Дэвид Брин - Звёздный прилив
– Еще не решено, – ответила она. – К тому же командовать будет Кипиру.
– Кипиру будет заниматься только военными делами. Это меня немного смущает. Не понимаю, чего добивается Крайдайки, давая это задание, несмотря на его поведение в последнее время. Наверно, это его способ привести беднягу в себя.
Дэнни согласилась, хотя это показалось ей несколько жестоким.
Неожиданно она почувствовала, как что-то гладкое прикоснулась к ее бедру. С криком обернулась, схватившись за горло, и вздохнула, увидев антрополога-неодельфина Сахота. Стенос криво улыбнулся. Сверкнули его острые зубы.
У Дэнни заколотилось сердце.
– Выдох акулы! Сочинитель частушек! Занимайся любовью с грязными пробирками! – Голос ее дрожал.
Сахот отплыл, удивленный. Очевидно, не ожидал, что Дэнни так разнервничается.
– Ах, Дэнни, – вздохнул Сахот. – Я только пытался поблагодарить вас за помощь с Крайдайки. Видимо, ваши чары действуют на него сильнее моих аргументов. Простите, если я вассс испугал.
Дэнни фыркнула на эту двусмысленность. Но все же она сильно разволновалась. Пульс ее медленно приходил в норму.
– ...Неважно. Больше не подкрадывайтесь ко мне так!
Даже не оборачиваясь, она чувствовала, как за ее спиной широко улыбается Эмерсон Д'Анит.
«Мужчины! – подумала она. – Они когда-нибудь взрослеют?»
– Гм, Дэнни. – Голос Сахота звенел, как струнное трио. – Если мы вместе с экспедицией отправимся на остров, нужно обсудить один небольшой вопрос. Будете ли вы неподкупны и позволите Крайдайки предвзято выбрать научного руководителя? Или дадите мне шанс? Может, мы посостязаемся?
Д'Анит кашлянул. Отвернулся и прочистил горло.
Дэнни покраснела.
– Пусть капитан решает, как лучше. К тому же... Я не уверена, что нужно отправляться нам обоим. Чарли говорил мне, что вас может заинтересовать его анализ образцов вещества коры... в верхних слоях есть следы палеотехнологии. Вам надо быстрее увидеться с ним.
Глаза Сахота сузились.
– Эт-то интересссно. Я считал, что планета не возделывалась слишком долго и никаких следов палеотехнологии не сохранилось.
Но тут же уничтожил надежды Дэнни.
– Увы. Останки древних цивилизаций Китрупа и вполовину не так важны, как контакты с предразумными. Надо, чтобы вы, люди, имели права на них. И у нас, финов, могут появиться новые двоюродные братья еще до окончания работы с неособаками! Да поможет небо этим беднягам, если до них доберутся банду, соро или им подобные!
– И еще мы сможем лучше узнать друг друга... как профессионалы, разумеется.
Эмерсон Д'Анит снова кашлянул.
– Я слишком надолго оторвался от ремонта, ребята, – сказал он. Снова вернулась его картавость. – Мне пора к двигателям, а вы обсуждайте свои планы.
Д'Анит едва сдерживал ухмылку. Дэнни поклялась отомстить ему.
– Эмерсон! – прошипела она.
– Да, девочка? – Он невинно взглянул на нее.
Она наградила его свирепым взглядом.
– О... готова поручиться, что в вас нет ни капли кельтской крови!
Темнокожий инженер улыбнулся ей.
– Как, разве вы не знаете? Все шотландцы – инженеры, а все инженеры – шотландцы. – Он махнул рукой и уплыл, прежде чем Дэнни нашлась, что ответить.
«Черт возьми!» – про себя выругалась она. Ее подвел языковой барьер!
Когда Д'Анит исчез, Сахот подплыл ближе.
– Может, начнем планировать нашу экспедицию? – Его дыхало оказалось рядом с ее ухом.
Дэнни вздрогнула. Неожиданно она заметила, что все исчезли. Сердце Дэнни забилось быстрее, словно в маску перестало поступать достаточно воздуха.
– Не здесь! – Она отвернулась и поплыла. – Пойдем в офицерскую кают-компанию, где оборудование... и воздушные пузыри. Там человек может дышать!
Сахот держался в опасной близости от нее.
– Дэнни... – сказал он, но не стал настаивать. Напротив, запел негромкую атональную мелодию на каком-то малоизвестном диалекте тринари.
Невольно Дэнни заслушалась. Странная и необыкновенно красивая мелодия. И лишь через несколько минут стало ясно, что она к тому же и неприличная.
15. СТЕНОС
Моки, Срика-пол и Хакукка-джо проводили свободное от вахты время, как всегда в последними недели – жалуясь.
– Он сегодня опять был в моей секции, – ворчал Срика-пол, – совал свое рыло в работу. Думает, что все его действия – тайна, но все засвечивает своим кининкским звукоэхом.
Моки кивнул. Невозможно было не понять, кто такой «он».
Вечно кричит – вечно ворчит
Слагает, слагает свои ритмы
А дельфины качают хвостами
Восхищаются его логикой
Хакукка-джо поморщился. Моки редко говорит на англике, а его тринари слишком близкое к праймалу. Это неприлично.
Но Срика-пол, очевидно, согласен с Моки.
– Все эти турсиопы преклоняются перед Крайдайки. Подражают ему, стараются вести себя так, будто посвящены в логику кининка! Даже половина наших стеносов им очарована!
– Ну, если он уведет нас отсюда живыми, я прощу ему даже эти назойливые проверки, – заметил Хакукка-джо.
Моки покачал головой.
Живыми! Живыми!
В глубокие воды!
Следуйте, следуйте
За предводителем с острыми зубами!
– Потише! – Хакукка-джо развернулся и прислушался к отголоскам эха от стен помещения для отдыха. У кухонных машин виднелось несколько дельфинов. Они как будто не слышали. – Следи за своими словами! У нас и без того хватает неприятностей. Тебя обвинят в мятежных разговорах! Я слышал, как доктор Метц расспрашивал Такката-Джима о тебе!
Моки вызывающе ухмыльнулся. Срика-пол одобрил его невысказанное замечание.
– Метц ничего не сделает, – сказал Срика. – Ведь половина стеносов на борту подобрана им лично. Мы его дети. Теперь, когда Орли и Тшут отсутствуют, Хикахи в лазарете, нужно следить только за главным ослом!
Хакукка-джо испуганно огляделся.
– И ты тоже? Слушай, потише! Вон плывет Кта-Джон!
Остальные двое повернулись в ту сторону, куда он показал. Большой неодельфин направлялся к ним. Другие дельфины, поменьше, торопливо уступали ему дорогу.
– Ну и что? Он один из нас! – неуверенно сказал Срика-пол.
– Он еще и боцман! – горячо возразил Хакукка-джо.
– Но он тоже не любит ослов-турсиоп! – вмешался Моки на англике.
– Может быть, но держит это при себе. Он знает, как люди относятся к расизму.
Моки оглянулся. Этот дельфин, как и многие другие, суеверно боится патронов. Моки негромко произнес на тринари:
Спроси чернокожих —
Спроси коричневых и желтых людей
Спроси китов —
О расизме человека!
– Но это было давно! – выпалил Хакукка-джо, немного шокированный. – И у людей не было тогда патронов!
– Вот именно... – сказал Срика-пол несколько неуверенно.
Они замолчали при приближении Кта-Джона. Хакукка-джо почувствовал холодок страха при виде боцмана. Кта-Джон – трехметровый гигант, шире двух человек в обхвате. У него тупой бутылкообразный нос, и расцветка не пятнистая, как у остальных стеносов на борту, а с глубокими переходами цвета. Говорят, Кта-Джон – один из «особых» дельфинов доктора Метца.
Гигант приблизился и выдохнул множество пузырей. В раскрытой пасти показались ряды острых зубов. Остальные почти инстинктивно приняли позу покорности, отведя глаза, закрыв пасти.
– Я слышал, тут недавно дрались, – произнес Кта-Джон на подводном англике. – К счастью, мне удалось подкупить старшего боцмана С'тату редкой чувствительной лентой, и он согласился не докладывать капитану. Надеюсь, стоимость ленты покроет кто-нибудь из заинтересованных...
Моки раскрыл было пасть, но Кта-Джон оборвал его:
– Никаких объяснений! С'тата вправе обвинить тебя. Ты укусил его сзади!
Пусть посмеет! Пусть посмеет!
Трусливая турсиопа!
Пусть посмеет...
Моки не успел закончить, как Кта-Джон ударил его. Он отлетел на несколько метров, извиваясь от боли. Кта-Джон подплыл к нему и негромко сказал:
– Ты тоже турсиопа! Так в Библиотеке зарегистрирован весь наш вид! Tursiopusss amicusss... «Дружественные бутылконосые». Спроси доктора Метца, если не веришь. Ты позоришь всех, имеющих гены стеносов, на борту... помощника капитана Такката-Джима и меня самого, например, – тем, что ведешь себя, как животное, и я покажу тебе, что такое дружественные бутылконосые! Я сделаю из твоих кишок снасти!
Моки задрожал и отвернулся, крепко сжав челюсти.
Кта-Джон окинул фина презрительным всплеском сонара, повернулся и взглянул на остальных. Хакукка-джо и Срика-пол притворились, что наблюдают за яркими декоративными гарибальди и морскими ангелами, которым позволялось жить в центральном отсеке. Хакукка-джо негромко свистнул.
– Перерыв заканчивается! – рявкнул боцман. – Возвращайтесь к работ-те! А ненавистью своей упивайтесь в личное время! – Он повернулся и уплыл, а возникшая при этом волна чуть не перевернула остальных.
Хакукка-джо посмотрел ему вслед и испустил долгий неслышный вздох.
