Алан Фостер - Конец материи
Через несколько месяцев они прибыли в окрестности Бархатной Дамбы. Бурлящая чернота, темная туманность скрывала все за собой от взгляда с любой населенной хьюманксами планеты.
– Отсюда выйдет бродяга и через девятнадцать лет столкнется со звездой Твоски Брайт. – Цзе-Мэллори разглядывал вызывающую дрожь пустоту. – Если мы не остановим его. Вскоре его заметят астрономы-любители благодаря дыре, которую он оставляет, поглощая газ и частицы туманности.
Флинкс смотрел на обширный черный мазок, сквозь который слабо просвечивало лишь несколько самых ярких звезд, и пытался представить себе, как он будет выглядеть с дырой посредине. Он начинал реальной представлять себе масштаб опасности, с которой им предстоит столкнуться. Одно дело – говорить о коллапсаре, совсем другое – непосредственно столкнуться с ним. Под управлением Цзе-Мэллори «Учитель» в последний раз слегка изменил курс, чтобы выйти в район предполагаемого столкновения коллапсара с двойной звездой. Артефакт хур'рикку оставался впереди, в центре поля.
Септембер сравнил их подвиг с плаванием тюленя через Атлантический океан с мячом на носу. Флинкс знал, что такое Атлантический океан: один из трех главных земных океанов. Но тюлень?
– Они похожи на ларжессиан, молодой приятель, – сообщил ему гигант. – Только меньше, без рук и с меньшими головами.
Описание помогло Флинксу представить себе тюленя, хотя ему трудно было вообразить ленивых туземцев Ларжесса плывущими в океане, балансируя чем-то на носу.
Проходили дни, корабль под внимательным присмотром двух ученых медленно терял скорость. По-прежнему сохранялась опасность потерять установку в триллионах кубических километров пустого пространства. Успешно приведя ее по такому долгому пути, ни люди, ни транкс не хотели рисковать. Наконец скорость упала до такой степени, что все на мгновение испытали тошноту и странное ощущение «где-то в другом месте». «Учитель» вернулся в нормальное пространство.
Перед ними должна была находиться двойная звезда, обозначенная в каталоге как RNGC 11432 и 11433. Все бросились к иллюминатору.
Долго царило молчание, и наконец Цзе-Мэллори негромко сказал:
– Джентльсэры и леди, мы опоздали на несколько дней. Бродяга уже здесь.
«Учитель» постепенно останавливался перед зрелищем, которое невозможно описать. Разумеется, сам коллапсар наблюдать нельзя, но видны результаты его присутствия. А также слышны, что и доказал Флинкс, включив сенсорное оборудование, чтобы точно определить положение бродяги. Страшный крик заполнил помещение, и Флинкс, в холодном поту, уменьшил громкость. Хасбога сморщилась, она зажала руками уши, чтобы заглушить крик неорганической материи. Глаза ее были закрыты. Септембер положил ей на плечо руку. В глазах его не было обычной усмешки.
Флинкс уменьшил громкость, так что звук можно было переносить, но совершенно отключить его не смог. В этом крике было что-то гипнотизирующее; эффект этот вызывался и самим звуком, и знанием того, чем этот звук вызван. Флинкс обнаружил, что учащенно дышит, и заставил себя успокоиться.
– Что это? – Хасбога посмотрела на Септембера и прижалась к его могучему плечу. – Никогда в жизни такого не слышала.
– Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь слышал, Исили. – Септембер со странным выражением смотрел в иллюминатор. – Человек, которого медленно убивают, обычно кричит. Интересно узнать, что звезда ведет себя так же.
– Это романтика, – заметил Трузензузекс. – Так называемый крик – это результат того, что разрываемая материя высвобождает энергию, которую всасывает коллапсар.
Флинкс подумал, что хоть объяснение философа точнее, Септембер дал более выразительное описание.
Переключившись на автоматическое управление, он придвинулся к иллюминатору. RNGC 11432 – оранжевый супергигант класса К. Звезда-спутник, вращающаяся против часовой стрелки вокруг своего гигантского брата, гораздо меньше, но зато горячей, она желто-зеленая. От каждой звезды, в соответствии с направлением ее вращения, вытянулись длинные щупальца светящейся материи. Они свивались в спирали, с разных направлений подходили к одной точке и исчезали. Вокруг обоих щупалец располагались обширные разреженные облака энергетических частиц и газов, высосанные из звезд. В центре этих облаков находился черный кружок, как черный рисунок на флуоресцентной бумаге. А в центре этого кружка крошечная точка с массой множества солнц.
Сколько звезд сжато в коллапсаре? Десятки, сотни, может, тысячи? Какую часть вселенной бродяга уже проглотил на своем пути? Флинкс представил себе, как целые галактики уходят в эту черную точку, за которой след пустоты с исчезнувшими солнцами, планетами, их населением.
Прошла ли эта точка через Андромеду? Или через середину Магелланова Облака? И этой силе они собираются противопоставить металлически – стеклянно-пластиковое нечто, движущееся перед «Учителем». Нечто, которое, как утверждает Септембер, может быть превращено в пыль одной ракетой SCCAM.
Философ говорит, что устройство обладает ФКИ, накопленной космической инерцией. Но она все равно кажется незначительной по сравнению с объектом, который втягивает в себя массу двух звезд, словно губка две капли воды. Жаль Кармадж и Коллангатта, молча думал Флинкс. Жаль яркой звезды, влажной Твоски Брайт. Жаль несчитанных исчезнувших планет, которые уже погибли в неизвестных галактиках за невообразимое количество веков. Они могут выпустить миллион ракет SCCAM, бросить на бродягу сотню звезд. Ничто не может уничтожить его. Миллион ракет SCCAM только ничтожно увеличит массу коллапсара. Сотня звезд добавит чуть больше. Но это сделает коллапсар еще сильнее, еще разрушительнее.
Флинкс уже готов был предложить повернуть и улететь, когда Цзе-Мэллори посмотрел на него и будничным тоном сказал:
– Ну, что ж, я думаю, можно начинать.
Септембер, не улыбаясь, заметил:
– Увидев это, вы хотите что-то сделать с кусочком металла или еще чего-то?
Трузензузекс серьезно взглянул на гиганта.
– Легенда утверждает, что что-то можно сделать. Мы здесь. И останемся здесь, пока не установим, можно что-то сделать или нет. Терять нам нечего.
– Послушайте, – негромко возразил Септембер, – самая большая бомба, какую только можно вообразить, только увеличит массу коллапсара.
Трузензузекс и Цзе-Мэллори не ответили.
– Я вижу, вы упрямы. Ну, что ж, причина уважительная. Интересно, какова масса чуда? – И он потащил Хасбогу к двери.
– Куда мы идем, Скуа?
– В каюту. Я не собираюсь тратить время на споры с рехнувшимися. Они могут запустить установку. Она не остановит коллапсар, но я буду удивлен, если она не уничтожит нас. И так как отговорить их я не могу, предпочитаю умереть самым удобным способом.
– Каким именно? – шаловливо спросила она. И когда они выходили, гигант наклонился и зашептал ей на ухо.
Философ смотрел им вслед.
– Фаталист. – Это прозвучало раздраженно.
Но в голосе Цзе-Мэллори не было осуждения.
– Ты прав Тру, но он фаталист со стилем. – И добавил серьезнее: – Ты знаешь, что он прав. Мы можем ничего не добиться, кроме собственного уничтожения.
– Ты считаешь, что у нас есть выбор, брат по кораблю?
Цзе-Мэллори ответил почти сердито:
– Конечно, нет! Флинкс, включи двигатель и осторожно отведи корабль.
На самой малой скорости «Учитель» отошел, снова оставив загадочное устройство хур'рикку свободно плыть в пространстве. Или, подумал Флинкс, если верить теории Трузензузекса, вселенная свободно плыла мимо объекта. Под руководством ученых Флинкс расположил корабль рядом с установкой. Объект виден был в правом иллюминаторе, выглядел он по-прежнему безобидно и загадочно и оставался таким же неподвижным, как и в системе Канначана.
Флинкс работал под руководством двух более умных, чем у него, голов. Просьба новых указаний вызвала обескураживающий ответ Цзе-Мэллори:
– Не знаю, что делать дальше, Флинкс. Полагаю, что логично одному из нас выйти наружу и посмотреть, что можно сделать с углублениями и выступами на борту артефакта.
Трузензузекс согласился. Оба уже готовились надеть скафандры, когда внимание Флинкса привлекли негромкие звуки с контрольной панели. Оставив ученых, он подошел к панели и взглянул на приборы. Именно эти приборы использовались им не часто, но сомнений не было. Флинкс хотел проверить, прежде чем поднимать тревогу, и потому переключился на экран для подтверждения.
ПРИБЛИЖАЕТСЯ КОРАБЛЬ ИЛИ КОРАБЛИ.
– Бран, Тру, – позвал Флинкс, потом позвал громче, когда они не откликнулись.
Ожидая ответа, Флинкс начал приводить в действие другие сенсорные инструменты.
Главный экран осветился, и на нем появилось одиннадцать точек, расположенных решеткой. Инструменты определили расстояние, направление и скорость. Разумеется, сами корабли не видны, только проявление энергии полей их двигателей.
