Брайан Ламли - Дом Дверей
– Что теперь? – закричал Тарнболл, пытаясь перекрыть грохот рвущегося железа.
– В дорогу, – ответил Джилл, указывая направление. – Давайте отойдем отсюда, и побыстрее!
Почти по колени утопая в мелкой пыли, они поднялись на гребень дюны. Почти у самой вершины Варре остановился, пытаясь отдышаться.
– Похоже, мы направляемся в сторону третьего муравейника. Может, нам стоило бы пойти назад по рельсам и убраться из… – Он задохнулся, сделал еще один шаг и теперь мог взглянуть вперед поверх гребня. Джилл тоже остановился и показал куда-то. Француз проследил за его пальцем и широко открыл рот от удивления.
Окрашенный в красное, как часть декорации ада, окруженный вихрями ржавой пыли, залитый светом атомного солнца, перед людьми возвышался третий муравейник. По размеру и форме он напоминал остальные, но теперь было видно важное отличие. Пылевые дюны, словно спицы колеса, расходились в разные стороны от его более-менее круглого основания, и по всем склонам, утопленные вглубь арок, почти пещер, располагались…
– Двери! – воскликнула Анжела.
«Полный комплект», – безмолвно согласился с ней Джилл, кивнув. Взяв девушку за руку, он побрел к дальнему концу дюны.
А потом… напрягаясь изо всех сил, двигаясь вперед безумно медленно, барахтаясь в мягкой пыли, как жуки в песчаной яме, они пересекли проклятую металлическую пустыню и добрались до Дома Дверей.
* * *Едва не падая от усталости, они оказались у подножия Дома Дверей. Сзади, где следы их изнурительного перехода, протянувшись по пылевым дюнам, терялись в красных сумерках, доносились дикие звуки – скрежет раздираемого металла. Однако песчаные черви не погнались за людьми. Беглецы не раз видели следы чудовищ, а иногда, когда черви приближались очень близко к поверхности, в небо взметался столб пыли, но это было и все… до последнего момента.
Когда люди оказались уже почти у самого «муравейника», пыль взметнулась к небу не более чем в пятидесяти футах от них. Из-под земли появилась плоская голова. Напоминающая корзину огромная пасть твари была широко распахнута. Червь уставился на людей глазами-фарами и стал подползать. Его голова поднималась все выше и выше, а потом начала покачиваться из стороны в сторону. Движение становились все быстрее – угрожающая вибрация. Напряглись металлические мускулы. В широко распахнутой пасти столбы электрических разрядов стали синими с белой окантовкой в тех местах, где эти «зубы» соприкасались с электродами челюстей.
– Замерли! – закричал Джилл. – Похоже, эта тварь решила, что мы – машины. Мы напоминаем их, когда двигаемся. Так что замрите…
Все замерли, но лишь на короткое мгновение. Червь и не думал останавливаться. Его огромная голова все приближалась, раскачивалась все быстрее. Первым не выдержал Андерсон:
– Не меня! Не меня! – завопил он. Повернувшись, он, пошатываясь, побежал вверх по склону. Червь скользнул за ним к основанию «муравейника». Его голова потянулась в сторону министра. Андерсон споткнулся и упал. Огромная пасть твари схватила его… и выплюнула! С криком Андерсон шлепнулся на склон и остался лежать неподвижно.
Червь отступил. Тогда Джилл воспользовался предоставленным ему шансом и помчался вверх по склону к Андерсону, размахивая руками и вопя изо всех сил на металлическое чудовище. Червь отступил еще дальше. Казалось, он пребывал в недоумении. Внезапно он нырнул в пыль и исчез под ближайшей дюной. Он исчез почти так же неожиданно, как и появился.
– Рыбий жир проклятый! – объявил Джилл. – Червю он не понравился. Слава Богу, что он пропитал всю нашу одежду!
Джилл и Тарнболл подхватили Андерсона и без всяких церемоний потащили его вверх по склону, а потом укрылись в одной из пещер, почти на самой вершине муравейника. Лохмотья одежды министра местами обуглились, руки превратились в сплошное переплетение ожогов, словно его хлестали по рукам раскаленной проволокой. Несмотря на все это, он, казалось, серьезно не пострадал.
Однако Андерсон вскоре оказался забыт. Ежась в ржаво-красных сумерках, люди уставились на дверь из серого шлака – пяти футов диаметром, она была круглая, словно затычка в норе.
– Это?.. – неопределенно проговорил Варре. – Она не похожа… Я хочу сказать: неужели это и?..
– Дверь, такая же, как предыдущие, – закончил за него Джилл. – Да, это так. – Он чувствовал, что прав. Он знал это. – Конечно, она не совсем похожа на другие. Они все разные. Но это – Дом Дверей, совершенно верно. А это – дверь.
Анжела шагнула вперед. Тонким голосом, который, однако, эхом разнесся по пещере, она объявила:
– Думаю, теперь я пойду первой.
– Подожди, – остановил ее Джилл. – Я тоже считаю, что в этот раз тебе следует пойти первой, но… вначале ты лучше расскажи нам, есть ли за этой дверью что-то, о чем нам стоит заранее побеспокоиться. Я имею в виду то, что теперь мы знаем правила игры. Было бы неплохо заранее узнать о твоих сокровенных страхах.
Девушка повернулась к экстрасенсу.
– Да, пожалуй, я ничего особенно не боюсь, – ответила она. – Я не думаю, что за этой дверью окажется что-то, о чем стоило серьезно беспокоиться.
– Может быть, мы сами оценим это? – резко взвился Варре. – Или нам нужно вас упрашивать? Давай, девочка, расскажи все начистоту.
– Я боюсь изнасилования! – Она отвернулась от француза и сплюнула. – Мой муж… он… был свиньей! – Она повернулась к Джиллу. – Спенсер, поверь, я…
– Мы поняли, – просто сказал тот. – Клянусь, я умру, но не допущу, чтобы с тобой случилось что-то подобное.
Баннермен неуклюже, на ощупь двинулся вперед.
– Что тут происходит? – спросил он. – Кто-нибудь скажет мне, что происходит? – Он снова пошел вперед, вплотную приблизившись к остальным.
– Осторожнее! – закричал Джилл, но было слишком поздно. Он и Тарнболл держали Андерсона и не могли двигаться достаточно быстро, чтобы остановить слепца. Баннермен, врезавшись в тощего француза, толкнул того к двери!
Позади крыша пещеры затрещала, и огромный кусок металла, отвалившись с потолка, блокировал выход. А впереди…
Круглая плита расплавленного шлака просто исчезла, и стигийская тьма, словно Тьма Первородная, существовавшая еще до того, как Бог произнес: «Да будет свет!» – приняла их в свои объятия…
Глава тридцать пятая
– Джилл? – Голос Тарнболла эхом разнесся во тьме, которая казалась абсолютной. – Где, черт побери, все это?..
– Зажигалка у Андерсона, – выдохнул Джилл, игнорируя полусформулированные вопросы. – Подержите министра, пока я не отыщу ее. – Дрожащая рука Анжелы коснулась руки экстрасенса, когда тот безумно шарил по карманам Андерсона. Наконец он обнаружил то, что искал. Варре тем временем совершенно неподвижно сидел в стороне.
Наконец и он подал голос:
– Я… Я прошел через дверь первым! – прошептал он. – Mon Dieu… Я был первым!
Но в этот момент Джилл не беспокоился ни о ком из них. Если он о ком-то и беспокоился, так это о Баннермене. В мире, который остался позади, в машинном мире, было по крайней мере более-менее безопасно, как говорило ему шестое чувство. Тот мир утопал в бессмысленном машинном излучении, а здесь не было никаких помех, и теперь Джилл был точно уверен, что один из их группы не человек. Его первое ощущение оказалось точным. Баннермен был лишь отчасти живым существом, а отчасти машиной. А может, он был и еще чем-то.
До онемения в пальцах Джилл крутил колесико зажигалки.
Свет вспыхнул, но был отброшен назад стеной тьмы. Держа себя в руках, Джилл в первую очередь внимательно посмотрел на Баннермена. Слепой? Человек прислонился к цельной каменной, сильно выгнутой стене, которая точно соответствовала его фигуре: спине, затылку и ногам. В свете зажигалки выяснилось, что люди оказались в каменной трубе пяти футов в диаметре – в туннеле, пробитом в крепкой скале.
– Боже! – закричал француз, а потом рухнул на пол. – Нет! Нет! Не-е-е-е-ет!
Он начал колотить кулаками по крепкому каменному полу. Его ужасные крики эхом возвращались назад… и вновь… и вновь…
– Его фобия, – выдохнул Тарнболл, отлично понимая, что они под землей, заперты в клаустробифическом аду, созданном воображением француза.
– Что происходит? – спросил Баннермен. Его голос прозвучал шипяще, надрывисто. – Что тут происходит?
«Похоже, он все еще играет в свою игру», – подумал Джилл. Облегчение и ярость овладели им, но пока он должен был сдержать свои чувства.
– Мы расскажем вам, что тут, когда сами разберемся, – ответил он предположительно «слепому человеку».
– Разберемся? – Варре сел. В сверкающем свете зажигалки Андерсона его глаза сверкали и, казалось, вылезали из орбит. – Мы не сможем тут ни с чем разобраться. Даже Джилл не сможет! Вы ведь не знаете, где мы? Над нами миллионы тонн камня! Мы похоронены заживо, мы похоро… – Не в силах продолжать, он разразился рыданиями.
Джилл протянул зажигалку Тарнболлу, опустился на одно колено возле Варре. Осторожно вытащив из кобуры жало, он уколол маленького француза в руку… и в следующий миг помог ему мягко опуститься на вогнутый каменный пол.
