Джек Чалкер - Цербер: волк в овчарне.
У меня хватало времени обдумать ситуацию в Ромбе Вардена и причины, по которым он превратился в столь совершенную тюрьму. Разумеется, я прекрасно понимал, что в мире нет ничего совершенного, а тем более тюрем. Хотя для Ромба Вардена такое определение подходило как нельзя лучше. Как только меня высадят на Лилит и я вдохну местный воздух, мельчайшие микроорганизмы проникнут во все клетки моего тела, поселятся там и станут контролировать весь организм. Ими движет только одно – воля к жизни; отныне их существование будет связано с моим. Их гибель повлечет за собой мою, и наоборот.
Следовательно, им нужно нечто вроде контрольной субстанции, присутствующей только в системе Вардена. Что это за субстанция – не знает никто экспериментально, но она существует и существует только здесь, на Ромбе Вардена. Вряд ли эта субстанция находится в воздухе – ведь между планетами Ромба курсируют челночные корабли, и в них можно дышать очищенным воздухом без всяких последствий. Нет ее и в пище; подобная гипотеза уже неоднократно проверялась. Один из бывших обитателей системы Вардена превосходно чувствует себя в комфортабельных условиях и в полной изоляции от внешнего мира в лаборатории космической станции. Но стоит кораблю удалиться от Ромба, и он погибнет. Микроорганизмы модифицируют клетки человека, превращая их в свою среду обитания. Отныне они управляют делением клеток и биохимическими процессами, и гибель микроорганизмов приведет к бесконтрольному развитию клеток. Человек погибнет в страшных – хорошо хоть недолгих – мучениях. Разрушение микроорганизмов начинается с расстояния примерно в четверть светового года. Именно этим и определялся выбор орбиты базового корабля. Природа всех четырех планет совершенно различна. Микроорганизмы приспосабливались к местным биосферам, однако их зависимость от светила изменялась в зависимости от расстояния, видимо, поэтому образовывавшиеся симбиоты имели существенные отличия. На развитие микроорганизмов сильно влияет то, какую из четырех планет Ромба вы посетите в первую очередь.
Создается впечатление, что все микроорганизмы поддерживают своего рода телепатическую связь, что, впрочем, никто пока не смог объяснить. Естественно, они не разумны; по крайней мере поведение их всегда предсказуемо. Изменения в жизнедеятельности колонии одного организма-носителя каким-то образом влияют на другие. При помощи сознательного импульса можно управлять колонией вашего организма и таким образом стать доминирующим элементом этого кентавра. Славная и простая, но справедливая система; если бы кто-нибудь еще и пролил свет на все это.
О Цербере я знал очень мало. Я недобрым словом помянул начальство, не позаботившееся о моем предварительном программировании: на изучение местных условий потребуется время, и, судя по всему, немалое.
Примерно через полтора дня после нашего прибытия на базовый корабль пол неожиданно накренился и резкие беспорядочные толчки отшвырнули меня на койку. Но я не растерялся. Ясно, что тюремщики уже собирали подходящую партию ссыльных и готовятся зашвырнуть нас на поверхность. Сразу же всколыхнулось множество разнообразных эмоций: с одной стороны, я отчаянно хотел выбраться из опостылевшего бокса, в котором царила нескончаемая, неизбывная скука. С другой стороны, отсюда мне только одна дорога – в тюремную камеру попросторнее и попривлекательнее, камеру размером с планету.
Толчки и удары вскоре повторились, но очень быстро прекратились, и после короткой неожиданной паузы послышался непрерывный гул – гораздо громче, чем раньше. Либо мы находились на очень маленьком судне, либо камера граничила с маршевыми двигателями. Затем еще четыре томительных дня – еда подавалась двадцать раз – и мы добрались до места назначения. Долго, конечно, но для субсветового транспорта, скорее всего переоборудованного и полностью автоматизированного грузовика, вполне сносно. Наконец гибкая вибрация прекратилась, я понял, что мы на орбите Цербера . И снова некая двойственность – безысходность и одновременно бесовское веселье.
Неизвестно откуда послышался резкий дребезжащий голос:
– Заключенные, внимание! Мы на орбите планеты Цербер в системе Вардена.
Для меня в этой информации не содержалось ничего нового; хотя, возможно, для других арестантов это поразительное откровение. Понятно, что их положение во сто крат хуже. Я уже имел представление о Цербере, даже о властителе Лару. Им придется узнавать все с нуля и причем на собственной шкуре. Непонятно, почему их не просвещают, хотя бы в общих чертах. Видимо, подробности местной жизни известны только избранным.
– Сейчас двери камер откроются, – продолжил голос, – и вам следует выйти наружу. Ровно через тридцать секунд они закроются и начнется вакуумная стерилизация боксов, так что медлить не советую.
"Хорошенькое дельце, – подумал я. – Вряд ли кто-либо из арестантов замешкается".
– Сразу после выхода в коридор вы должны остановиться и ждать, пока дверцы камер не закроются. Каждый, кто попытается сдвинуться с места, будет мгновенно расщеплен на атомы. Никаких разговоров. Каждый, кто нарушит тишину или ослушается приказа, будет немедленно уничтожен. Дальнейшие инструкции вы получите в коридоре. Приготовиться… Пошли!
Дверь скользнула в сторону, и я, не теряя времени, нырнул в образовавшуюся щель. Маленькая белая пластинка с метками для ступеней показывала, где именно надо встать. Как ни противно, пришлось подчиниться. Для абсолютно голого и беспомощного человека на борту корабля, управляемого только компьютером, скромность – наиболее эффективная линия поведения.
Осторожно оглядевшись, я лишь убедился в собственной правоте. Мы находились в длинном, закрытом с торцов коридоре, по обе стороны которого тянулись дверцы камер. Арестантов было человек десять-пятнадцать, не больше. Сливки общества, угрюмо подумал я. Дюжина мужчин и женщин – примерно половина на половину – голых, грязных и избитых. Искоса поглядывая на лица, я пытался понять: почему именно их отправили в столь долгое путешествие? Почему не применили к ним стандартную процедуру принудительной психокоррекции? Чем они так поразили психиатров? Что заставило сохранить им и жизнь, и личность одновременно? Сами они, очевидно, не имели об этом ни малейшего понятия. А кто, интересно, имел?
Двери камер с треском захлопнулись. Я прислушался, не раздастся ли сдавленный крик какого-нибудь задержавшегося в камере арестанта, но слезливой сцены не последовало. Выяснить, предпочел ли кто-нибудь смерть, теперь уже невозможно.
– По моей команде, – из динамиков сверху послышался тот же голос, – вы повернете направо и медленно, соблюдая дистанцию, направитесь вперед, в челнок, который доставит вас на поверхность. Занимать места с головы салона, все кресла. Пристегнуться немедленно.
Послышался чей-то ропот, и тут же тонкие лазерные лучи с шипением ударили в пол перед строем, но никого не задели. Все стихло.
– А сейчас – напррааа-во!
Мы немедленно повиновались.
– Вперед, шагом марш!
Мы осторожно, в полном молчании двинулись вперед. Металлический пол коридора отдавал холодом. Здесь вообще царила жуткая стужа, как в хорошем морозильнике.
Челнок оказался на удивление удобным и современным, хотя жесткие сиденья явно не рассчитаны на голые задницы. Я добрался до свободного кресла в четвертом ряду и сразу же пристегнулся. Я оказался прав: среди арестантов было восемь мужчин и шесть женщин.
Люк автоматически закрылся, перегрузка вдавила нас в кресла, и челнок покинул базовый корабль, унося приговоренных навстречу судьбе.
Для тюремного транспорта корабль подозрительно хорош, отметил я про себя. Очевидно, один из тех аппаратов, которые регулярно курсируют между планетами Ромба Вардена.
Над головой щелкнул громкоговоритель, и раздался приятный мужской голос.
– Добро пожаловать на Цербер, – произнес он очень искренним тоном. – Цербер – конечный пункт путешествия и ваш новый дом. Отныне вы граждане Ромба Вардена. Власть Конфедерации закончилась, как только вы ступили на борт этого челночного корабля. Планетами Ромба управляет Совет Системы, наш суверенитет полностью признается Конфедерацией. В каждом из четырех миров нашей Системы есть свой властитель и независимое правительство.
Голос на минуту умолк, но никто, как ни странно, не обсуждал услышанного, не радовался, не ворчал, вообще никак не реагировал. Слишком резким был переход от плохого к хорошему.
– Ваше прошлое теперь не имеет значения, – донеслось из динамиков. – Вы начинаете новую жизнь с чистым досье, и только ваши деяния на Цербере будут учитываться.
Весьма щедро, подумал я. Контраст между этим и механическим ужасом, в котором недавно находились, был разительным.
– Приземляемся, – сообщил громкоговоритель, и я почувствовал торможение, услышал вой стабилизаторов. – Мы будем признательны, если вы быстро освободите корабль, поскольку нам необходимо провести техобслуживание и вернуть его. Вас встретит представитель правительства и доставит туда, где вы получите одежду, питание и инструктаж. Пожалуйста, не перечьте этому человеку, избегайте неприятностей.
