Андрей Мартьянов - Чужие. Русский десант
– Семцова! Открывайте, мы рядом! Держите оружие наготове, лучше всего огнеметы! Здесь нельзя стрелятъ пулями!
Вдвоем с Хоупом они потащили раненого к шлюзу, ведущему в челнок. Пятнадцать метров, десять, пять – начала отходить крышка люка. Можно рассмотреть силуэты военных. Кажется, там Казаков, один из операторов смарта и Ретт Гор. Быстрее, осталось совсем немного!
Черный Чужой раздвинул передними лапами двери лифта и рванулся к трем движущимся человеческим фигурам. За ним, отбивая коготками дробь по металлическому покрытию пола, устремилась маленькая паукообразная тварь.
Эти короткие мгновения растянулись для капитана Хоупа на часы. Все виделось будто при замедленном воспроизведении видеозаписи. Медленно, очень плавно, и одновременно стремительно как молния приближалась темная угловатая фигура, блестел в голубоватом свете ламп гладкий вытянутый череп, острый длинный хвост зверя извивался подобно хлысту…
Запомнилось, как непонятная, но могучая сила ударила в спину и, увлекая за собой вцепившегося в остатки рубашки Баулина, капитан буквально влетел на трап, сбив с ног человека в черном кителе… Потом темнота и покой.
Хоуп и Баулин скатились в коридор челнока и остались лежать неподвижно. Шипения огнеметов наверху они не слышали.
* * *
– Поехали, поехали, поехали!!!
Крик вихрем ворвавшегося в кабину Казакова раздался над самым ухом Фарелла, но пилот, остававшийся профессионалом даже сейчас, вновь пробежал глазами по приборной панели за штурвалом, оценил красоту изумрудного сияния индикаторов, оповещавших о данном компьютером челнока разрешении на расстыковку и готовности двигателей смягчить удар при прохождении светового барьера. Только после этого Фарелл потянул штурвал на себя, не забыв крикнуть в микрофон громкой связи:
– Ну, держитесь! Сейчас покатаемся! Никто не видел, как это случилось. Происходящее за пределами скорости света всегда остается тайной. Невольные пассажиры модуля – и то не все, а лишь бывшие в сознании – ощутили чудовищной силы толчок, заставивший маленький корабль несколько раз кувырнуться в пространстве, различили грохот падающего и срывающегося с креплений оборудования да вой аварийной сирены.
Маша Семцова, накрепко пристегнутая ремнями к штурманскому креслу, вдобавок видела экран с данными о присутствии на челноке живых организмов. Таковых на борту находилось четырнадцать.
Все свои. И ни одного Чужого.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– Что самое любопытное в этой истории – мы все остались живы…– отрешенно сказал Фарелл, глядя в переднее обзорное окно челнока, за которым веселыми искорками поблескивали звезды. – Все до одного, представьте!
После длительной паузы, последовавшей за словами пилота, Семцова поморщилась и хмуро ответила:
– Ну да, конечно. Из всего экипажа уцелели четырнадцать человек плюс Бишоп. Впрочем, если сравнивать с "Ностромо", Хадли или Фиориной, такое можно счесть небывалым везением.
Ретт Гор, давно растерявший всю положенную по чину холодную неприступность, небритый и уставший, проговорил сзади:
– Безусловно, счет не в нашу пользу, но, пусть это звучит парадоксально, решающий матч мы выиграли. Надеюсь, о Чужих теперь не услышат никогда. Наворотили мы дел, однако вспомнить приятно…
Семцова откровенно фыркнула и задумчиво добавила:
– А у меня появилась перспективка: проспать в анабиозе лет шестьдесят, как Эллен Рипли. Постойте, постойте.– Она наморщила лоб, вспоминая, и чуть улыбнулась: – Ну да, родилась я в двести пятидесятом, а сейчас двести семьдесят девятый. Когда проснусь, будет две тысячи триста тридцать девятый. Неплохо… Во-первых, про нас все забудут и не станут возбуждать судебное преследование. Во-вторых, мне будет девяносто лет. А вам, Сергей Владимирович, сколько? Чуть поменьше?..
Тут уже всю кабину огласил взрыв хохота. Смеялись долго, взахлеб, словно через смех, у некоторых больше походивший на истерику, выходили остатки нечеловеческого напряжения минувших дней.
– А вы… А вы будете недурно выглядеть для девяностолетней старухи, – сквозь слезы простонал согнувшийся едва не вдвое Казаков. – Ах, простите, тогда вам исполнится всего восемьдесят девять, уважаемая госпожа консультант, а круглый юбилей мы будем праздновать только через год! Пригласите?
– Если у нас на борту к назначенному времени останется еда, я вас разморожу, Сергей, и закачу потрясающую вечеринку! – Семцова уткнулась лицом в штурвал, не в силах поднять голову от душившего ее не то смеха, не то рыданий. – А не останется – придется растрясти пана Стеклы на пару кусков мяса Чужих. Биологи – люди запасливые…
Снова громкий и неостановимый смех. Но за этим неожиданно накатившим весельем скрывались абсолютно не радующие экипаж проблемы. Многие из таковых, по общему мнению, были напрочь неразрешимы.
За все время, прошедшее с первого полета земного корабля в гиперпространстве, никто не смел откалывать такой номер – отстыковать от материнского рейдера автономный модуль в момент, когда корабль движется за световым барьером. Невозможно рассчитать и представить, что именно произойдет с челноком в данном случае: область, лежавшая за пределами скорости света, не поддавалась изучению. Теоретически, не защищенный гиперполем челнок должно было разнести на кванты, а если защита имеется, то неизвестно, куда его могло занести. Путешествия по искривленному пространству, в котором даже время подчиняется другим законами, таит множество неприятных сюрпризов. Так получилось и с покинувшим "Патну" челноком.
…Когда Бишоп понял, что Чужой настигнет их с Хоупом и Баулиным всего в нескольких шагах от шлюза, ведущего в модуль, он толкнул людей вперед, а сам бросился на пол и откатился в сторону, открывая свободу действий солдатам с огнеметами. До взрыва крейсера оставалось немногим больше четырех минут. Военные, предводительствуемые Гором, сумели отогнать Чужих – большого и маленького – от входа, втащили внутрь андроида, чья одежда уже занялась пламенем от попавших на куртку капель напалма, и захлопнули люк прямо перед носом слегка подкопченного, но разъяренного как сам дьявол черного хищника, видевшего, что добыча ускользает. Полторы минуты ушли на окончательную герметизацию шлюза и контрольную проверку.
Фарелл активировал двигатели модуля и его гапер-поле, едва оказавшись в кабине, полчаса назад. Бортовой компьютер откровенно паниковал, выбрасывая на мониторы сообщения о том, что действия пилота могут стать губительными, а последствия окажутся непредсказуемыми. Еще бы: силовая установка челнока была в десятки раз слабее двигателей "Патны", и при отрыве от материнского корабля модуль должен был непременно резко снизить скорость движения, а затем и вообще выскочить из гиперпространства в один Бог знает каком районе. Не исключено, что точка "выныривания" окажется возле поверхности какой-нибудь звезды или, если угодно, в центре ядра любой из планет… Фарелл, Маша Семцова и лейтенант Казаков прекрасно понимали, что грозит всем в случае фатальной неудачи, но по безмолвному соглашению решились – других вариантов не было. Либо мгновенная смерть при взрыве крейсера или в момент преодоления светового барьера, либо возможное спасение…
– Один против двух,– сказала тогда Семцова.– Неплохие шансы. У Эллен Рипли, например, обычно было значительно меньше.
И они рискнули. Пилот догадался отключить искусственную гравитацию на челноке, когда расходились последние стыковочные крепления, но все одно перегрузка была невероятной. Бишоп потом сообщил, что она многократно превышала самые чрезвычайные нормы, и просто чудо, что металл выдержал и челнок не рассыпался в прах. Небольшой корабль кидало и трясло так, что большая часть оборудования вышла из строя, а когда модуль выбросило (вернее, вышвырнуло) из гиперпространства, разом отказали два реактора, не выдержавшие перегрузок, и компьютер отстрелил от корабля плутониевые стержни, разогревшиеся до температуры, при которой начинается неуправляемая цепная реакция…
Вторым чудом стало то, что практически никто из людей серьезно не пострадал во время этого краткого, но донельзя опасного и непредсказуемого полета кувырком. Отделались ушибами и ссадинами. Только Ильин не успел пристегнуться – медтехник крепко впечатался в противоположную его креслу стену, сломав нос и повредив ключицу, да Шмарцев, тот самый, единственный уцелевший из взвода капрала Ланского, получил по голове сорвавшейся со штанги камерой внутреннего слежения. Баулин и Хоуп, про которых в невероятной кутерьме, происходившей в последние секунды перед стартом, просто забыли, остались под опекой немного обгоревшего, но сохранившего ясность ума и силу Бишопа. Андроид сумел удержать потерявших сознание людей, прижимая их к полу коридора.
Только когда выяснилось, что челнок, вернувшись в реальный мир, не слишком сильно пострадал, бывшего капитана "Патны" и рядового первого класса перенесли в медицинский блок, каковой после лихого эксперимента Фарелла и Марии Семцовой больше походил на поле боя, нежели на аккуратный лечебный центр. Логинов, прилежно затыкавший тампоном медтехнику кровоточащие ноздри, лишь удрученно охнул, увидев новых постояльцев своего разгромленного комплекса – из всей техники работали только криогенные капсулы да простые ручные инструменты. Окончательно выбила врача из колеи и привела в состояние близкое к помешательству просьба Бишопа осмотреть его стопу, поврежденную кислотой, и, если возможно, чем-нибудь помочь…
