Джек Вэнс - Умирающая земля
– Боюсь, что за осквернение священного места тебя ждет наказание. Протесты не помогут. Впереди суровое испытание.
Существа, которых вы напугали, – безвредные домашние животные. Ты сам ехал верхом на животном, которое дернулось, хотя ты его и удерживал. Даже, если ты извинишься, то все равно будешь виноват в преступной неосторожности.
Твои действия непредсказуемы, и нам придется заново освятить оскверненную землю. Ты говоришь о случайности и сейчас, когда не сидишь на своем скакуне, а ведешь его под уздцы.
Итак, сэр Гвил, я вынужден признать твою вину и охарактеризовать ее как дерзость и неуважение.
Я как сенешаль и сержант-распорядитель Литэна вынужден арестовать тебя как правонарушителя. Пока не исправишься, мы подержим тебя в тюрьме.
– Вы что, издеваетесь? – взорвался Гвил. – Так жестоко обращаться с путником!..
– Ничего не могу поделать, – ответил сенешаль. – Мы гуманны: наши обычаи завещаны предками. Мы чтим прошлое больше, чем настоящее. Таковы наши законы!
Гвил внезапно успокоился.
– И какое же наказание ждет меня?
Сенешаль заявил:
– Выучить наизусть три заповеди арестанта. Мне кажется, что это немного. Но за тобой будут следить!
Гвила поместили в темный, но хорошо проветриваемый подвал. Каменный пол был сухим, на потолке и стенах не было видно насекомых. Гвил остался в одиночестве и чувствовал себя очень неуютно. Светящийся кинжал у него отобрали.
Мысль юноши лихорадочно работала. Он лежал на камышовой подстилке, обдумывая ситуацию, и незаметно уснул.
Прошел еще один день. Пленнику исправно приносили еду и питье. Наконец его посетил сенешаль.
– Ты родился под счастливой звездой, – сказал сапонид. – Мы не нашли в твоем поступке злого умысла, а только невнимательность. Наказание могло быть очень суровым. Приказ предписывает три вида кары: первая – отрезать на ногах пальцы и вшить перец в кожу на шее; вторая – три часа бить преступника, а потом предать анафеме за осквернение святыни; третья – спустить виновного на дно озера в свинцовых башмаках и заставить найти утерянную Книгу Келлса. – Сенешаль благодушно смотрел на Гвила.
– Что же будет со мной? – сухо осведомился тот.
Сапонид пошевелил кончиками пальцев.
– Есть указ Воеводы. Ты должен поклясться, что никогда больше не будешь осквернять наши святыни и нарушать обычаи.
– Клянусь, – сказал Гвил и замолчал.
– И еще, – продолжал сенешаль с легкой усмешкой, – ты должен узнать, почему наши девушки никак не могут определить первую красавицу.
– Ужасно трудно, – пробормотал Гвил, – не слишком ли велико наказание?
Сапонид принял глубокомысленный вид:
– Многие пытались решить этот вопрос… Каждый горожанин предлагает выбрать девушку из своей семьи: дочь, сестру, племянницу. Но вопрос должен решить незаинтересованный человек. Тебя же никто не сможет обвинить в предвзятости, и ты вполне можешь нам помочь в выборе первой красавицы.
Гвил поверил в искренность сапонида, но его удивило, почему именно он должен выбирать красавицу.
– Что же будет, когда я все исполню? – поинтересовался Гвил.
Но сенешаль уже вышел, оставив дверь открытой.
Гвил, проведший в темнице несколько дней, был огорчен, что его костюм оставляет желать лучшего после стольких приключений. Он умылся, причесался. Когда он вышел, то с грустью подумал, что выглядит достаточно неприглядно.
Они с сенешалем поднялись на вершину холма. Обернувшись к спутнику, Гвил сказал:
– Вы обещали показать дорогу.
Сапонид пожал плечами:
– Верно, но пока тебя освободили лишь временно, и ты должен нам помочь в выборе девушки. Всему свое время.
С холма Гвил увидел, что по озеру плывут три полукруглых лодки, нос и корма которых опущены в воду. Юношу это заинтересовало.
– Почему у вас лодки такой странной формы?
Сенешаль удивленно посмотрел на него:
– Разве у вас на юге не растут такие стручки?
– Ничего подобного я раньше не видел.
– Такие плоды растут на лозах-великанах, как видишь, они имеют форму ятагана. Когда стручки созревают, мы их срезаем, очищаем, делая внутренний разрез, соединяем концы и сдавливаем, пока стручок не раскроется. Потом вставляем внутрь распорки, сушим, полируем, украшаем стручок резьбой, покрываем лаком – и корпус лодки готов.
Площадка, на которую они поднялись, была окружена высокими домами из черного дерева. Это было место, где проводятся собрания и праздники горожан.
Сами жители города, столпившиеся здесь, казались подавленными каким-то горем и безразлично взирали на происходящее.
Сотня девушек печально стояла в центре. Гвилу все это зрелище казалось забавным.
Девушки были пестро одеты, их волосы, казалось, были умышленно растрепанны, а лица выглядели грязными и мрачными.
Гвил повернулся к своему проводнику:
– Этим девушкам, похоже, совсем не нравится стоять здесь?
Сенешаль криво усмехнулся:
– Скромность не позволяет им выделяться. Она всегда была характерной чертой сапонидок.
Но в душу Гвила прокралось сомнение.
– Что это за поцедура? Я многого у вас не понимаю, и мне не хочется никого обидеть.
Сенешаль невозмутимо заявил:
– Здесь не может быть никаких обид. Мы обычно проводим этот конкурс как можно быстрее и проще. Ты пройдешь перед строем и укажешь на ту, которая тебе больше понравится.
Гвил наконец понял, что от него требуется, и почувствовал себя дураком: идиотское наказание за нарушение нелепой традиции. Он решил побыстрее справиться с этим делом и направился к девушкам. Те смотрели на него с ненавистью и беспокойством. Его задача была не из простых, многие из девушек были миловидны, несмотря на выпачканные лица и гримасы.
– Встаньте в ряд, – попросил он, – так мне будет легче выбирать.
Насупившись, девушки подчинились.
Гвил начал осмотр. Сначала он решил отсеять сгорбленных, чахлых, толстых, с оспинами на лицах. Группа сократилась на четверть. Затем он сказал как можно мягче:
– Никогда не видел столько очаровательных девушек сразу. Любая из вас может победить. Мне выпала трудная задача. Я должен быть объективен и, не сомневайтесь, я постараюсь выбрать самую прелестную из вас.
Пройдя еще раз вдоль шеренги, он попросил уйти нескольких девушек, которые ему чем-то не понравились.
Потом оглядел оставшихся и остался доволен – все были красивы. Из них он попросил еще кое-кого выйти. Перед ним были самые привлекательные.
Они зло смотрели на Гвила, когда тот, шагая вдоль поредевшей шеренги, заставлял ту или иную поворачиваться.
Но вот выбор сделан. Девушки заметили это; напряжение и беспокойство их возросли.
Гвил в последний раз прошел перед ними. Нет, он не ошибся в выборе. Все девушки были очень миловидны, с лучистыми глазами, лицами, похожими на цветы, гибкие, как тростник, с шелковистыми волосами. Несмотря на все ухищрения, они не смогли обезобразить себя.
Та, которую выбрал Гвил, была более спокойна, чем другие, и очаровательна. У нее было маленькое личико, огромные задумчивые глаза и прекрасные черные волосы с трогательной челкой. Ее нежная кожа цвета слоновой кости была прозрачна. Стан гибок и грациозен. «Настоящая королева красоты,»– подумал Гвил и взял ее за руку.
Глаза девушки расширились от ужаса.
Гвил потянул ее, упирающуюся, вперед, к Воеводе, сидевшему в кресле.
– Я выбрал эту, так как нахожу ее самой красивой.
Над площадкой повисла мертвая тишина.
Из груди сенешаля вырвался хриплый печальный стон.
Он, покачиваясь, вышел вперед с поникшей головой и дрожа всем телом.
– Гвил из Сферы, ты отомстил за мою хитрость. Это – моя любимая дочь Шири. Теперь она должна умереть…
Гвил с недоумением смотрел то на сенешаля, то на Шири. Девушка была безучастна и глядела куда-то вдаль.
Гвил, заикаясь, проговорил:
– Ничего не понимаю! Я выбрал твою дочь как самую очаровательную девушку.
– Ты выбирал справедливо, Гвил из Сферы, – с горечью сказал сенешаль.
– Ну тогда скажи, что я еще должен сделать, чтобы вы меня отпустили? – спросил Гвил
Ему ответили:
– В трех милях на север лежат развалины, которые мы называем Музеем Человека… – голос сенешаля прервался.
– Ну, ну, я слушаю! – торопил Гвил.
– Ты должен проводить мою дочь в Музей. На воротах увидишь медный гонг, стукнешь и скажешь: «Мы из Сапониса».
Гвил нахмурился:
– Кто это «мы»?
– Это будет искуплением твоей вины, – прогремел сенешаль.
Гвил огляделся. Он стоял в центре площади, окруженный мрачными сапонидами.
– Когда я должен отправиться? – сухо спросил юноша.
Сенешаль жестко ответил:
– Сейчас Шири переоденется в желтое платье. Через час вернется, и вы отправитесь в Музей Человека.
– А дальше?
– Что будет потом, добро или зло, я не ведаю. До вас туда ходили 13000 человек, и никто не вернулся.
Спускаясь с вершины холма по тропе, усыпанной листьями, рассерженный Гвил чувствовал дрожь во всем теле.
![Джек Вэнс - Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]](/uploads/posts/books/60504/60504.jpg)
![Джек Вэнс - Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]](/uploads/posts/books/61973/61973.jpg)
