Маргарет Уэйс - Похититель разума
Логично. Саган снабдил Оме теорией, замыслом, позволил адонианцу сделать бомбу, но было бы глупо со стороны Командующего дать Оме в руки возможность ее взорвать. Источник энергии, которым может воспользоваться один Саган, к которому лишь он имеет доступ. Нетрудно было об этом догадаться, как только она смогла рассмотреть это оружие.
Что же касается кода, то он практически недоступен никому, кроме нее. Символы на клавиатуре заменяют, возможно, другие символы. Какие? Какие угодно: цифры, буквы, ноты. Можно запрограммировать компьютер на случайный поиск всех возможных вариантов и найти искомый, но это займет не одну жизнь, поскольку использовать придется все известные в галактике языки, все системы счисления.
И тут Мейгри поняла. Во всяком случае, она постигла ключ к коду, а поскольку ей это известно...
– В уме вам не откажешь, милорд. Забытый поэт, писавший на забытом языке. Но есть человек, который помнит. Я помню, милорд. Я помню и знаю этого поэта, поскольку в последнее время вы о нем вспоминали. И, зная поэта, нетрудно будет найти стихотворение...
Саган не ответил, но, ощутив его сомнение и замешательство, она поняла, что не ошиблась.
А потом он исчез. Он не потерпел поражения. Она не сомневалась, что у него есть ход в запасе. Но сейчас она владела инициативой, она выигрывала. Это было бодрящее и в высшей степени необычное ощущение.
Боск продолжал что-то говорить. Мейгри постепенно начала осознавать его присутствие и возвращаться к окружающей ее реальности. У него покраснело лицо, он кричал, но не смел к ней притронуться.
Над ней витали могущество и величие Королевской крови, охраняя ее наподобие силового поля, потрескивающего и искрящегося. Если бы она захотела, то могла бы прибегнуть к этой энергии, обрушить здание на голову Оме. Расплавить проводку! Она могла расплавить камень, испепелить плоть!
Снага Оме, напротив, был хладнокровен и держал себя в руках, хотя пристально за ней наблюдал.
И только теперь до Мейгри дошло, что она обладает и звездным камнем, и бомбой.
– Я могла бы уйти и с тем и с другим, – сказала она адонианцу. – Оставить вас ни с чем. В конце концов, вы этого заслужили, пытаясь обмануть милорда.
– Да, миледи, кто бы вы ни были. Могли бы, – улыбнулся Снага Оме. – Вы можете убить меня на месте, одним прикосновением, одним взглядом. Но вы этого не сделаете. Вы принадлежите к Стражам. А ваша великая сила сочетается с одной великой слабостью. Это – честь. Даже Саган, сердце которого, как говорят, сделано из алмаза, не избежал этого проклятия. Честь – это трещина в броне. Много лет назад она погубила большинство из вас. Погубит она и вас, оставшихся.
Мейгри почти не слушала. Ей вдруг стало тревожно, она услышала тиканье часов. Саган уже в пути, он идет, чтобы заявить права на свою «драгоценную жемчужину», свои ключи от царства небесного.
Необходимо готовиться, поняла Мейгри. Нельзя тратить время на обсуждение вопросов чести с человеком, который, возможно, даже не знает, как пишется это слово.
Неуклюже засунув бомбу под мышку – эта штука оказалась тяжелой и неудобной, но будь она проклята, если поставит ее обратно, – Мейгри закопошилась в складках чадры. Достав шкатулку розового дерева, она подала ее адонианцу.
Снага Оме тут же в нее вцепился. Мейгри вдруг обнаружила, что не может ее выпустить.
Перед глазами у нее снова оказался камень, переливающийся голубовато-белым огнем, каким она видела его незадолго до этого. Шрам на ее лице стал болезненно пульсировать. Ее сила начинала покидать ее. Она заметила, как Снага Оме бросил быстрый, многозначительный взгляд на своего приспешника, который ответил понимающей улыбкой.
Мейгри резко выпустила шкатулку из рук, почти швырнула ее адонианцу. Тот быстро прижал шкатулку к груди.
– Вас проводит слуга, майор.
Склонив голову, Мейгри услышала шорох своей темной вуали. Она не могла говорить, ей хотелось лишь оказаться подальше отсюда. Спрятав бомбу в складках чадры, она вышла, не оглядываясь.
– Она идет, – доложил Боск.
Снага Оме его не слышал. Адонианец стоял у окна, восторженно глядя на мерцающий блеск звездного камня, поглаживая его пальцами, лаская каждую грань редкой драгоценности.
Боск, сообразивший, что Оме теперь будет алчно любоваться своей добычей в течение ближайших часов, если не дней, направился к двери. Но не успел он избавить хозяина от своего нежелательного присутствия, как его остановил сдавленный хриплый вопль.
– Что такое, хозяин?
Боск всполошенно развернулся, схватившись за лазерный пистолет; у него промелькнула бредовая догадка, что эта удивительная женщина вернулась и пытается залезть в окно.
Снага Оме так и стоял в одиночестве, не подвергаясь никакой опасности, но восторженность в его взгляде сменилась выражением коварства и злорадного понимания.
– Вот оно! – выдохнул Оме, протягивая камень, чтобы Боск его увидел.
Боск, однако, ничего не заметил, продолжая озадаченно смотреть на хозяина. Оме поднял голову.
– Женщина! Она мне нужна!
– Но она уже вышла из ворот, хозяин. Робот только что сообщил...
– Дьявол! – Адонианец нахмурился, забыв про то, что из-за этого может появиться множество морщин. – Пойди за ней, Боск! Верни ее!
– А если она не пойдет?
– Тогда пристрели!
– Но вы только что сказали, что она вам...
– Болван! Идиот!
Адонианец еще раз жадно посмотрел на звездный камень и сунул его в карман. Внезапно он бросился к Боску, схватил его за щеки и звучно поцеловал в лоб. – Мой возлюбленный Боск! Не она мне нужна, а бомба! Понимаешь? Бомба!
– Но вы заключили сделку...
– Разве ты не знаешь мой девиз, Боск? Caveat emptor! Да, возлюбленный Боск, именно caveat emptor!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Пусть покупатель остерегается.
Древнеримская поговоркаМейгри вошла в вагончик и села в кресло. Она не выпускала бомбу из рук; ее горячие ладони прикасались к холодной и гладкой хрустальной поверхности, словно она держала кусок льда. Мысли у нее беспорядочно метались, ускользая прежде, чем она успевала уловить их, уносились под порывами восторга, замешательства и смутной боязни самой себя. Вагончик, решивший, что она провела с его хозяином приятную и удачную встречу, предложил ей что-нибудь почитать.
Поездка до ворот была ничем не примечательна. Робот-привратник заметил бомбу своими стеклянными глазами, и Мейгри напряглась, но, по-видимому, он получил приказ беспрепятственно ее пропустить. Ворота открылись, жужжание силового поля изменило тональность, и она благополучно покинула территорию поместья Оме. Мейгри облегченно вздохнула и, заметив это, сообразила, что где-то в закоулках ее смятенного сознания сидит мысль о том, что Оме попытается вернуть свое добро.
Пословица «честный, как адонианец» носила далеко не хвалебный смысл.
Роботы подогнали вездеход. Мейгри прежде всего тщательно его осмотрела. Лучевое ружье вновь было приведено в рабочее состояние, как и договаривались. Вреда вездеходу не причинили, хотя она обнаружила в нем искусно замаскированный маячок для слежения.
Она хотела было избавиться от него, но передумала. Осложнения ни к чему. Забравшись в вездеход, Мейгри осторожно положила бомбу на сиденье рядом, передвинула лучевое ружье на расстояние вытянутой руки. Включив двигатель, она помчалась по обрывистой каменистой тропе, уходившей от поместья адрнианца. Мейгри обратила внимание, что, пока она была у Оме, прошел сильный дождь. Очевидно, силовое поле над поместьем защищало от дождя не хуже, чем от саранчи.
Сосредоточившись на управлении машиной, следя за дорогой, она смогла собраться с мыслями и несколько упорядочить их. Мейгри думала об опасности, о которой ее предупреждал внутренний голос. Да, нет сомнения, что Оме постарается вернуть себе бомбу. Это логично, в этом есть деловой смысл. У него есть и другие покупатели, у него есть звездный камень. Что может его остановить?
Мейгри очень живо представила, что он скажет Командующему.
«Жалко бедную женщину, но, мой дорогой лорд Саган, меня не в чем обвинить! Ласкар кишит бродячими бандами наркоманов. Эти негодяи украдут что угодно для удовлетворения своей гнусной привычки. Я говорил Гаупту, что ее нельзя отпускать одну. Правда, говорил. Грабители украли все, насколько я помню из сообщения полиции. Вездеход, лучевое ружье, бомбу... Не представляю, где бомба может быть сейчас, милорд. Вы могли бы поискать в местных ломбардах...»
Конечно, Саган не поверит. Он непременно поймет, в чьих руках находится бомба или кто уже продал ее кому-то. Но преступление адонианца будет трудно доказать. Любая попытка нанести Оме удар возмездия дорого обойдется и будет тщетной. Другие командующие и могущественные люди галактики, зависящие от способностей адонианца, будут очень недовольны Саганом, причинившим вред их любимому торговцу оружием. И, нравится Сагану это или нет, когда ему надо будет что-то предпринять, ему придется привлечь этих людей в качестве союзников. И Снага Оме ему понадобится, как бы ни была противна ему мысль об этом.
