Дин Кунц - Властители душ
После смерти Энни Пол с подозрением начал относиться к Технологии, к каждой новой диковинке, которой наука радовала человечество. Он читал работы Пола Эрлиха, труды других реформаторов, звавших повернуть "обратно к земле". Постепенно он приходил к мысли, что поездки на Черную речку могли стать началом серьезной программы освобождения его детей от пут города, от ежедневно нарастающих опасностей, создаваемых наукой и технологией, процветавшими в городах. Эти поездки стали для них обучением, привыканием к жизни, которую они могли прожить в гармонии с природой.
Однако сторонники движения "обратно к земле" были одержимы несбыточной мечтой. Теперь он видел это со всей отчетливостью. Они пытались бежать от Технологии, но та продвигалась вперед гораздо быстрее их. На земле не осталось места, где можно было бы укрыться от нее. Город с его наукой и технологией оказывал необратимое воздействие на образ жизни людей, изменяя его, потрясая даже самые отдаленные поселения, затерянные в лесах и горах.
Более того, игнорирование достижений науки и технологии грозило не менее неприятными последствиями. Его собственное невежество в вопросах анестезиологии и переоценка надежности медицинского компьютера стоили его жене жизни. Неосведомленность в средствах рекламного воздействия на подсознание, незнание достижений в этой области, если смотреть шире, стоили жизни Марку. Единственный способ выжить в семидесятых годах двадцатого века и в последующие десятилетия состоял в том, чтобы окунуться в быстро развивающееся супер-технологическое общество, плыть вместе с ним, учиться у него и изучать его, насколько возможно, чтобы затем быть с ним на равных в случае любой конфронтации.
Пол отвернулся от окна.
– Мы не можем ехать в Бексфорд и обращаться в федеральную полицию. Если наше собственное правительство стоит за Салсбери, если наши лидеры намерены поработить нас, нам никогда не победить. Но если правительство не стоит за ним, если оно понятия не имеет о достигнутых результатах, то, в таком случае, мы и не должны предоставить ему возможность узнать о них. Потому что, как только военные пронюхают об открытии Салсбери, они тотчас же завладеют им, а в военных кругах некоторые были бы не прочь применить программы воздействия на подсознание против всех нас.
Бросив взгляд на шкафы с книгами о нацизме, тоталитаризме, психологии толпы, памятуя о стремлении людей к власти, Сэм с грустью сказал:
– Ты прав. Кроме того, я подумал насчет неполадок с междугородной телефонной связью. Пол догадался, что имел в виду Сэм.
– Салсбери контролирует телефонный коммутатор.
– Раз он сделал это, – сказал Сэм, – то наверняка принял и другие меры предосторожности. Вероятно, блокировал дороги и все другие выходы из города. Нам не удастся добраться до Бексфорда и сообщить в федеральную полицию, даже если бы мы все еще собирались сделать это.
– Мы в ловушке, – тихо проговорила Дженни.
– Пока, – согласился Пол, – но на самом деле, это не имеет значения. Мы уже решили, что бежать из города нет смысла. Но если Салсбери не работает на правительство, если за ним стоит какая-нибудь корпорация или один-единственный богатый человек, тогда у нас есть шанс остановить его здесь, на Черной речке.
– Остановить его… – Сэм задумчиво посмотрел на Дженни. – Ты понимаешь, что говоришь? Нам нужно добраться до него, допросить, а затем прикончить. Смерть – вот единственное, что может остановить такого, как он. Нам также придется выяснить имена его сообщников и уничтожить всех, кто знает, как приготовить препарат и как создана программа воздействия на подсознание… – он поднял глаза. – Их может быть два, три, четыре или дюжина человек.
– Среди нас нет убийц, – произнесла Дженни.
– Каждый человек – потенциальный убийца, – заметил Пол. – Когда речь заходит о собственном выживании, человек способен на все, что угодно. А здесь, будь я проклят, именно такая ситуация.
– Мне приходилось убивать на войне, – сказал Сэм.
– Мне тоже, – сказал Пол, – хотя война была иной. Однако действия те же.
– Это совсем другое дело, – проговорила Дженни.
– То есть?
– То была война, – сказала она.
– Это тоже война, – возразил Пол.
Дженни посмотрела на руки Пола, как бы представляя себе их сжимающими нож или автомат или же сомкнувшимися на горле врага.
Догадываясь о мыслях Дженни, Пол поднял руки к лицу и некоторое время также разглядывал их. Бывало, споласкивая руки перед обедом или после осмотра больного животного, Пол мысленно возвращался назад, к годам войны в юго-восточной Азии. Он снова слышал канонаду и видел кровь. В эти моменты, когда воспоминания наплывали почти с физической реальностью, он удивлялся и поражался, что те же самые руки были привычны и к обыденным, повседневным делам, и к чудовищным актам; что они могли лечить и наносить раны, ласкать и убивать и при этом после всего содеянного оставаться все теми же, без каких-либо изменений. "Условная мораль, – подумал он, – воистину и благословение, и, одновременно, проклятие человечества. Проклятие, потому что, когда закон природы и, в особенности, собственная натура толкают человека к необходимости ранить или убить другого человека ради спасения собственной жизни или жизни членов своей семьи, его начинают мучить, раскаяние и угрызения совести даже в том случае, если насилие оказывается вынужденным и совершенно неизбежным.
Кроме того, напомнил себе Пол, мы живем в 1970 году. Век науки и технологии. Время, когда человек зачастую обязан действовать с последовательностью и бесчувственностью машины. На благо это или во вред, но в нынешние времена человечность все менее и менее присуща цивилизованному человеку, фактически почти отсутствует. Гораздо чаще человечность отличает тех людей, которые вряд ли переживут грядущие потрясения".
Опуская руки. Пол проговорил:
– Совсем как в классическом варианте паранойи, мы выступаем против них. Беда только в том, что происходящее не вымысел, не иллюзия, а подлинная реальность.
Дженни, судя по всему, смирилась с необходимостью убийства столь же быстро, как Пол признал тот факт, что совершить его, возможно, придется именно ему. До этого момента у Дженни, как и у большинства людей, разве что за исключением самых мягкосердечных, в моменты отчаяния и крайнего разочарования не раз возникало мгновенное желание убить обидчика. Но она не считала убийство средством решения всех проблем. В то же время не могла и не признать возможности возникновения таких ситуаций, когда убийство являлось наиболее приемлемой реакцией на возникшую угрозу. Несмотря на то, что она выросла и воспитывалась в защищенном и безопасном окружении, о чем она говорила в понедельник, Дженни была способна воспринимать даже самую нелицеприятную правду. "Может быть, – подумал Пол, – страдания, перенесенные ею из-за мужа, сделали ее более сильной, стойкой и закаленной, чем она сама представляет".
Дженни сказала:
– Если нам придется прибегнуть к убийству, чтобы остановить всю эту чертовщину… Остается еще много неясного. Чтобы остановить Салсбери, нам нужно разузнать о нем побольше, но как это сделать? У него сотни телохранителей. Если пожелает, он превратит любого из жителей города в убийцу, который расправится с нами. Неужели мы так и будем сидеть здесь, теряя время и ожидая, пока он сам заглянет к нам поболтать?
Поставив увесистый том с обзорами на прежнее место в шкафу, Сэм пробормотал:
– Погоди-ка минуточку… Допустим… Он глядел на Пола и Дженни, лицо его пылало от возбуждения. Все трое напряглись, словно закрученные пружины часового механизма. Но сейчас в лице Сэма, напоминавшем добродушного Санта-Клауса, светилось радостное волнение.
– Когда Салсбери заметил Рай в дверях кухни у Торпа, что, по-вашему, он предпринял первым делом?
– Попытался схватить ее? – высказала предположение Дженни.
– Неверно!
– Приказал Бобу прикончить ее, – с горечью произнес Пол.
– Вовсе нет. Вспомни, он считал, что она одна из его.., зомби.
Затаив дыхание, Дженни проговорила:
– Он попытался воздействовать на нее кодовой фразой, как рассказывается в его статье. Он попытался "открыть" ее и установить свой контроль, прежде чем она смогла бы убежать. Поэтому… Рай слышала кодовую фразу!
– И если она ее вспомнит, – добавил Сэм, – тогда уже мы получим возможность контролировать каждого жителя Черной речки. Он уже не сможет натравить их на нас. У него уже не будет сотни телохранителей, за спинами которых можно спрятаться. Ситуация изменится: против нас будут не они. Против нас будет только он.
Глава 6
3.15 дня
Доктор Уолтер Трутмен вошел в кабинет шефа полиции. В правой руке он держал небольшой чемоданчик из черной кожи, в левой – плитку лимонного шоколада. Внешний вид его свидетельствовал о довольстве окружающим миром и самим собой.
