Андрэ Нортон - Угрюмый дудочник
Действительно, слева оказалось продолжение твердой поверхности.
Тропа шла не прямо, а сворачивала то направо, то налево. Нервное напряжение становилось все сильнее. На каждом повороте тропы нас охватывал страх, что это конец дороги. Я подумал, что естественное возвышение не может так извиваться. Видимо, его сделали для какой-то цели, но не вымостили светящимися камнями. Болотные огни остались позади. Мы по-прежнему медленно продвигались вперед, окруженные болотным зловонием.
Какие-то существа в страхе разбегались из под наших ног. Каждое мгновение мы ожидали, что они не испугаются и не убегут, а встанут у нас на пути.
Гребень вывел нас к маленькому озеру. Удивленное восклицание вырвалось у нас с Тедом.
Мы увидели огни – не болотные огоньки и не фонари или прожекторы, как на флиттере. Это был слабый свет, похожий на свечение камней на дороге.
Камни! Светящиеся камни! Из них сложены грубые столбы и расставлены там и сям. Между столбами, поднимавшимися над темной поверхностью воды, насыпи, слепленные из грязи и тростника.
– Рогатые бородавочники! – полушепотом воскликнул Тед.
Да, рогатые бородавочники. Но я никогда не видел таких их поселений.
Обычно они живут уединенно, на одном озере селится одна семья. А здесь я насчитал не менее двадцати насыпей со столбами между ними. Входные отверстия в насыпи-жилища располагались чуть выше воды, темной и неподвижной. Поселение выглядело необитаемым. Оно было настолько необычным, что вызывало во мне беспокойство. На Бельтане нельзя не замечать необычное.
Узкая тропа проходила рядом с одним из столбов, оказавшимся искусственным сооружением, камни которого скреплены той же смесью грязи и растительности, что и жилища животных. Трудно поверить, что это сделали рогатые бородавочники. Но как? У них не хватило бы интеллекта для сооружения такой системы освещения. Я опустился на колени, чтобы осмотреть поверхность земли. Дотронувшись до нее, обнаружил углубления, сгладившиеся за несколько лет. Столбы сделаны из камней покрытия дороги!
Осторожно поглядывая на насыпи-купола, мы продвигались вперед, надеясь уже скоро выйти из болота. Известно, что бородавочники в болотах не живут, хотя любят селиться у воды, и питаются тем, что растет в сухих местах.
В серых предрассветных сумерках мы вышли на твердую землю, оставив позади болото. Флиттера не слышно. Дорога, проведя нас через трясину, неожиданно кончилась еще одной посадочной площадкой. Я осмотрелся в поисках пещеры или какого-нибудь укрытия. Мы падали с ног от усталости и без отдыха далеко не уйдем.
– Вир!
Я повернул голову. Тед указывал на утес впереди.
– Вир! Иопей!
Я тоже увидел его – голова с широким клювом, ярко-оранжевое и белое оперение. Иопей взлетел, упал вниз и, казалось, исчез в скалах. Мы двинулись туда. Гнезда иопея, сделанные из смеси перьев и мха, скрепленные секрецией специальной железы, всегда находятся у входа в пещеру. Гнездо внутри, а сама птица охотится за насекомыми снаружи. Нам повезло, что мы вообще заметили иопея. Если бы не он, нам никогда не найти эту пещеру: вход в нее закрывала нависающая скала. Протиснувшись в узкую щель, мы оказались в полутемной пещере с песчаным полом. Это не лавовая местность, поэтому здесь нет туннелей. Да нам и незачем идти далеко: нас не обнаружит инфраскоп и не выдаст свет фонаря.
Узкий вход напоминал горлышко бутылки. Пещера оказалась очень странным местом. В своих блужданиях по лавовым пещерам мы видели немало необычного, но здесь было кое-что новое.
Пол покрывала густая поросль чисто белой растительности высотой до колена. Она выросла из семян, принесенных иопеями, чьи бормочущие крики у нас над головой напоминали стоны. Некоторые побеги высохли и погибли, другие еще боролись за свою обреченную жизнь. Тед перевел фонарь с этой призрачной растительности на птиц, которые беспокойно зашевелились в гнездах.
С пола послышался другой звук. Тед успел осветить мохнатый зад с пушистым хвостом – ткач-брод. Хвост торчал из громадного гнезда, сплетенного частично из высохших побегов призрачных растений, частично из принесенных снаружи. Вся масса гнезда поднималась до высоты пояса, оно крепилось к дальней стене и было построено не одним поколением бродов.
Характерное травяное плетение кое-где смялось и порвалось, но было ясно, что гнездо по-прежнему обитаемо.
Мы обошли призрачную растительность, гнездо бродов и угол, где гнездились иопеи, – там стены и пол были покрыты неприятно пахнущими пятнами. Нам оставалось узкое пространство, на котором мы и приткнулись.
Фонарь продолжал светить, беспокоя птиц. Мы поели, затем я достал карты и принялся обдумывать план дальнейших действий.
Дежурили мы по очереди, два раза поели. Иопеи постепенно привыкли к нашему обществу и, когда мы выключили фонарь, возобновили свои полеты наружу и обратно. По моим часам прошло уже полтора дня, как мы находились в пещере. Последние часы дались нам с большим трудом: хотелось куда-то идти и что-нибудь делать. Я надеялся, что преследователи отказались от поисков.
Оставаться здесь слишком долго я тоже не хотел: боялся, что они полетят на юг и найдут Батт. Только бы Аннет без нас не попыталась включить коммуникатор! Эта глупость может привести к самым печальным последствиям.
Наконец вслед за иопеями мы выбрались из полутьмы. Пока никаких признаков слежки. В этой местности нелегко выдерживать направление – всюду холмы, поэтому приходилось ориентироваться по компасу на юго-запад.
Мы обогнули болото в первую ночь. Светила луна, иногда слишком ярко.
Не нужно было нащупывать каждый шаг, поэтому мы продвигались быстро. Я продолжал искать следы бородавочников. В поселении могло обитать множество этих животных, и они должны были оставить заметный след, покидая болота.
Когда мы набрели на эту их «дорогу», я был поражен ее шириной, хотя и раньше догадывался о ее размерах. Несколько поколений этих существ вытоптали значительное углубление в почве. Тут вполне могла пройти наземная машина.
Я не интересовался, куда она идет. С меня достаточно и следов, хотелось побыстрее оставить их позади. В одиночку рогатые бородавочники не опасны, но стада (а раньше они никогда не водились стадами) следует избегать.
Болото осталось южнее, а мы повернули на запад. Шли быстро, все время ожидая услышать шум мотора флиттера, но его все не было. Это несколько успокоило нас, но не настолько, чтобы мы могли попасть в ловушку.
Инфраскопа у меня не было, зато было шестое чувство – опасности, развивающееся у каждого рейнджера, без которого ему просто нечего делать в этой службе. Дойдя до поворота у выступа скалы, я неожиданно замер и рукой остановил Теда. Прислушался, стараясь отчетливо ощутить нечто чужое.
Никаких видимых признаков опасности – и все же я знал, что нас здесь поджидают. Поэтому я не пошел вперед, а отступил и рывком кинулся в расщелину, потянув за собой Теда и подмяв его под себя. Мы долго лежали, прислушиваясь.
Не знаю, как они догадались, что ловушка не сработала. Возможно, у них все же был инфраскоп. Их положение было очень трудным, жестокая необходимость заставила действовать в открытую.
– Мы знаем, что вы здесь.
Голос гремел в скалах, как ранее в порту.
– Мы не причиним вам вреда. Нам нужна ваша помощь – клятва перемирия.
Клятва перемирия? Да, некогда давались такие клятвы и даже выполнялись. Но после того, что произошло на Бельтане, после того, что мы видели, у нас не было доверия к их «чести».
– Мы нужны вам, вы нужны нам... – продолжал голос, и в нем звучало отчаяние.
– Послушайте, мы безоружны. Смотрите...
Из-за скалы вылетело оружие, со стуком ударившись о камень. В лунном свете хорошо были видны два лазера, бластер и еще какое-то незнакомое мне оружие, скорее всего еще более смертоносное.
– Мы идем – у нас пустые руки – клятва перемирия...
Сначала появились их тени. Я приготовил станнер и заметил, что Тед сделал то же самое. Их было трое. Луна светила им в спины, лиц нельзя было разглядеть. Они шли медленно, подняв руки вверх. Каждый шаг давался им с трудом. Один остановился и коснулся правой рукой лба. Я вспомнил симптомы и застыл в ужасе.
– Давай, – шепнул я Теду, – на полную мощность!
Глава 17
Их тела медленно опустились на землю, как будто были слеплены из глины, растекающейся под напором воды. Они были живы, просто на некоторое время стали безопасны.
– Тед, стой! – резко приказал я, потому что он направился к неподвижным телам. Не знаю всех симптомов болезни и ее видимых признаков, но уверен, что нужно держаться подальше от этих людей. Я считал, есть только одна причина, заставившая их так упорно преследовать нас: Они знают, что мы местные и думают, что можем усмирить демона, которого они выпустили.
– Передается от живых, – напомнил я Теду, когда он вопросительно взглянул на меня. – Возьмем их оружие и уйдем, прежде чем они...
