Евгений Гуляковский - Долгий восход на Энне
– Но это же безумие! Они вас уничтожат!
– Не такое уж безумие. Они могли нас уничтожить десятки раз и не сделали этого. Что-то им от нас нужно. И мы сейчас попытаемся узнать, что именно. Дубров, Элсон остаются на корабле. Остальным подготовиться к выходу, – добавил Ротанов официальным, не допускающим возражения, тоном. – По возможности держите связь. Но только без паники. На корабле надежная экранировка, и как только мы войдем внутрь, связь прервется. Ничего не предпринимать. Ждать нашего возвращения. Контрольный срок два часа. После этого можете поступать по собственному усмотрению.
Стыковочные амортизаторы выдвинулись вперед, и корабль слегка тряхнуло, когда они коснулись причальной площадки в левом борту разведчика.
Насосы качали воздух, автоматы вытягивали переходную гармошку. Все шло слишком буднично и чересчур просто для встречи, которую Ротанов искал так долго… Что-то здесь было не то. Беззвучно поднялась и исчезла в своем гнезде часть переборки, закрывавшая наружный выход. Ротанов сдвинул последние рычаги, и они вошли в переходник. Люки чужого корабля открылись раньше и сейчас зияли перед ними черными провалами.
– Как в склепе, – зло бросил Фролов, и Ротанов понял, как труден для всех первый шаг в неизвестность.
– Это наш земной корабль, мы обязаны выяснить, что случилось с командой. Нет у нас другого выбора, – произнес он в зияющую пустоту, и слова бесследно утонули в ней. Выбора действительно не было. Даже если справедливы его худшие опасения и ловушка сработает, они все равно войдут, не могут не войти. Не имеют права.
Внутренние двери шлюзовой камеры открылись, и они очутились в узкой лифтовой кабине.
– Сразу в рубку?
Ротанов кивнул.
– У нас нет времени на осмотр всего корабля. Да это и не нужно. Самое главное мы сможем выяснить только там.
– А ты знаешь, что есть это «главное»? – своим обычным насмешливым тоном спросил Олег, и Ротанов понял, что они уже справились с растерянностью, побороли в себе чувство подавленности и леденящего кожу страха перед этим кораблем.
– Да, я знаю, – кивнул он Олегу без тени иронии. – Самое главное узнать, кто им управлял.
С протяжным скрипом лифт остановился. Двери долго не открывались, словно в их шарнирах не осталось смазки. Наконец с грохотом, заставившим их вздрогнуть, дверь подалась, и они очутились в управляющей рубке.
Запустением пахнуло на них с темных запыленных экранов. Не двигались стрелки приборов, не бегали сигнальные огни по разрядам вычислителя… Не похоже было, что всего полчаса назад этот корабль совершал маневры – вел бой.
– Фролов, выясните, что с вычислителем, отключен или неисправен? Нужно установить номер корабля, проверить, на месте ли кристалл с бортовыми записями… – Он не договорил.
Чуть ниже штурманского пульта, в глубине, над экраном, там, где ему и положено, темнело выдавленное в металле имя. Имя корабля. «Симанс».
– "Симанс"? Его долго искали, почти десять лет. Он пропал" где-то вблизи альфы Веги, прервалась связь, и с тех пор о нем ничего не известно. На борту был обычный исследовательский экипаж, штурмана я даже знал немного… Его звали Греков. Эдвард Греков. Что с бортовыми записями?
– Кассета пуста, командир. Блоки памяти в компьютере стерты…
– Похоже, тут мы больше ничего не узнаем. Придется все же осмотреть корабль, хотя бы частично. На детальный осмотр нет времени, поэтому давайте разделимся. В первую очередь необходимо обследовать навигационную и энергорубки. Постарайтесь выяснить, откуда он шел. Я займусь жилыми помещениями. Может быть, там удастся узнать, что случилось с экипажем. Встречаемся здесь через час.
Через час они не узнали почти ничего нового. Ротанов выслушивал их сообщения так, словно заранее предвидел результат.
Почти все исправно. Часть аппаратуры отключена, часть демонтирована. Планетарное снаряжение и шлюпка на месте. Похоже, они никуда не садились, но самое странное… Фролов неуверенно замялся, посмотрел на "Олега, словно просил у него поддержки, но тот угрюмо молчал, отвернувшись.
– Самое странное то, что у них совсем нет энергии. И нет уже давно. Лет десять, не меньше, в накопителях не было плазмы.
– Откуда такая точность? – Ротанов отреагировал на это так, словно Фролов подтвердил его худшие опасения.
– Ну, есть много признаков… Нет остаточной радиации на стенках камер. Затвердела смазка в управляющих механизмах, и везде эта странная пыль – в принципе ее быть не должно, потому что регенераторы и фильтры исправны и должны были работать автоматически в аварийном режиме. Они и работали, а пыль везде.
– Могу добавить: личные вещи в каютах экипажа не тронуты. Словно они вышли ненадолго и не вернулись. Никаких следов аварии, катастрофы – скафандры тоже на месте.
– Скажет мне кто-нибудь, каким образом этот катафалк преследовал «Каравеллу»?! – вдруг взорвался Олег. – Чем, скажите на милость, он взорвал наш катер и кто им управлял все это время?!
Ротанов хорошо понимал своего старого друга, он знал его как никто другой. Олег терпеть не мог неопределенных ситуаций со многими неизвестными. Он старался сложные задачи разделять на более простые и решать их последовательно, спокойно. Ротанов и сам, когда это было возможно, предпочитал подобный образ действий всем остальным. Но эта задача не делилась и не становилась по мере накопления новых данных проще, скорее наоборот.
Ротанов встал, медленно прошел по рубке и остановился напротив экрана внутренней связи. Несколько секунд-он всматривался в его слепую холодную поверхность, словно там хотел прочитать ответ на вопросы Олега.
– Главное, нужно понять не то, каким образом летал этот корабль, хотя это тоже, конечно, интересно. Главное, нужно понять, зачем он летел за «Каравеллой». Что им от нас нужно? Что они хотели узнать?
– Кто-то нашел в космосе этот мертвый корабль и направил его сюда к нам.
– Без энергии, с неработающими приборами? Как они могли это сделать, на чем работали его двигатели?! – Олег почти кричал.
– Я не знаю, Олег. Пока не знаю. Не это важно понять. Зачем? Вот что важно… Может быть, они хотели что-то сказать нам или узнать?.. Хотели посмотреть, как мы поведем себя в сложной ситуации, сможем ли пройти мимо? Может быть, они и сейчас на нас смотрят?
– Никого здесь нет. Это пустой мертвый корабль.
– Нам пора, – напомнил Фролов. – Контрольное время на исходе, командир. Жалко бросать корабль. Двигатели в порядке, реактор тоже – хорошая машина.
– Ты бы смог здесь остаться? – Олег внимательно смотрел на Фролова.
– Пожалуй, нет…
– То-то и оно. Без энергии ему уже не помочь. Пора уходить.
– Да, конечно.
Но Ротанов все медлил, все вглядывался в слепые экраны запыленных приборов, в холодную броню переборок. Казалось, еще одно усилие мысли, какой-то совсем маленький, не замеченный ими факт, и он найдет ответ… Но корабль молчал. Ротанов повернулся и медленно пошел к выходу вслед за остальными. И все же обернулся еще раз. Возможно, он прощался с мертвым кораблем, навсегда уносившим с собой свою тайну. А может, все еще ждал ответа? Ответа не было. У самых дверей рубки стоял аппарат связи с внутренними помещениями корабля. Что привлекло внимание Ротанова к этому прибору? Он не знал. Скорей всего его жест был последним прощанием или, может быть, извинением.
Ротанов подошел к прибору, провел рукой по холодной мертвой поверхности экрана, стирая пыль, и совершенно механически надавил кнопку выключателя. Мгновенная вспышка осветила экран. Настолько короткая и тусклая, что не было уверенности в ее появлении. Но Олег, смотревший в его сторону, остановился.
– По-моему, что-то мелькнуло.
– Мне тоже так показалось. Если в конденсаторах прибора случайно оставалась энергия, это вполне возможно.
– Нет… Мне показалось, там какие-то очертания… Ты стоял слишком близко, отсюда видней. Определенно что-то было!
– Хорошо. Давайте проверим. Статистические заряды с экрана не исчезают мгновенно.
Через минуту электрометр выбросил карту точечных зарядов, распределенных по площади заинтересовавшего их экрана.
Они столпились вокруг серого куска пластика, на котором, словно разорвав пелену небытия, проступили черты странного человеческого лица… Лица женщины.
Левый глаз, непропорционально увеличенный, в упор смотрел на потрясенных людей. Больше ничего нельзя было разобрать. Карта напряжений напоминала сильно увеличенную газетную фотографию, состоящую из отдельных размытых точек.
– Значит, на корабле кто-то остался!
Фролов, как всегда немногословный, уже проверял линию подключения.
– Прибор не подключен к внутренней сети.
– Вообще никуда не подключен?
– Нет. Тут есть линия. Сейчас еще проверю… Но мне кажется, да – она идет к наружной антенне локатора!
– Вот и ответ, – тихо проговорил Олег. Кто-то должен был управлять кораблем. Экипажа не было. Им управляли извне, извне снабжали его энергией! Один раз мы с этим уже сталкивались… Помнишь скафандр «академика Грэгори»?
