Борис Иванов - Ночь Пса
Ким, приютившийся в сторонке от закадычных друзей, чувствовал себя здесь, в общем-то, лишним. Его основательно клонило в сон и начинало тревожить отсутствие хоть какой-нибудь реакции на запрос, который он передал секретарю Азимову. Судьба заключенного Густавссона основательно беспокоила его.
Старые друзья – комиссар криминальной полиции и той же полиции эксперт-психиатр,– между тем неторопясь, обсудили вопрос, отчего, как ни заваривай этот местный чай, всегда выходит этакая гадость и какой чай из той же заварки получался у покойной Валентины Гавриловны – дамы, уж и вовсе Киму неизвестной. Затем, комиссар взял-таки быка за рога и крякнув, отставил чашку с недопитой отравой в сторону.
– Так что же – тебя я вижу основательно заинтересовало, то, что приключилось с младшим Файолем? – осведомился он. – Взяло, так сказать, за живое?
– Первый случай на Прерии, когда можно безоговорочно диагносцировать программирование на третьем уровне. Гипнопрограммирование. И второй случай в моей практике за десять лет. На этой милой планетке.
Док Чертоватых со значением обмакнул бисквитную финтифлюшку в чай и присмотрелся к лицу Роше.
– И оба эти случая отделяет немногим более суток, Жан. Это – совпадение?
– Если ты, Володя, мне расскажешь немного про тот – первый случай, то я, может и умозаключу что-нибудь толковое... А заодно – просвети меня, да и господина Яснова – что специалисты разумеют под гипнопрограммированием третьего уровня.
Доцент задумчиво помешивал чай порядком размокшим куском печенья и с мрачной сосредоточенностью обдумывал нечто, что ему явно мешало жить.
– Насчет того, чтобы просветить – это всегда пожалуйста, Жан...
Первый уровень – это когда дело идет на уровне сознания, семантики, смысла... Ну и немного психофизиологии. Монотонная музыка, спецосвещение и все такое... Второй – это подпороговые эффекты... Ну – двадцать пятый кадр и все такое... А третий – это аура, поле...
Видишь ли – сейчас этому в школе, конечно, учат, но мы, в большинстве своем, люди в уме долго такого не держим... Наш организм генерирует массу разных полей – и электромагнитное и тепловое и электрическое. И химический состав воздуха вокруг живого организма чуть изменен... По-отдельности все эти эффекты трудно поддаются и измерению и анализу... А в совокупности своей – по некоторым обобщенным показателям – несут массу информации. И могут модулироваться извне. Для программирования третьего уровня. Это – далеко не безопасная штука... Нарушаются очень глубинные структуры... Психики, сознания... Такого рода вещи широко практиковались на Харуре... И разведслужбы временами их используют... А тут вот – как раз насчет того, чтобы случай тот тебе рассказать... Это по линии нашей ГБ идет и ФУР'а... Меня попросили как консультанта в одной экспертизе тут поучаствовать... Так что я и не знаю... Может быть, ограничимся тем, что ты, Жан, мне поподробнее расскажешь...
Роше молча протянул доку свой идентификатор. Тот сунул его в щель своего терминала. Потом история повторилась с карточкой Агента на Контракте. Прочитав высветившиеся на дисплее строчки, доцент пожевал губами и откашлялся.
– Да, Жан, впечатляет... Тебе, кажется, привесили-таки какое-то политическое дельце. – Впрочем, не буду вникать... Уровень доступа у вас обоих – что надо... Ну – в общих чертах – сам понимаешь, со мной тоже особенно не вдавались в пояснения... Имело место нападение...
Точнее некий вооруженный инцидент на борту пассажирского корабля.
Там... – Крючковатый палец доцента ткнул в потолок. – При этом, получилось так, что помощник капитана на этом кораблике оказался обработан именно на третьем уровне гипнопрограммирования... И что интересно: как и в случае с этим мальчиком... С Леоном... Медиатором воздействия было животное... А именно – собака. Вот тут и задумаешься...
– А как назывался кораблик-то этот? – Роше навалился на стол, вперив свой взгляд в зрачки старого друга.
– Видишь ли... – старый друг был порядком смущен. – Ты уверен, что тебе это нужно, Жан? Дело в том, что это все связано с этой возней с «червями»... С подпространственной формой жизни... Сам знаешь, какие штуки тут понаверчены...
Ким напрягся. Какой-то переключатель щелкнул у него в голове. Совсем недавно он слышал это... «Подпространственная жизнь»...
– Не знаю я, что там понакручено! – резко ответил Роше. – Я в этой ерунде не разбираюсь и разбираться особо не хочу. Ты мне скажи – что за кораблик пострадал-то.
– «Дункан», – вздохнул Чертоватых. – Грузопассажирский корабль класса «Гонец», «Дункан».
* * *Гнат Позняк уже минут с сорок томился в приемной кабинета Кима в Ратуше и, естественно, особого восторга это занятие у него не вызывало, Как, впрочем, и появление припозднившихся «начальников».
Проклятая история с «левым» пассажиром и его псиной вот уже почти сутки выматывала его нервы. Пройдя в кабинет, он устроился на предложенном ему стуле с видом человека, проглотившего живого таракана и теперь прислушивающегося к поведению этого гостя своего организма.
Роше не стал разводить больших формальностей и просто придвинул к стулу монитор и сунул в щель терминала заранее припасенную карточку загрузки.
– Меня уже... – мрачно начал Гнат, но Роше движением руки предотвратил дальнейшие словоизлияния.
– Да, мы уже знаем, что вас «прокручивали» на мнемостимуляторе... Вы выдали неплохой фоторобот... Но э-э... недостаточно однозначный.
Сейчас мы, как говориться, попробуем решить э-э... обратную задачу... Мы вам выдадим серию м-м... уже известных нам людей, а вы среди них попробуйте – хотя бы приблизительно – подобрать кандидатуру на роль того жука, что этак вот подвел вас под монастырь... Учтите, что «опознание преступника – дело чести пострадавшего». Так говорили древние .
– Найти бы этого ... !
Интонация, с которой это было сказано, не оставляло сомнений в том, чем бы закончилась для супостата его встреча с Гнатом.
– У вас, господин водитель спецдоставки, было больше времени, чем у всех участников этой истории, чтобы познакомиться и э-э... пообщаться с одним из преступников. Возможно, мерзавец был в камуфляже, гриме... Но есть такие вещи, которые замаскировать невозможно – во всяком случае, очень трудно. Вот тут – на этих распечатках – основные м-м... персонажи, которые нас интересуют, – Роше протянул Гнату уже просмотренную Братовым папку. – А вот здесь, – он похлопал по приемной щели терминала, – записаны эпизоды.
Сценки, в которых эти люди двигаются, разговаривают, одним словом, как-то ведут себя. Все снято скрытой камерой. Они не знают, что за ними наблюдают... Постарайтесь прикинуть – кто из них напоминает вам того типа, что одурачил вас...
Тяжело вздохнув, Гнат поудобнее уселся перед экраном и стал выслушивать объяснения о том, как управляться с клавиатурой аппарата.
– А с собакой как? – осведомился он.
– С той собакой, которая?... – догадался Ким.
– Которая час без малого меня над очком продержала! – без обиньяков объяснил Гнат. – Мужика того я еще туда-сюда – не без труда, признаюсь, вспоминаю, а вот сволочь эту блохастую – теперь по гроб жизни не забуду! Из мильона узнаю!
– У нас нет специальных сьемок по животным... – озадаченно поскреб в затылке Роше. – Но... Вот – сейчас посмотрим...
– Вот это не подходит? – Ким подошел к своему терминалу и, поковырявшись в клавиатуре, вывел на экран монитора, установленного перед Гнатом, меню проспекта последней «собачьей олимпиады». – Здесь, по-моему, есть все породы, которые...
– А неплохая мысль! – встрепенулся комиссар. – Вы даже не знаете, насколько она хороша! Здешние собачники просто помешаны на этой «Олимпиаде» – все как один лезут на первый тур. Жители Столицы – так даже с облезлыми болонками наперевес. И если владелец вашего, мсье Позняк, х-хе... четвероногого друга, не лишен хоть капли честолюбия, он вполне мог отметится в каталоге. Хотя бы где-нибудь среди публики. Вы, кхэ... внимательнее отнеситесь к этому материалу, мсье...
Роше в волнении достал из кармана трубку и коршуном изогнулся над плечом Гната, вперившегося в экран, на котором один за другим менялись коротенькие, похожие на рекламные ролики эпизоды. Ким вздохнул и принялся отстукивать на клавиатуре своего блока вызов личного канала связи адвоката Александра Пареных. Но черти носили адвоката где-то вдали от своего индивидуального радиовидеофона. Или он просто выключил его на ночь. Ким помассирован набрякшие веки и уткнулся в распечатки.
– Вы, господин комиссар, – довольно угрюмым голосом попросил Гнат, – над ухом у меня не сопите. Отвлекает. И трубкой этак вот мне по стулу не постукивайте. У меня, знаете, за последние сутки нервы сдавать стали...
Роше послушно спрятал трубку в карман, отклеился от Позняка и принялся, тяжело скрипя половицами, расхаживать позади него.
Довольно долго этот звук, да еще угрюмое посапывание Гната составляли единственное звуковое сопровождение процесса дознания.
