Кир Булычев - Путешествие Алисы
Алиса отошла от меня на полшага.
– Ты куда? – спросил я ее.
– Я здесь, – шепнула Алиса.
Два человека в черных мундирах держали нас на прицеле, пока Верховцев по приказанию толстяка подошел к нам вплотную и подобрал пистолет капитана. Потом он быстро обыскал нас, проводя холодными руками по бокам и залезая в карманы.
– Все в порядке, – сказал он тихо, – больше у них оружия нет.
– Да и откуда быть оружию? – засмеялся толстяк. – Они же ловят бабочек. И не знали, что сами попадутся в ловушку. Как и этот вот. – Весельчак У показал толстым, словно составленным из трех сарделек, пальцем на «Синюю чайку». – Сами в ловушку попались! Никто не звал! – и громко рассмеялся. Потом приказал: – Надеть на всех кандалы!
Видно, наручники были заготовлены заранее. Один из черных людей открыл сумку, висевшую у него на плече, и достал оттуда связку блестящих наручников.
Пока он возился, разбирая наручники по парам, толстяк подошел ко мне вплотную и сказал, тыча в меня жирным пальцем:
– Ну что, не хотел отдавать говоруна, профессор?
– Не хотел, – ответил я.
– Погляди на него, – обернулся толстяк к Верховцеву. – Пожалел говоруна для старого друга! А где теперь птичка?
– Не знаю, – сказал я, хотя, конечно, знал, что говорун остался на корабле.
Видно, говорун толстяку все равно был нужен. И он сказал Верховцеву:
– Пойди осмотри «Пегас».
Потом обернулся снова ко мне и добавил:
– За то, что ты, профессор, сказал мне неправду, ты будешь наказан. И очень больно. Мои помощники это умеют делать. Но не сейчас, не сейчас... Наденьте на них наручники. Никогда нельзя им доверять.
Человек в черном мундире подошел ко мне и щелкнул наручниками. Руки мои были скованы.
– Следующий! – приказал Весельчак У.
Его помощник подошел к Полоскову. Он двигался размеренно и действовал так точно и обстоятельно, что у меня появилось подозрение, не робот ли это.
– Следующий, – сказал толстяк.
Наручники щелкнули на руках Зеленого.
– Следующий!
Помощник наклонился к индикатору и остановился в нерешительности. У индикатора десять ножек, и все такие тонкие, что их не заковать в наручники.
– Дурак! – сказал толстяк. – Девчонке надень! – Он оглянулся. – А где девчонка?
Алисы нигде не было.
Глава 20,
В ПЛЕНУ
– Где девчонка? – суетился Весельчак У, и улыбка пропала с его лица, и странно было смотреть, как его короткие, толстые руки метались и суетились отдельно от тела.
– Какая девчонка? – спросил один из черных мундиров.
– Тут была девчонка! – кричал толстяк. – Ее звали... как ее звали? – Он достал из кармана записную книжку и прочел по складам: – «А-ли-са». Где Алиса? – На этот раз он смотрел на меня.
– Какая Алиса? – спросил я как можно спокойнее.
А в это время я ломал себе голову, как она сумела убежать. Ведь мы стоим на открытом месте, даже спрятаться негде.
– Была девчонка, – настаивал толстяк. – Я ее видел. Ты ее видел? – спросил он у Верховцева, который стоял, опустив руки, и будто спал с открытыми глазами.
Тот человек в черном, который ходил на «Пегас» за говоруном, вернулся обратно. Он тащил птицу, взяв ее за ноги, и голова говоруна болталась, чуть не доставая до пола.
– А, нашел, – обрадовался толстяк. – Открути ей голову.
– Чего? – спросил тот.
– Голову, говорю, ей открути. Она нам больше не нужна.
– Ни в коем случае! – возмутился я. – Нельзя говоруну голову скручивать. Это, возможно, последний говорун на земле.
Индикатор от возмущения посинел и бросился на тонких ножках к говоруну, желая, видно, его освободить. Но Весельчак У заметил это и рассмеялся.
– И ты туда же! – сказал он и ловко для такого толстого человека извернулся и подставил индикатору ножку.
Индикатор упал и почернел от обиды.
– Ну, – сказал толстяк, – ты чего время теряешь? Я же сказал, больше говорун нам не нужен. Отвинти ему голову.
Не знаю, понял говорун толстяка или нет, но он забился в руке черного человека и заговорил незнакомым мне голосом:
– Птица говорун охраняется законом планеты Блук как очень редкое и интересное создание. Охота на говорунов воспрещена, и нарушители этого правила подвергаются штрафу и общественному негодованию.
– Да заткни ты ему глотку! – завопил Весельчак У. – И без него хлопот полон рот!
И вдруг случилось совершенно непонятное происшествие. Человек в черном мундире поднял говоруна за ноги повыше, чтобы перехватить его за шею, и только протянул руку, как вдруг потерял равновесие и со всего маху упал на пол, ойкнул от неожиданности и упустил говоруна. Говорун на лету перевернулся и взмыл к потолку.
– Стреляй! – крикнул толстяк, выхватывая пистолет.
Загремели выстрелы. Раз или два пули чуть было не попали в говоруна, но он увертывался от них и полетел в дальний, неосвещенный конец зала.
Люди в черном побежали было за говоруном, но Весельчак У их остановил:
– Нечего теперь бегать! Упустили, ротозеи! Ты чего вдруг упал?
– Я не упал, – сказал человек в черном мундире. – Меня уронили.
– Молчи! – обозлился толстяк, и его кисельные щеки затряслись. – Будешь еще придумывать – я тебя сам уроню, тогда не встанешь! И нечего гоняться. Он все равно теперь в туннелях заблудится. И времени мало у нас. Другое дело есть.
Толстяк обернулся к тихому, мертвому кораблю «Синяя чайка» и спросил, будто корабль мог ему ответить:
– Ты меня слышишь?
Корабль не отвечал.
– Ну и не отвечай, – сказал толстяк. – Ну и не надо. Все равно я знаю, что ты нас слышишь. Сидишь там и наблюдаешь, думаешь, чего это я «Пегас» сюда затащил. Да для того я его затащил, что тебе придется сейчас сдаться.
Весельчак У подошел к «Синей чайке» поближе и продолжал:
– Четыре года ты не сдаешься. Четыре года думаешь, что твои дружки тебя спасут. Четыре года не веришь, что никто не знает, где ты. Четыре года ты надеешься, что твоя паршивая птица долетела до Венеры. Я уж думал, что ты так и умрешь в своей клетке. Но сегодня все изменилось. Сегодня ты откроешь дверь в корабль и отдашь мне то, что принадлежит мне по праву. Ты слышишь меня, капитан?
Никто не ответил толстяку. Голос его раскатывался по подземелью и отражался далеким эхом от стен. Эхо замолкло, и толстяк перевел дух.
– Где девчонка? – пробормотал он. – Мне очень нужна эта девчонка.
Доктор Верховцев стоял поодаль и смотрел в землю. Два других человека, в черных мундирах, отошли немного в сторону и выставили перед собой пистолеты, готовые выстрелить в любой момент.
– Я знаю, что ты меня слышишь, капитан, – начал снова Весельчак У. – Ты затаился в своей норе, отсиживаешься. Погляди в иллюминатор. Перед тобой три человека с Земли: глупый профессор, который носится по Галактике и собирает зверье, как будто лучше занятия придумать не мог, тихоня капитан и дурак механик с рыжей бородой.
Хоть я слышал все, что происходит вокруг, на самом деле мои мысли были заняты Алисой. Куда она могла исчезнуть? Где она сейчас скрывается?
– Ты уже много лет ставишь мне палки в колеса, – продолжал толстяк, глядя на «Синюю чайку». – Но сегодня мой праздник. Сегодня ты отдашь мне формулу. Ты слышишь?.. Молчит, – сказал толстяк другим голосом, тихо. – Думает. Сейчас мы его поторопим. Жалко только, девчонка куда-то запропастилась. С девчонкой было бы легче.
Он достал из кармана большой носовой платок и вытер потный лоб.
– Слушай, капитан, – сказал он. – Если ты через три минуты не откроешь люк и не вынесешь мне формулу, я прикажу убить всех моих пленников. Но не сразу. Нет, не сразу. Сначала мы отрежем уши глупому профессору. Я зол на него больше всех, потому что он отказался отдать мне говоруна. Потом мы...
– Погоди, толстый пират, – раздался вдруг голос Второго капитана. Это был знакомый голос: мы слышали его уже несколько раз – ведь говорун бесподобно подражал голосам.
– То-то, – сказал Весельчак У.
– Тебе все равно нет места в Галактике, – продолжал Второй капитан. – Тебя все равно найдут и поймают, где бы ты не прятался. Лучше послушайся меня – сдайся...
– Молчи! – перебил его толстяк. – Так мы не договоримся. По твоей милости и по милости твоих дружков я уже и так почти все потерял. И последнего тебе не отдам. Галактий будет моим.
– Стыдись, пират! – сказал Второй капитан. – Хоть и нет у тебя стыда.
Мы мало что понимали в этом разговоре. Ясно было только, что у Второго капитана было что-то такое, в чем толстяк был очень заинтересован. И не мог достать, не мог отнять. Слово «галактий» мне ничего не говорило. Я никогда раньше не слышал такого слова. А капитан «Синей чайки» отдать галактий не хотел.
– Не будем терять время, – сказал толстяк. – Меня не интересуют твои мысли и настроения. Стыд – это только для слабых. Мы, сильные, не знаем стыда. Говори: отдаешь формулу галактия?
– Мне надо поговорить с этими людьми, – сказал Второй капитан.
– Нет, – ответил толстяк, – говорить ты с ними не будешь. А то вы придумаете что-нибудь, чтобы меня обмануть. Ты откроешь сейчас люк и вынесешь мне формулу галактия. А я обещаю отпустить тебя и этих людей на свободу. На все четыре стороны. И если ты не сделаешь того, что я тебе говорю, ты будешь много дней корчиться от их криков. Ведь у тебя есть и стыд, и совесть.
