Роберт Джордан - Великая охота
– Что здесь происходит?
Вдруг холод, тяжесть, тиски, иглы исчезли. Колени у Ранда подогнулись, но он усилием воли выпрямил их. Ему нельзя упасть на колени; он не доставит ей такого удовольствия. Пустота тоже исчезла так же внезапно, как и появилась. Она и в самом деле хотела убить меня. Тяжело дыша, Ранд поднял голову. В дверях стояла Морейн.
– Я спросила, что здесь происходит, Лиандрин, – сказала она.
– Я нашла здесь этого мальчишку, – спокойным тономо тветила Красная Айз Седай. – Стража – перебита, а он тут. Один из твоих. А что тут делаешь ты, Морейн? Сражение идет наверху, а не здесь.
– Я могла бы то же самое спросить у тебя, Лиандрин. – Морейн оглядела помещение, лишь едва заметно поджав губы при виде страшной картины. – Почему же ты здесь?
Ранд отвернулся от Айз Седай, неловкими движениями отодвинул засовы и потянул дверь на себя.
– Эгвейн спустилась сюда, – заявил он – кому это было интересно? – и шагнул через порог, высоко подняв лампу. Колени у него дрожали; он вообще не был уверен в том, как ухитряется держаться на ногах, разве только из-за того, что ему нужно отыскать Эгвейн. – Эгвейн!
По правую руку раздались сдавленное горловое бульканье и удары, и Ранд протянул лампу туда. Узник в нарядной куртке повис на железной решетке своей камеры, один конец его пояса стягивал шею, другой был захлестнут вокруг перекладин. Когда Ранд посмотрел на арестанта, тот в последний раз взбрыкнул ногой, шаркнул по полу, разметав солому, и затих; язык вывалился изо рта, глаза выкатились из орбит, лицо стало почти черным. Колени едва не касались пола – если б он захотел, то мог бы в любой момент встать на ноги.
Содрогнувшись, Ранд всмотрелся в соседнюю камеру. Забившись в самый дальний угол, съежившись, сидел тот здоровяк с выбитыми костяшками, обезумевшие глаза раскрыты дальше некуда. При виде Ранда он завопил, извернулся и принялся неистово скрести по каменной стене.
– Я не сделаю вам ничего плохого! – воскликнул Ранд. Мужчина продолжал вопить и царапать камень. Руки его были в крови и оставляли полосы на темных подозрительного вида пятнах. Это была уже не первая попытка голыми руками зарыться в камень.
Ранд отвернулся, радуясь, что в желудке у него уже пусто. Но ни для одного из узников он не мог ничего сделать.
– Эгвейн!
Свет лампы наконец-то пробился к концу коридора. Дверь опустевшей камеры Фейна была распахнута, но у порога снаружи виднелись две фигуры, при виде которых Ранд бросился вперед и упал на колени между ними.
На полу, распростершись, обмякнув, лежали Эгвейн и Мэт, без сознания… или мертвые. С громадным облегчением Ранд увидел, как дыхание вздымает грудь Мэта. Эгвейн тоже дышала. Ни у кого, как казалось, не было ни одной раны.
– Эгвейн? Мэт? – отложив меч в сторону, он нежно потряс за плечо Эгвейн.
– Эгвейн? – Девушка не открывала глаз. – Морейн! С Эгвейн что-то случилось! И с Мэтом! – Дыхание Мэта было затруднено, на смертельно бледном лице – ни кровинки. Ранд едва сдерживался, чтобы не расплакаться. Это должно было случиться со мной. Я называл Темного. Я!
– Не трогай их, пусть так лежат, – в голосе Морейн не слышалось ни волнения, ни даже удивления.
Комнату вдруг затопило светом, это вошли две Айз Седай. У каждой над ладонью в воздухе плыл горящий холодным светом шар.
Лиандрин прошла прямо вперед по центру широкого коридора, приподняв свободной рукой свои юбки, чтобы они не волочились по соломе, но Морейн приостановилась, прежде чем последовать за ней, и посмотрела на двух заключенных.
– Для одного уже ничего не сделать, – сказала она, – а другой может подождать. Лиандрин оказалась возле Ранда первой и склонилась было к Эгвейн, но Морейн, метнувшись к девушке, опередила ее и положила свободную руку на голову Эгвейн. Лиандрин с кислой миной выпрямилась.
– Ей не очень сильно досталось, – спустя несколькомгновений сообщила Морейн. – Ее ударили сюда. – Она обвела пальцем область сбоку на голове Эгвейн; Ранд не видел ничего такого, что отличало бы это место от другого – и там такие же волосы, и тут. – Это единственный ушиб, который она получила. С ней все будет впорядке.
Ранд переводил взгляд с одной Айз Седай на другую.
– А что с Мэтом?
Лиандрин дугой изогнула бровь и с гримасой на лице повернулась к Морейн.
– Тише, – сказала Морейн. Пальцы ее по-прежнему оставались там, куда, по ее словам, ударили Эгвейн. Айз Седай прикрыла глаза. Эгвейн что-то пробормотала и пошевелилась, потом затихла.
– Она?..
– Она спит, Ранд. С ней все будет хорошо, но ей нужно поспать.
Морейн повернулась к Мэту, но лишь прикоснулась к нему на миг, потом отодвинулась.
– Это куда серьезней, – тихо произнесла она. Пошарила на поясе у Мэта, расстегнув куртку, потом сердито хмыкнула. – Кинжал пропал.
– Что за кинжал? – спросила Лиандрин.
Вдруг из дальней комнаты донеслись голоса, восклицания, в которых звучали гнев и отвращение.
– Сюда, – позвала Морейн. – Принесите двое носилок. Быстрее.
Кто-то в той комнате громко распорядился о носилках.
– Фейн исчез, – сказал Ранд. Обе Айз Седай посмотрели на него. На их лицах он не мог прочесть ровным счетом ничего, лишь глаза их блестели в холодном свете.
– Это я вижу, – сказала Морейн бесцветным голосом.
– Я говорил, чтобы она не ходила. Я говорил ей, что он опасен.
– Когда я пришла, – безучастным голосом сообщила Лиандрин, – он уничтожал надпись в караульной.
Ранд поерзал, стоя на коленях. Теперь взгляды Айз Седай показались очень похожими. Взвешивающие его и оценивающие, холодные и внушающие страх.
– Это… это была мерзость, – сказал Ранд. – Всего лишь грязные слова. – Они продолжали, не говоря ни слова, смотреть на него. – Вы же не думаете, что я… Морейн, вы же не думаете, что я имею отношение к… к тому, что там случилось?
Свет, а если имею? Ведь я же назвал Темного. Она не ответила, и Ранд ощутил холодок, который не пропал, когда в темницы ворвались солдаты с факелами и фонарями. Свои светящиеся шары Морейн и Лиандрин погасили, а фонари и факелы не давали столько же света. В углах камер запрыгали тени. К лежащим на полу фигурам подбежали люди с носилками. Их вел Ингтар. Кисточка волос на его макушке дрожала от ярости, и, судя по его лицу, воин искал повода пустить в дело свой меч.
– Та-ак, к тому же бежал Приспешник Темного, – прорычал он. – Ну это самое малое из того, что стряслось этой ночью.
– Самое малое даже здесь, – резко сказала Морейн. Она жестом распорядилась уложить Мэта и Эгвейн на носилки. – Девушку отнесите в ее комнату. К ней нужно будет приставить сиделку на случай, если она ночью проснется. Она может быть напуганной, но более всего ей теперь необходим сон. Мальчика… – Она прикоснулась к Мэту, когда двое мужчин подняли носилки с ним, и поспешно отдернула руку. – Отнесите его в покои Престола Амерлин. Отыщите Амерлин – где бы она ни находилась – и передайте ей, что он там. Скажите ей, что его имя – Мэтрим Коутон. Как только смогу, я явлюсь к ней.
– Амерлин! – воскликнула Лиандрин. – Ты хочешь, чтобы Амерлин стала Целительницей для твоего… твоего любимца? Ты обезумела, Морейн.
– Престол Амерлин, – спокойно сказала Морейн, – не разделяет ваших – Красных Айя – предубеждений. Она исцелит мужчину, не имея в намерениях использовать его для какой-то особой цели. Идите вперед, – сказала она солдатам с носилками.
Лиандрин проводила взглядом уходящих – Морейн и тех, кто нес Мэта и Эгвейн, потом пристально посмотрела на Ранда. Тот попытался игнорировать ее. Он сосредоточился на том, чтобы вложить меч в ножны, на том, чтобы тщательно счистить все соломинки, прилипшие к штанам и рубашке. Правда, когда юноша поднял голову, Лиандрин по-прежнему изучала его, лицо ее было холоднее льда. Ничего не сказав, она повернулась, обратив задумчивый взор на остальных. Один из солдат придерживал тело повесившегося, пока второй распутывал пояс. Ингтар и другие почтительно ждали. Бросив последний взгляд на Ранда, Лиандрин ушла, по–королевски вздернув голову.
– Жестокая женщина, – пробормотал Ингтар, затем, кажется, сам удивился тому, что сказал. – Что здесь случилось, Ранд ал'Тор?
Ранд покачал головой:
– Не знаю, кроме, разве, того, что Фейн каким-то образом бежал. И при этом пострадали Эгвейн и Мэт. Я видел караулку… – юноша передернулся, – но здесь… Что бы тут ни произошло, Ингтар, это настолько испугало того бедолагу, что он полез в петлю. По-моему, другой, увидев все, сошел с ума.
– Сегодня ночью мы все сойдем с ума.
– Исчезающий… ты убил его?
– Нет! – Ингтар со звоном вогнал меч в ножны; рукоять торчала под его правым плечом. Он выглядел одновременно разъяренным и пристыженным. – Сейчас он уже вне крепости, вместе с теми, кого мы не сумели добить.
