Владимир Васильев - Три шага на Данкартен
Юрий молча кивнул. Когда говорит начальство, самому лучше молчать.
– Спецы наши в один голос твердят, что именно действия этого пилота пробудили интересующий нас объект от спячки. В том смысле, что пилот применял высокотехнологичные устройства – хобартский световой меч, рацию… Кстати, кое-кто с этим же связывает и деградацию местной колонии: мол, объект весьма чувствителен к проявлениям развитой науки и техники. Так что, нам тут, вполне возможно, придется туго. Понятно, что Центр форсировал события. Тем более, что ты тут такой плацдарм подготовил – только успевай поворачиваться.
Майор тоже умолк. Пытливо взглянул на Юрия:
– Что, язык проглотил?
– Зачем же? – пожал плечами Юрий. – Жду резюме по предыдущим заданиям. И новых, буде таковые найдутся…
– Романа ты вытащил?
– Только что. Его вчера сдали покойному королю как колдуна. Он, мягко говоря, не в себе, но я вкатил ему чего положено и оставил полежать. Наши на орбите есть?
– Нет, – ответил майор бесстрастно и пояснил: – Незачем привлекать хобартов… Базовый модуль оставили за орбитой внешней, седьмой планеты, подальше от чужих глаз. Но регулярное сообщение будет, причем ежедневное. Ближайшая посадка – нынешней ночью.
– Надо бы Рому в госпиталь… Боюсь, что сам он не оклемается, нужно его обследовать и растормозить. Содрать чужую матрицу, поглядеть все ли в порядке с ним самим…
– Вот ночью и заберем. Ладно, это текучка, давай о главном. Признавайся, король – твоя работа?
– Нет, шеф! Честное слово. Я почти всю ночь в городе шастал, как раз Рому искал. В процессе сошелся с Берковичем и вторым Матвеевым. Кстати, они должны были доставить в схрон прелюбопытнейший образец…
– Доставили. Образцом уже занимаются. Ты молодец, Юра. Как всегда основной план полетел к чертям, но в конечном итоге – цель приблизилась. Значит, не ты. Интересно, кто ж тогда? Трешт, что ли?
– Думаю, да, – согласился Юрий. – Возможно, не один, а в сговоре с кем-нибудь. Ну, а потом, как водится, перегрызлись и начали друг друга устранять.
– Говорят, – задумчиво протянул шеф, – что никакой он не Трешт, а на самом деле родственник Кейта Гро.
– Вполне возможно. Кстати, Кейт Гро к королевской фамилии Дагомеи отношения не имеет. При прежнем короле, Ивере Тауншенде он одно время занимал пост канцлера.
– Талантливая семейка, – хмыкнул майор. – Не вышло в Дагомее, взялись за Данкартен…
– Кстати, – заметил Юрий. – Теперь придется следить, чтобы дочь Барнегата и младший Тауншенд, которые друг к другу очень неровно дышат, не попытались вернуть законную власть. И здесь, и там.
– Проследим. Мы ведь теперь руководители Ордена… Орденом, малыш, руководить буду я. Для остальных я буду заместителем, а ты – весьма деятельным главой, который не гнушается полевой работой.
– Есть…
У Юрия отлегло от сердца. Если честно – он очень боялся, что личную миссию на Данкартене прервут. А он успел втянуться в местную жизнь, ему было безумно интересно перекраивать жизнь целой страны по своему разумению – разумеется, под чутким руководством Центра.
И ему здесь нравилось. Здесь, на далеком Данкартене, который стал вдруг таким близким.
– Ладно, – сказал шеф. – Пошли вниз. Поглядим, что там спецы…
– Кстати, шеф. Есть у меня на примете в северной слободе один подозрительный домик. Такая эманация из него прет – хоть ложись и тут же помирай. Надо бы его поглядеть – сдается мне, связан он с нашей историей. Чую.
– И когда ты все успеваешь… – проворчал шеф. – Поглядим. Непременно поглядим. Ну, пошли, что ли?
– Пошли.
И они направились к той самой винтовой лестнице. К той самой, по которой спустилось гораздо больше народу, чем поднялось. Как символ и обещание: отныне число спустившихся будет равняться числу поднявшихся.
По крайней мере, воины Пеломена будут к этому стремиться.
Э П И Л О Г.
Романа Матвеева, так и не вышедшего из необъяснимого транса, увезли ночью. Весь день эксперты Пеломена провели в подземельях под замком Данкартен, но чужая база не спешила открывать древние тайны. В первый день вообще ничего не обнаружили в породе – никаких следов, никаких посторонних вкраплений. Радиационный фон – в норме. Структурный анализ – ничего выдающегося. И только когда спустя две недели принялись бурить контрольные скважины нечто под скалами посчитало нужным принять меры.
Бурильщиков, а заодно и тюремщиков из подземелий в буквальном смысле вышвырнуло. Волной липкого иррационального ужаса; Юрий мгновенно сопоставил эти ощущения с ощущениями той памятной ночи, когда был обнаружен извлеченный из плоти Романа Матвеева персональный датчик. Длинный мрачный дом на одной из улиц Раймы излучал такую же черноту, только в случае с подземельями эффект оказался во много раз сильнее. Узники, которые убежать просто не могли, либо умерли, либо сошли с ума. Наверху же, в замке, ничего подобного не чувствовалось; в городе тоже. Столица Данкартена продолжала жить прежней жизнью. Ден Трешт, действительно оказавшийся Деном Гро, братом недавнего самозванного короля Дагомеи, укреплял позиции правителя. Орден разворачивал деятельность и втягивал в свои ряды все больше и больше людей. Правительство Пеломена требовало положительных результатов исследований, все больше разведчиков и спецов вынуждены были надевать средневековые одежды и под видом послушников Ордена орудовать по всему Данкартену.
Агенты собирали информацию по крупицам – оказывается, случаи внезапных озарений у отдельных людей, случаи вытеснения памяти вокруг Раймы случались отнюдь не редко. Что-то или кто-то медленно и неотвратимо действовало на умы людей; целью пеломенской разведки было установить – кто действует, зачем и каким образом.
Хобарт по-прежнему не проявлял активности в отношении планеты Данкартен; но все же всей этой истории суждено было завершиться не без участия Хобарта.
И история завершилась – спустя некоторое время.
Июнь-сентябрь 2000. Николаев.
Шаг третий: ОГНЕМ И МЕЧОМ (Вояджер-два).
П Р О Л О Г.
– Эл! Слева двое!
– Вижу, спасибо…
Вспышка! Часть колпака враз потемнела, фильтруя опасное излучение. «Чебурашка» окутался плотным дымом, который мгновенно рассеялся в окружающем вакууме.
Тедди заложил головоломный вираж, выруливая в плоскость атаки. Ага, вон еще один «чебурашка»…
«Пи-пи!» – это компьютер фиксирует цель. Но пеломенский катер врубил форсаж и резко прыгнул за пределы видимости. Несладко, небось, пилоту – шесть-семь «же», не меньше… И не боится, что глаза вылезут…
– Сэр, сзади!
Это Кевин.
Тело сработало само: левая рука на штурвале, правая на гашетке, нога утопила овальную педаль реверс-баланса.
Катер Тедди в долю секунды развернулся дюзами вперед, не изменив ни скорости, ни направления полета. Да, бой в космосе – это вам не атмосферные стычки с воем, грохотом и раскаленной обшивкой!
Нагонявший «чебурашка» ничего не успел понять: мгновенно развернувшийся катер Тедди всадил в него залп из всего бортового оружия. Там, где секунду назад маячил пеломенский катер, теперь бушевало неистовое облако плазмы.
– Йо-хо! – крикнул Тедди, снова разворачиваясь по курсу. Плазма нагоняла и он поспешил нырнуть к Южному полюсу, уходя с траектории облака. К Северному отходить не рекомендовалось: плазма всегда отклонялась именно в эту сторону, либо сразу, либо потом.
Элтон и Гарри вывалились из плоскости атаки, испепелив предварительно еще одного пеломенца. Тедди поискал глазами Кевина – тот стрелял вслед удирающему «чебурашке», увы, безуспешно. Далековато тот успел убраться.
– Звено, на отход! – бодро скомандовал Тедди.
– Понял, босс! – отозвался Элтон. – Ты как?
– Цел. Вы тоже? – Тедди покосился на приборы.
– Испарители задели, – грустно сообщил Гарри. – Сволочи! Только вчера путем настроили…
Испарители были давним проклятием «пятнадцатки». Они вечно текли и искрили, еще с тех времен, когда в бой их водила легендарная «десятка» Мартина…
– Кевин, ты как? – Тедди счел своим долгом осведомиться о состоянии новичка.
– Отлично, сэр! – бодро отрапортовал Кевин.
Тедди усмехнулся: совсем еще пацан. Ну, да, первый боевой вылет!
– База, я восьмой, прошу возврат!
– Салют, Тедди! Все целы?
– Салют, Дик! Все, слава богу.
Дежурил Дик Нузи, прожженный вояка, сам опытнейший пилот. Давний приятель Тедди.
– Скольких поджарили?
– Троих. Так, Эл? – уточнил Тедди.
– Угу, – промычал Элтон. – И одного зацепили.
Дик восторженно поцокал языком. Даже один подбитый «чебурашка» считался хорошим результатом для звена, которое возвращалось в полном составе.
На канале вылез еще кто-то, похоже из второй сотни, сипло запрашивая возврат, постоянно кашляя и ругаясь. Дик поорал для порядка и там затихли.
– Восьмой, пятнадцатый, семнадцатый, триста пятый, – дуйте в шестую зону, расчетный – семнадцать-сорок.
