Владимир Малов - 19 мест в машине времени
– Значит, теперь еще и машина времени? – спросил он устало. – Значит, мало нам всех этих электронных замков, закрывающихся перед комиссиями из РУНО, мало компьютеров, аппаратов для обучения во сне и так далее?!
– Так ведь, Степан Алексеевич, это такое ведь… это ведь машина времени, – слабо возразил Лаэрт Анатольевич. – Я ведь построил ее по обрывку схемы, оставленной этими, помните, школьниками из будущего…
– Первый раз опробовал? – хмуро спросил директор.
– Первый…
Степан Алексеевич устало отмахнулся.
Петр и Костя быстро переглянулись.Теперь им все было ясно: изобретатель совершил невозможное и все-таки нашел ключ к принципу путешествия во времени. Впрочем, от него можно было ожидать всего, и именно этого они и опасались.
В лаборантскую стали несмело заглядывать приходившие в себя после невиданного потрясения ученики седьмого "А". Учитель физики между тем становился все оживленнее и разговорчивее.
– Понимаете, – увлекаясь, рассказывал он каждому, кто входил в лаборантскую, начиная все снова и снова, – я вообще-то для начала хотел отправиться на машине времени в будущее, лет на двадцать вперед, посмотреть, что там такое будет. Но, как выяснилось, я свою машину плохо еще отрегулировал. Я врубил рубильник и вдруг оказался не в будущем, а в далеком прошлом, прямо перед мордой этого зверя… (На этом месте каждый раз Лаэрт Анатольевич снова слегка бледнел.)
– Тут же, конечно, я кинулся назад, – продолжал рассказывать учитель, – но что-то случилось, и этот… диплодок… попал своей шеей прямо во временной коридор. Ох, что же я пережил, когда увидел, что благополучно вернулся в кабинет физики, а голова его все равно рядом со мной! Это было, знаете…
– Диплодок, это точно был диплодок! – убежденно сказала Марина Букина. – На всех плакатах и иллюстрациях он точно такой же. Это грандиозный динозавр, длиной до 25 метров. У него были очень тонкие хвост и шея.
Даже при самых необычных обстоятельствах Костю Костикова, прежде всего, отличало желание установить научную истину.
– Длинная шея? – поинтересовался он. – Какой же примерно длины?
Отличница ответила без запинки:
– Ну, метров десять, наверное.
Костя недоверчиво покачал головой. Он подошел к той невидимой черте, за которой исчез диплодок, и начал отсчитывать отсюда шаги. Ему пришлось пройти половину лаборантской, кабинет физики, пересечь коридор и, наконец, пройти весь кабинет истории. Вера Владимировна, потрясенная, все еще сидела на стуле и смотрела прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Костя понял, что пока ее лучше не трогать и ничего ей не говорить, и вернулся в. лаборантскую.
– Да нет, – сказал он Марине, – шея была метров двадцать пять, не меньше, если туловище не могло пройти временной коридор.
Эрудированная отличница усмехнулась.
– Остатки диплодоков, – отчеканила она поучительно, – были найдены в Соединенных Штатах в отложениях юрского периода. Ученые произвели измерения, и сомневаться в них не приходится.
Костя пожал плечами.
– Значит, шея у него просто могла очень сильно вытягиваться. Посуди сама, если туловище диплодока так и не появилось в нашем времени.
– Ой, – сказала Марина, схватывающая все на лету, – не появилось? А может, мы сделали важное научное открытие. Никто не знал, что шея диплодока могла вытягиваться, а мы теперь знаем. Давай напишем статью в научный журнал, а?
Степан Алексеевич поправил галстук и откашлялся. Увлекающийся все больше и больше Лаэрт Анатольевич смолк. Вид у директора был теперь суровым и непреклонным. Степан Алексеевич должен был дать оценку всему, что произошло.
– Значит, так, Лаэрт Анатольевич, – произнес он, – завтра же вы представите мне подробную объяснительную записку. Я понимаю, что машина времени – это великое изобретение, но вы тоже подумайте и поймите. Вы представляете, чем все это могло кончиться? А что, если бы этот временной канал, как вы говорите, оказался пошире и этот, как его… диплодок, прошел бы его целиком и стал разгуливать по школе, вышел бы в город? А нам происшествий, сами знаете, и без того хватает.
– Но это машина времени, Степан Алексеевич, это эпохально, – слабо возразил Лаэрт Анатольевич, – мы опередили свое время…
Степан Алексеевич одернул пиджак.
– По машине времени я приму отдельное решение, – сказал он твердо. – Пока же на кабинет физики будет наложен засов и дверь опечатана. Занятия по физике пока будете проводить, – на мгновение директор задумался, – ну, скажем, в столярной мастерской.
На пороге лаборантской уже некоторое время стояла Вера Владимировна. Она была все еще бледна, но уже окрепла духом.
– Ребята, – начала она тихим голосом, – я все поняла. Лаэрт Анатольевич построил машину времени, но, как всегда у него бывает, произошла какая-то неполадка. Это, однако, не повод прерывать начатый разговор об эпохе Ярослава Мудрого. Прошу всех занять места в кабинете истории.
– Верочка, это же непедагогично, нельзя же… при них, – униженно пробормотал Лаэрт Анатольевич.
– Да, занятия надопродолжать! – строго сказал директор и неодобрительно посмотрел на учителя физики. – Диплодоки диплодоками, а Ярославы Мудрые Ярославами Мудрыми. Идите!
В лаборантской появился еще один человек, грузный и краснолицый, одетый в грязный рабочий халат. Это был завхоз Петр Филиппович, он же по совместительству слесарь и столяр.
– Шум тут был, – сказал он с порога. – А я не сразу услышал, потому что дырку на крыше заделывал. Она как раз над кабинетом физики. И, как я чувствую, я здесь сейчас нужен больше, чем на крыше. Может, Степан Алексеевич,замок электронный надо опять взломать? Это же, сами понимаете, кабинет физики и здесь преподает Лаэрт Анатольевич…
– Засов надо на двери повесить, – мрачно сказал директор, думая о чем-то своем, – да потяжелее и понадежнее. И замок чтобы был надежным… Машина времени теперь в школе появилась! И ведь надо же: именно в нашей!
2. По плану доктора наук
Александра Михайловна ходила по комнате, украшенной, помимо обычной мебели, индейскими луками и стрелами, африканскими масками и барабанами, бивнями слонов и носорогов, шкурами леопардов; ходила взад и вперед и на ходу размышляла вслух. Сидя на диване, где когда-то ночевали Златко и Бренк, Костя и Петя следили за ней, поворачивая головы то в одну, то в другую сторону.
– Давайте всесторонне оценим ситуацию, – говорила Петина бабушка. – Общение человека будущего с человеком нашего времени опасно, правильно? Потому что наш человек может получить преждевременные знания, которые в корне изменят закономерности исторического процесса, и тогда человечество неминуемо ждут непредсказуемые беды. Никогда нельзя забегать вперед, развитие должно быть совершенно естественным!
Костя Костиков, уважительно глядя на доктора педагогических наук, позволил себе вставить:
– Александра Михайловна, в одном фантастическом рассказе, не помню автора, я прочитал, что сведения о ядерной энергии и некоторые другие научные мысли попали в наше время из будущего именно случайно и преждевременно, когда человек еще не был готов к ним, и этим во многом объясняются неразрешимые проблемы, стоящие сейчас перед человечеством.
– Любопытно,– промолвила Александра Михайловна, – мне всегда нравится, как ты мыслишь, Константин, потому что ты всегда мыслишь нетривиально, пусть в данном случае ты пересказываешь идею другого человека, писателя-фантаста. Идея эта, конечно, заслуживает внимания. И тут не имеет никакого значения, попадет ли человек из будущего в наше время или наш человек, как этот… Лаэрт Анатольевич Ковригин попадет в будущее и тоже нахватается там преждевременных идей.
– Пока что не в будущее, пока что по ошибке он попал в прошлое, в эпоху диплодоков, – мрачно сказал Петр.
– Это характеризует человека, – тут же отозвалась Александра Михайловна, – человека несобранного и, собственно, не умеющего добиться поставленной цели. Он мог бы попасть случайно и в средние века или в XIX век и тоже принести людям совершенно преждевременные идеи… В общем, двух мнений тут быть не может: такой человек, как ваш Лаэрт, становится социально опасным.
– Так что же делать? – спросил Костя.
– Лучше бы его изолировать от общества, совсем, – ответила бабушка, задумчиво поглядывая на лук со стрелами. – Но как его изолировать? В общем, ребята, нам сейчас предстоит принять очень важное решение. В наших руках судьба человечества. Пойдет ли оно естественным, разумным путем развития? Или же, из-за того, что Лаэрт преждевременно проник в тайну изобретения, которое было совершено в далеком будущем, произойдут непредставимые и непоправимые исторические катаклизмы?
– В будущее Лаэрта пускать нельзя никак! – мрачно сказал Петр.
– И в прошлое тоже, – отозвался Костя. – Это же однозначно: и там, и здесь неминуемый временной катаклизм. Хорошо еще, что на первый раз ему попался неразумный диплодок.
