Эрик Рассел - Зловещий барьер
Грэхем сердито хмыкнул.
– А как дела у Кенига?
– Двое операторов погибли, когда Йонкерс принял на себя удар. Много наблюдателей, находившихся поблизости, тоже отправились на тот свет. А в остальном – все в порядке. – Воль снова уткнулся в газету. – Вот еще, послушай, – предложил он. – В Небраске выровнена линия фронта. Наши бронетанковые войска теснят слабеющего противника. В рядах азиатов вспыхивают восстания, по мере того, как наши передатчики продвигаются к линии фронта и поражают витонов прямо у них над головами. Азиатские пацифисты захватили короля Чунга и приступили к производству антивитоновских излучателей. Европейские вооруженные силы полным ходом двигаются на восток. Вашингтон ожидает, что азиаты предложат перемирие и содействие в уничтожении витонов. – Он сложил газету и сунул ее Грэхеиу под подушку. – Можно сказать, война идет к концу – и все благодаря тебе!
– Черта с два! – кисло произнес Грэхем и снова приподнялся. – Отдавай мою одежонку. Я ведь не такой жулик, как ты, – одеял не таскаю.
Воль встал и с притворным ужасом воззрился на друга.
– Клянусь Богом, Билл, вид у тебя просто жуткий. Краше в гроб кладут. По-моему, тебе необходим врач. – Он направился к двери.
– Не валяй дурака! – крикнул Грэхем. Он быстро сел, тут же схватился за голову и не отпускал рук до тех пор, пока не удостоверил– ся, что она не разломится на части. – Тащи сюда мои штаны, а то встану и отделаю тебя как следует. Я сейчас же смываюсь из этой богадельни.
– Ты сам не знаешь, что тебе нужно, – с упреком бросил ему Воль от двери. – Ведь ты в новой подземной больнице, бывшей Самаритэн.
– Что-что?
– Самаритэн, – повторил Воль, покосившись на оленя.
Грэхем охнул, поспешно улегся и глухо застонал.
– Что-то мне худо, Арт. Наверное, я умираю. Позови врача.
– Будет сделано! – воскликнул Воль и принял позу, выпятив зад и натянув воображаемый лук. – Нет, ты только взгляни: вылитый Купидон! – потом вышел.
Вскоре вошла она, присела рядом с постелью и самым что ни на есть профессиональным тоном спросилса:
– Ну, как себя чувствуем?
– Как всегда, когда я рядом с вами. – Он взял ее ладонь.
Девушка резко отдернула руку.
– Здесь не место для подобных выходок.
– В других местах вы тоже не давали мне особо развернуться, – пожаловался он.
Не отвечая, она устремила невидящий взгляд на оленя.
– Вот гадость-то, – сказал он.
– Не поняла.
– Я про зту мазню, – он кивнул в сторону картины – Полагаю, кто-то решил меня съесть. Уж не вы ли?
– Я? – она искренне удивилась. – Что за глупость. Если вам не нравится, я велю снять.
– Сделайте одолжение. Уж слишком он похож на меня. Как, впрочем, и на всех остальных.
– Вы так считаете? Но почему?
– Потому что загнанный. Мы все с незапамятных времен были загнаны. Сначала – сами того не ведая, потом – зная всю правду до конца. Приятно сознавать, что все позади. Может быть, теперь наконец мы сможем повеселиться. Вы помогали мне раньше, сможете помочь и сейчас.
– Что-то я не помню, чтобы особенно вам помогала, – чопорно ответила она
– Именно вы дали нам ценные сведения о Биче, о кабинетах физиотерапии, о Фармилоу. Если бы не вы, мы до сих пор гонялись бы за призраками. – Он сел и посмотрел ей в глаза. – Но больше я за призраками не гоняюсь.
Ничего не ответив, она отвернулась и задумчиво уставилась в потолок. Грэхем пожирал глазами мягкий изгиб ее щеки, разлет бровей и знал, что она ощущает его взгляд.
– Там, в вышине, – звезды; – продолжал он. – И знаете, Гармония, на них могут обитать люди, живые люди, как мы с вами. Дружественные народы, которые, возможно, побывали на земле еще до витонского ига. Ганс Лютер считал, что их предупредили держаться от Земли подальше, и она оказалась запретной планетой. – Он снова посмотрел на девушку. – Все лучшее оказалось под запретом для тех, кто хотел бы посетить Землю, и для нас, которые стали ее узниками. Не разрешалось ничего, кроме того, что наши господа считали выгодным для себя.
– Но теперь все по-другому, – пробормотала она.
– Да, по-другому. Теперь мы можем испытывать эмоции для себя, а не для других. Наконец-то наши чувства принадлежат нам самим. Вдвоем хорошо, а третий – лишний, особенно, если этот третий – витон. До вас дошло, что только теперь мы по-настоящему наедине?
– Мы?
Она повернулась к нему, брови вопросительно изогнулись.
– Возможно, здеcь и вправду не меcто, – сказал Грэхем, – зато случай уж больно подходящий! – Он привлек девушку к себе и припал к ее губам.
Она сопротивлялась, но не слишком настойчиво. Потом и вовсе перестала. Рука ее обвилась вокруг его шеи.
–--
Данный текст пpедназначен исключительно для чтения! Hе допускается получение коммеpческой выгоды.
Если у вас имеются литературные произведения, котоpые не пpоходили по файлэхам R46.FANTASY, XFANRUSF, BOOK – сообщите пожалуйста об этом на один из нижепpеведенных адpесов. Если у вас есть только неpаспознанные гpафические файлы со сканеpа – все pавно пишите!
Если Вы обнаpужите ошибку в данном файле, напишите на адpес 2:5020/ [email protected] или 2:5020/ [email protected]
