Чарльз Шеффилд - Вселенная Наследия
Отверстие оказалось гораздо больше, чем выглядело издалека – вероятно, метров двадцать вдоль большой оси и пятнадцать вдоль малой. Ребка устремился точно в центр. Интересно, не распылит ли его сейчас на атомы? Не вышвырнет ли за сотни тысяч световых лет от рукава в межгалактическое пространство?
Входя в отверстие, он ощутил легкое сопротивление, как будто ему препятствовала тонкая пленка из вязкого материла. Резкий сигнал, раздавшийся внутри шлема, заставил его вздрогнуть. Датчики регистрировали постоянное возрастание температуры от унылого холода межзвездного пространства до плюсового значения чудесного весеннего утра на Вратах Стражника.
Что еще изменилось?
Вряд ли стоило понапрасну тратить силы, поэтому он не стал предаваться раздумьям. Где-то в глубине его сознания хранился перечень того, что он определенно не ожидал встретить внутри, иначе его удивление не было бы столь велико.
Комната имела форму деформированного куба. Высота ее равнялась полной толщине диска. С обеих сторон плоские стены тянулись примерно метров на сорок в длину. На каждом квадратном дюйме находились шкафчики, питательные трубки, кормушки, газовые шланги, водопроводные краны и шланги для удаления отходов жизнедеятельности. Тысячи и тысячи, всех форм и размеров.
Ребка передвинулся к противоположной стене – ближе к центру Парадокса. Твердая, как камень, без швов и проходов, она резонировала от удара кулаком.
Агрегаты, к которым он приблизился, представляли собой газовые распределители без табличек, индикаторов или инструкций. Однако ручку крана трудно перепутать с чем-либо иным. Ребка с большой осторожностью приоткрыл первый и взял пробу датчиками скафандра. Пришлось тут же перекрыть газовый поток: фтор! Ядовитый, страшно агрессивный и неизвестно, в каком количестве. Возможно, его хватит, чтобы заполнить всю комнату, при условии, что мембрана на входе достаточно прочна, чтобы выдержать атмосферное давление.
Ребка двинулся вдоль ряда, пробуя каждый из распределителей. Хлор, гелий, азот, неон, водород, двуокись углерода, аммиак, кислород. Скорее он умрет здесь от голода или жажды, чем от удушья. Теперь можно пополнить запас воздуха в скафандре. На самом деле – он окинул шеренгу блоков, уходящую вдаль в обоих направлениях, – вполне может быть, что в некоторых из них содержатся уже готовые газовые смеси. Распределителей перед ним было гораздо больше, чем требовалось для чистых газов и даже простейших газовых смесей.
Возникло искушение проверить это. Но тут он обратил внимание на блоки меньших размеров, расположенные дальше на стене. Вместо газов они производили жидкости. Его скафандр различал лишь простейшие, и он капнул на сенсор из каждого резервуара по очереди. Метиловый спирт, этиловый спирт, бензин, эфир, толуол, тетрахлорид углерода.
Вода.
Идентифицировав пробу, он остановился. "Выпей меня". Он действительно мог ее выпить, и без всяких последствий. Прибор свидетельствовал, что вода чистая и пригодна для питья. Уже гораздо целенаправленнее он устремился к шкафчикам и питательным трубкам. Теперь он мог свободно двигаться, даже в направлении от центра Парадокса. Раньше что-то мешало его движению, но тут, видимо, его ждали. Не удивился он и тому, что устройства, похожие на шкафчики и питательные трубки, таковыми и оказались. Смущало их разнообразие, причем большинство явно не соответствовало человеческим вкусам. Но в конце концов это естественно. Где-то явно находился пищевой запас, пригодный для любого существа рукава. Дело состояло лишь в том, чтобы найти предназначенный для человека.
Впрочем, заниматься этим не стоит. Запасов его скафандра хватит на несколько дней. Он завис у стены и стукнул кулаком. Бесполезно.
Настало время вновь пораскинуть мозгами, и теперь не только над проблемой выживания. "Старый" Парадокс позволял исследователям проникать внутрь и покидать его, но полностью очищал память. "Новый" Парадокс сознание не затрагивал – Ребка чувствовал себя нормально, – но притягивал любого к своему центру. Где, если только что-нибудь не изменится, ему и суждено остаться.
Но что здесь делать?
Намерения Строителей представляли загадку даже для Дари Лэнг и Квинтуса Блума. Но кому взбредет в голову целенаправленно затащить человека в середину артефакта, снабдить его всем необходимым для поддержания жизни и оставить здесь до самой смерти? В конце концов это просто нелогично. Антилогично.
Предположим, Строители следуют общим законам логики, даже если их физика отлична от нашей. Предположим, что конструкция Парадокса разрабатывалась с использованием этих законов – тогда в чем же ее суть? И что гораздо важнее – дальше-то что?
Это могло показаться странным, но кое-какие мысли на этот счет у Ребки были.
Возраст Парадокса составлял миллионы лет, но он не всегда был таким. Год, может быть, полгода назад или совсем недавно он резко изменился. Захватывая всех, кто проникал в него, он доставлял их в центральную часть. Но не для того же, чтобы здесь умереть. Припасы в этой комнате доказывали, что любое существо, даже самого скромного интеллектуального уровня, может прожить здесь долгое время.
А потом?
Одно из двух. Пленник останется здесь до тех пор, пока не произойдет что-то еще. Очень хорошо, особенно учитывая гигантские временные масштабы, которыми оперировали Строители. Либо, перезарядив скафандр, пленника выпустят отсюда и он выполнит какие-то другие действия, связанные с Парадоксом.
Вторая возможность предполагала, что Ханс и сейчас в состоянии покинуть эту комнату. Он начал медленно двигаться вдоль линии обеспечения, сбрасывая отработанный воздух и продукты жизнедеятельности в канализационные шланги и вновь наполняя скафандр воздухом, едой, реактивной массой и водой. Максимально зарядив скафандр, он устремился к черному выходу. Оттуда виднелся мерцающий вдалеке внешний барьер Парадокса. Крохотный шажок – с точки зрения обычных космических расстояний. И длинный, длинный путь, если отталкивающее поле снаружи все еще действует. Нет смысла ждать. Ханс ринулся прямо в отверстие, на секунду ощутив натяжение мембраны у входа. Затем миновал ее и оказался снаружи.
Он не чувствовал действия никаких сил, но через несколько секунд, оглянувшись на поверхность диска, он понял, что вперед не движется. Вместо этого его медленно, очень медленно тянуло назад.
Тогда долой этот вариант. Ребка взглянул вверх, и в следующий миг за ним сомкнулась мембрана. Он успел рассмотреть блестящую поверхность Парадокса и черный силуэт на фоне сияющей радуги – облаченную в скафандр фигуру.
Соответствующий очертаниям человеческой фигуры скафандр на бешеной скорости мчался к центру артефакта.
Но этот скафандр явно не мог принадлежать (или все-таки мог?) полоумному болвану, вживленному компьютеру Ввккталли.
– Эй! – Ребка кричал, махал руками, в то время как его затягивало в глубины тора. – Талли, это ты? Сюда! Сбрасывай скорость! Я сказал – сюда, ты, идиот!
Передатчик не работал – просто не мог работать. Естественно, приближающаяся фигура не подавала признаков, что хоть что-то видит или слышит. Она быстро увеличивалась в размерах, двигаясь на максимальной тяге по направлению к самому дальнему от Ребки входу, а затем скрылась из виду.
Десятью секундами позже Ребка опять находился внутри. Ввккталли должен быть не более чем в ста метрах. Но с точки зрения возможности встречи, или хотя бы связи, он с тем же успехом мог находиться в другой галактике. Ханс Ребка оказался перед неприятным выбором: он будет заперт в этой единственной комнате, пока что-нибудь не произойдет.
Или?
Или же каким-то образом найдет отсюда выход.
Ребке и раньше доводилось попадать в трудные ситуации, выбраться из которых можно лишь предельно напрягая свой мозг. А для этого надо начать с нескольких простых шагов.
Он немного поел. Качество удовлетворительное. Чуть-чуть попил. Вполне приемлемо.
А теперь – расслабиться. Невозможно? Нет. Тяжело, но ты можешь это сделать.
Ребка затемнил визор скафандра. Прислушался к себе, к биению собственного пульса. Три минуты спустя он уже спал.
Отношение Ввккталли к собственному телу было весьма противоречивым. С одной стороны, без него вживленный мозг не мог бы ни общаться, ни двигаться. С другой стороны, он обнаружил, что само по себе тело – ужасно хрупкий носитель. Сам Ввккталли, заключенный в матрице его компьютерного мозга, мог работать в гравитационном поле порядка 1000 "g" – каковое расплющило бы его человеческое тело в плоскую лужицу. Он мог выдержать перепады температур в несколько тысяч градусов – вполне достаточно, чтобы после этого от тела осталось лишь несколько зубов.
То, чем он был сейчас, являлось его вторым телом. Второе никогда абсолютно не совпадает с первым. Необъяснимо, но он чувствовал себя гораздо уверенней под защитой своего первого носителя. А этот, выдайся такая возможность, он бы как следует натренировал и, конечно же, привел в норму, но если бы да кабы…
