Шарон Ли - Лови день
– Кем несет чай, а огонь здесь хороший. Я скоро сухая. Еще раз спасибо, Хакан. Ты – хороший друг.
Это было недвусмысленным приглашением уйти. Хакан встал и, неся в руке гитару, направился к двери. Проходя мимо рояля, он улыбнулся Кори, но тот, похоже, этого не заметил. В дверях он чуть не налетел на Кем.
Она поставила на низкий столик у огня большую кружку.
– Сейчас же выпей все до капли! – строго велела она Мири. – Не годится, чтобы ты заболела.
Повернувшись, Кем вышла из гостиной, плотно закрыв за собой обе створки двери.
Вал Кон развернулся на табурете и теперь сидел спиной к роялю.
– Привет, Мири.
– Привет.
Она подошла и остановилась перед ним, с ужасом отметив бесстрастность его лица. Теперь она застыла уже не только от холода.
– Я тебя сильно не задержу, – решительно проговорила она. – Я просто хотела услышать, как ты это скажешь, ладно? Чтобы я знала.
Он опасливо посмотрел на нее:
– Скажу это?
– Ага, – резко подтвердила она. – Скажи это. Думаю, все и так достаточно понятно: ты отправил меня со старухами, а потом – молчание. Немного удивилась – думала, это не в твоем стиле. Думала, ты скажешь мне прямо. Что-нибудь типа: «Мири, уходи». – Она перевела дыхание, не отрывая взгляда от его лица. – И я пришла, чтобы это услышать.
Смятение было отмечено и подавлено. Вспыхнул Контур, показав, что с удалением женщины из уравнения ВВЗ достигает приблизительно 0,96. Его губы приоткрылись. Они оказались сухими, и он их облизнул.
Мири приблизилась еще на шаг. Ее руки были демонстративно на виду, поза подчеркнуто неагрессивна.
– Это ведь очень просто, – тихо сказала она. – Вот так: «Мири, уходи». – Наступило короткое молчание, а потом она чуть подалась вперед, не отпуская его взгляда. – Не то чтобы я прежде этого не слышала.
Напряжение росло. Вал Кон на мгновение сосредоточился на нем, не нашел ему причины и решил не принимать во внимание. Он снова облизнул губы.
– Мири…
Он с трудом выдавил это слово. Напряжение усилилось настолько, что игнорировать его было невозможно. В нем боролись противоречивые чувства: ему не удавалось отделить личное желание от требований миссии.
Стоявшая перед ним женщина подалась чуть ближе:
– Уже начало. Осталось еще слово.
– Почему?
Это слово было порождено смятением, наполнено напряжением и прозвучало почти как крик.
– Ты же хочешь, чтобы я ушла, – сказала она. А потом едва слышно спросила: – Разве нет?
Хочет ли он этого? Чего он хочет? Конечно же, ничего похожего на то, что предположила она. Конечно же, то, чего он хочет, это не что-то столь смертоносное, что от одного только желания он испытывает боль и тошноту. Он попытался вспомнить прошлое, борясь с отчаянной напряженностью. Когда-то он определенно чего-то хотел…
– Я хочу… – Собственный голос донесся до него из заполненной гулом дали. – Я хочу поговорить с братом. Три года… четыре… и я не посылал ему известий, не возвращался домой. Не смел вернуться домой – он увидел бы! Он начал бы спрашивать, он стал бы проверять. Он поставил бы себя под угрозу… Зеркамка… братоубийца…
Руки у него похолодели. Его била дрожь.
– Вал Кон!
Она держала его за плечи. Ему не следует позволять ей держать его за плечи. Она опасна, она – Мири…
– Босс. – Ее пальцы откинули прядь волос у него со лба, прикоснулись к его щеке. – Твой брат в безопасности, Вал Кон. Ты не возвращался домой.
– Но мне хотелось! – воскликнул он. – Шан… – Он поднял руки, обхватил ее лицо холодными дрожащими ладонями. – Ты делаешь то же самое… задаешь вопросы, ставишь себя под угрозу. Мири… – Он отнял руки, поняв, что с ней следует делать – что он когда-то сделал с Шаном. – Мири, беги.
– Нет смысла, – ответила она потрясающе спокойно. – Ты же очень быстрый, босс. Поймаешь меня в секунду. – Она снова прикоснулась к его щеке, а потом положила обе руки ему на плечи и начала их разминать. – Напряжен, как доска. Ты хоть спал после боя?
– Немного…
– Так я и подумала. Вы с Хаканом похожи на пару зомби.
– Хакан сказал мне, что никогда раньше не убивал людей, – сказал он, сам толком не понимая, какое это имеет отношение к чему бы то ни было.
– Проклятье… – Тонкие пальчики продолжали массаж, даря успокоение, которое не было только физическим. – Вот что я тебе скажу, босс, – гражданским нельзя давать оружие.
– А солдатам нельзя иметь агентов, – проговорил он почти сонным голосом. – Мири…
– Я сегодня больше не желаю слышать от тебя «беги», аккази? Не знаю, в курсе ли ты – но на улице сейчас метель. Я уже прошла через нее пять миль и определенно не намерена никуда через нее бежать.
Одна рука поднялась с его плеча, легла ему под подбородок и подняла голову так, что он смотрел ей в глаза.
– Босс, что происходит?
– Я… – Контур вспыхнул, предвещая катастрофу, выброс адреналина заставил его вскочить на ноги, но какая-то непонятная сила удержала его на месте, так что он продолжал смотреть ей в глаза, пытаясь найти на земном или торговом такие слова, которые помогли бы ей понять, что случилось и какая ей угрожает опасность.
– Я… не могу… найти… выключатель.
– Выключатель?
Она недоуменно нахмурилась.
– Выключатель.
Он замолчал, пытаясь отыскать более точные слова. Выключатель? Не точно. Ключ? Нет. Модель мышления? Ближе, но земной исказит это до полной бессмыслицы.
«Боги, что за язык! – яростно подумал он. – На нем совершенно невозможно что бы то ни было объяснить!»
Вал Кон не заметил, что сказал это вслух, пока не услышал ее негромкий ответ:
– Да, но, по-моему, они сделали это не специально, правда ведь? Наверное, это было самое удачное, что удалось придумать на месте, и они хотели потом вернуться и все уточнить… – Она пристально посмотрела ему в глаза и снова передвинула руку, чтобы погладить его по щеке. – Ты не мог бы очертить мне все хотя бы приблизительно? Когда мы выберемся из этой заварушки, я выучу низкий лиадийский, договорились?
Как это ни невероятно, но Вал Кон улыбнулся – улыбнулся по-настоящему! Мири увидела, как в его глазах зажглась радость, губы раздвинулись – и на секунду ей показалось, что они справились. Но эта секунда миновала, и потом она все еще видела его, но сквозь того, другого – агента, словно он сидел за решеткой.
Он закрыл глаза, и она ощутила, какое усилие он делает, словно оно потребовалось от нее самой. Она закусила губу и не решалась шевельнуться, едва смела дышать, пока он снова не открыл глаза.
– Когда мы были на корабле Точильщика, я на какое-то время оставил тебя, чтобы танцевать Л-апелеку и восстановить… должный… образ мышления.
Мири кивнула, завороженно наблюдая за тем, как его рука поднялась – мучительно трудно, преодолевая сопротивление собственных мышц – и обхватила ее пальцы, все еще лежавшие у него на плече. Она стиснула его пальцы – и ей показалось, что она ощутила едва заметное ответное пожатие.
– То, что я тогда сделал… – медленно проговорил он. – Пойми, что я… собрал все, что было… что мне казалось… неправильным – и убрал в один небольшой чулан, Мири. Чулан у меня в мозгу. Я установил на чулане… замок. А потом я убрал ключ в кошель и сделал вид, будто чулана не существует. – Он замолчал, перевел дыхание – и его рука сжала ей пальцы. – Или иначе: я загнал джинна в угол, нашел бутылку, засунул его внутрь и плотно закупорил горлышко пробкой.
– А когда армия атаковала, джинн вырвался на волю.
– Нет, – возразил он. – Нет. Это я открыл дверь. Повернул выключатель. Это было моим решением. Замок был надежный.
– Зачем?
Действительно, зачем? Он попытался отыскать в своей памяти нужный момент, отмахнувшись от факта, который она сочла бы бессмысленным.
– Я испугался, – сказал Вал Кон через несколько долгих секунд. – Я… Ты была в доме, там было опасно. Нас разделяло много врагов, и я не знал, что делать. Я… хотел, чтобы ты была в безопасности, и понимал, что мне надо действовать… эффективно и очень быстро. И я… – Теперь он уже крепко сжимал ее пальцы, но если ей и было больно, то она ничем этого не выдала. – У меня нет природных способностей убивать людей, Мири.
Она заморгала, а потом усмехнулась:
– Люди редко из-за этого извиняются. – Она помолчала. – Значит, ты решил, что ворвешься туда, уничтожишь противника, повернешь гот выключатель и все будет гумекно, так? Только теперь ты не можешь найти бутылку, а джинн оказался крупнее, чем тебе запомнилось.
– Я… – Чутье разведчика подсказало ему, что сравнение получилось правильным, и он кивнул. – Что-то в этом роде, да.
– Надеюсь, это близко к истине. – Мири нахмурилась. – Ты завяз в этой… а, дьявол!.. в этой управляющей программе, которую тебе навязали в шпионской школе, и она не дает тебе отыскать средство, чтобы из нее выбраться. Картина дрянная: ты не спишь, все сильнее нервничаешь, растерян… Программа предпочла бы, чтобы ты погиб, но больше ее не отключал, босс. – Опять наступило молчание. – Ты уже один раз перехитрил ее твоей Л-апелекой. А в последнее время не пробовал?
