишь нажимать на спуск да орудовать дубинками и прикладами. По стандартам нижних чинов своего ведомства Джонсон с Кэндлменом могли считаться интеллектуалами… хотя их нельзя было допустить к корабельной службе даже палубными матросами. В определенных обстоятельствах невежество становится не меньшей помехой, нежели тупость, ибо людям, пусть даже смышленым от природы, едва ли можно доверить защиту от опасностей, о самом существовании которых они не имеют ни малейшего представления.
И вот сейчас сторожевые псы Харкнесса в очередной раз демонстрировали ему всю глубину своего невежества.
– Послушайте, ребята, – сказал он, по-прежнему улыбаясь Кэндлмену, – «Переход Фарли» отличается от других игр, которые мне уже довелось для вас… хм… модифицировать. На самом деле эта игра представляет собой упрощенную версию флотского тренажера, а это значит, что ее параметры гораздо сложнее, чем другие пакеты. Дошло?
Он умолк, выжидающе подняв брови. Кэндлмен глянул на Джонсона. Капрал кивнул, и рядовой, успокоенный этим, снова перевел взгляд на Харкнесса.
При виде наивной, доверчивой физиономии здоровенного мордоворота мантикорец даже испытал легкий укол совести. Тертый калач, он с самого начала не сомневался в том, что обещание подобрать ключи к имеющимся на корабле электронным играм наверняка соблазнит любых соглядатаев, каких приставит к нему БГБ. Скука, жадность и стремление к первенству безотказно действовали на любом корабле Альянса, а на «Цепеше» эти факторы должны были проявляться гораздо сильнее. Однако с этой парочкой ему повезло особенно: оба были завзятыми азартными игроками, а Джонсон еще и держал черный тотализатор. Однако будучи достаточно сведущим в этой области, он, не говоря уж о Кэндлмене, не обладал познаниями, позволявшими представить себе, какие последствия может повлечь за собой предоставление Харкнессу доступа к корабельной компьютерной игротеке.
Впрочем, Харкнесс не давал ни малейшего повода для подозрений, а напротив, всячески демонстрировал стремление угодить гражданке Рэнсом. Он принял участие в дюжине пропагандистских передач, где с готовностью сознавался перед камерами во множестве «военных преступлений» и с искренним видом призывал соотечественников последовать его примеру и перейти на сторону народа в борьбе против эксплуататоров. Более того, честно предупредив гражданку коммандера Джуэл, что был простым техником, не слишком сведущим в теории, на которой основывается работа гравитационных импульсных генераторов, он провел не один час, рассказывая ей об этих устройствах все, что позволяла квалификация простого техника. К настоящему времени, согласно его собственным подсчетам, он заслужил обвинение в измене как минимум по тридцати пунктам, что автоматически делало для него возвращение домой невозможным – или, по крайней мере, нежелательным.
Начальство сочло это достаточным доказательством его надежности, а поскольку доверие к нему крепло и он получал все большую свободу передвижения, Джонсон и Кэндлмен рассматривали свои обязанности надзирателей как пустую формальность. Ну а когда Харкнесс поделился с Джонсоном воспоминаниями о кое-каких «подвигах», совершенных им до Василиска, капрал мигом сообразил, что находится в обществе или истинного маэстро, или величайшего лжеца галактики.
По мере того как рассказы множились, он убеждался во мнении, что встретил в лице Харкнесса родственную душу и человека необычайных дарований. Рискнув, на первых порах очень осторожно, посоветоваться с ним по поводу некоторых своих операций и убедившись, что советы Харкнесса увеличили его прибыль сразу на двадцать процентов, он, естественно, захотел продолжить столь плодотворное сотрудничество. Так Харкнесс познакомился с процветавшим на борту «Цепеша» незаконным бизнесом, заправлял которым штабной сержант Бойс. Джонсон подвизался у него первым помощником. Тот факт, что азартные игры и денежные ставки находились на борту «Цепеша» под строгим запретом, делал этот бизнес особенно доходным: ни один проигравшийся нижний чин, даже если подозревал жульничество, не рисковал обратиться с жалобой к офицеру. Сержант отличался не только алчностью, но и осмотрительностью: как только доходы Джонсона поползли вверх, он, не пытаясь дознаться, в чем корень успеха, передал в ведение капрала все операции с электронными играми. Бойс исповедывал мудрый принцип «меньше знаешь – крепче спишь». В результате во главе дела оказался Горацио Харкнесс, быстро сообразивший, что подборка игр на борту «Цепеша» по сравнению с игротекой любого мантикорского корабля безнадежно устарела, и подобрать к ним ключи для него – плевое дело. С некоторыми из этих игрушек он впервые познакомился лет этак пятьдесят назад, в самом начале своей флотской службы. Попав к хевенитам, Харкнесс на практике убедился в том, что, как он и подозревал, аппаратное (и соответственно программное) обеспечение Народного Флота было, по крайней мере, сопоставимо с тем, чем располагал Королевский Флот. Отставание, разумеется, имело место, однако оно было не слишком разительным: в противном случае эта война закончилась бы давным-давно.
Логично было предположить, что и все прочие компьютерные программы соответствуют сегодняшнему уровню, однако все та же нехватка квалифицированного персонала породила ситуацию, при которой руки у специалистов доходили только до тактических и навигационных пакетов. Игры считались делом второстепенным, и об их усовершенствовании, равно как и серьезной защите от взлома, никто не беспокоился.
В Королевском Флоте частенько находились ловкачи, норовившие перепрограммировать ту или иную игру в свою пользу, поэтому состояние бортовых компьютерных игротек регулярно проверялось компетентными комиссиями. В Народном Флоте дело обстояло совсем иначе: знающих хакеров там было очень мало… а среди персонала БГБ и того меньше. В результате, сунув нос в игротеку, Харкнесс мигом смекнул, что для такого виртуоза, как он, набившего руку на мантикорском программном обеспечении, здешняя система защиты попросту смехотворна.
