Вячеслав Шалыгин - Кровь титанов
Доктор уже начал первичную обработку обширной раны в животе пациента, когда к нему присоединилась операционная сестра.
– Господин Стелс, как же вас угораздило? – Габ-риэлла погладила раненого по голове. – Я всегда считала, что наемные убийцы стреляют из засады и, в отличие от жертв, не рискуют получить ответный импульс, Да ещё в живот.
– Я бухгалтер, Габи, – морщась, прошептал Стелс. – Вы не могли бы добавить обезболивающего? Мне кажется, что я чувствую, как доктор копается в моих кишках.
– Но ведь вам не больно? – сестра улыбнулась. – Зачем же накачивать ваш ослабленный организм лишними химикатами?
– Неприятно, – ответил пациент.
– А каково нам? – буркнул Васильев. – Это у вас руки по локоть в крови в переносном смысле, а у меня сейчас – в самом прямом.
– Что же вы не приобретете робота-хирурга? – Стелс криво улыбнулся. – Будете лечить добрым словом и пилюлями, а всю кровавую работу за вас станет выполнять машина.
– И вы согласитесь лечь под нож механического эскулапа?
– Я – нет, но другие граждане считают, что роботы надежнее. Они не ошибаются, не нервничают и не болеют с похмелья…
– Во-первых, я работаю именно с такими, как вы, а не с другими гражданами, – спокойно ответил Виктор, – а во-вторых, не ошибается только камень, потому что лежит и ничего не делает. В человеческих телах встречается столько вариантов расположения, например, сосудов, что перерезать вместо вены артерию для робота так же легко, как и заработать сбой в программе от перепада напряжения. И потом, в электронные мозги титановых хирургов навыки закладывают те же люди. Почему вы думаете, что они лучшие, чем я, специалисты?
При упоминании титановых хирургов Стелс вздрогнул,
– Больно? – обеспокоилась Габриэлла.
– Нет, – раненый поджал губы.
– Так кто же вас подстрелил? – на секунду отвлекаясь от операции, поинтересовался врач.
– Шейте, доктор, – ответил Стелс, – и не задавайте лишних вопросов. Для вас же будет лучше.
–Ясно, – Васильев вздохнул. – Опять криминал. Габи, вам когда-нибудь стирали память?
– Нет, но чтобы забыть жизнь с моим бывшим мужем, я готова на все, – ответила сестра. – А вам?
– Пока нет, но у меня вот только что появилось нехорошее предчувствие.
– Так давайте бросим возиться с этим полумертвым наемником, – предложила сестра. – А ещё лучше, сразу вызовем полицию.
– Хорошая мысль, – доктор постучал карандашиком лазерного скальпеля по торчащему из раны ребру пациента. Звук получился довольно громким. – Уважаемый, как вы относитесь к нашему намерению? Будем лечиться дальше или пусть операцию продолжат тюремные хирурги-роботы?
– Я уже говорил, что не доверяю механизмам, – ответил Стелс. – А ещё я говорил, что лишние знания могут вам навредить. Но если вы так настаиваете, я отвечу. В этот раз я работал не по заказу, а из патриотических соображений.
– Из каких? – Виктор снова отвлекся и удивленно взглянул на пациента.
– Я только что вернулся с юга, – признался Стелс.
– «Юг-9»? – уточнил доктор.
– Верно, – ответил раненый. – Пожалуй, я единственный, кто остался при своей памяти из всех выживших в той мясорубке.
– Я всегда говорил, что бунт на предприятиях «Спектра» обречен, – Васильев сочувственно покачал головой. – Как же вам удалось ускользнуть?
– Сам не понимаю, – признался Стелс. – Видимо, меня не напрасно прозвали «невидимкой». Когда от залпа крейсера взорвалось обороняемое моим отрядом здание, меня подхватила и швырнула в сторону взрывная волна. Я упал метрах в ста от своей позиции. В первую минуту я ничего не чувствовал, но потом в животе начал бушевать настоящий пожар. Мне удалось вовремя зажать рану и вколоть себе стимуляторы. Затем я долго полз, стараясь выдерживать направление на север, а после потерял сознание и очнулся уже в кузове машины, которая ехала с грузом каких-то пластиковых коробок в город. Видимо, я назвал водителю номер квартала, потому что он притормозил у нужного перекрестка. Так я и оказался в вашем доме, док.
– Занятно. – Виктор соединил последний участок кожного разреза и приложил к нему заживляющий компресс. – Рана была рваной и глубокой, пришлось кое-что удалить, поэтому едва заметный шрам все же останется, не обессудьте.
– Понимаю, – согласился раненый. – Как скоро я смогу уйти?
– Через сутки, когда восстановится нормальный режим работы кишечника, – заверил врач. – Я же говорю, нам пришлось многое в вас изменить:
– Сначала вы сказали «кое-что», – укоризненно заметил Стелс.
– Я так сказал? – врач рассмеялся. – Все будет хорошо, друг мой. Правда, вам придется ограничить потребление жирной пищи и некоторое время попить кое-какие пилюли. Габи, вы сможете провести эту ночь у постели господина Стелса?
– С таким мужчиной я готова провести весь остаток жизни, – игриво улыбаясь, ответила сестра. – Тем более что теперь я знаю его не только снаружи, но и изнутри.
Раненый перевел взгляд с доктора на медсестру и вымученно улыбнулся. Специфический медицинский юмор был ему не по душе.
Оставив пациента на попечение Габриэллы, Виктор поднялся к себе в спальню и, приняв душ, расположился в удобном кресле. Ему страшно хотелось выпить, но происшествие на предприятии «Юг-9» требовало трезвого осмысления, и доктор ограничился сигарой. Он с удовольствием раскурил настоящую земную «гавану» и погрузился в размышления. Переход сопротивления к активным действиям был крайней мерой, жестом отчаяния, это понимали все участники движения «За свободный Марс», но иначе привлечь внимание общественности к проблемам горняков было невозможно. На столичном Титане и сонной Земле проживало много серьезных людей, которые могли бы повлиять на ситуацию, убедив Диктатора в необходимости изменения внутренней политики «Спектра», но никто из них не имел ясного представления о бедственном положении рабочих. Теоретические рассуждения оставались бесполезным сотрясанием воздуха до того момента, когда сопротивление приняло решение о начале активного противодействия руководству и забастовки.переросли в локальный вооруженный конфликт. Местная полиция ограничилась оцеплением взбунтовавшихся шахт, а для подавления восстания была вызвана армия. Когда бунтовщики узнали, что им придется сражаться с Воинами, их боевой настрой быстро пошел на убыль, но отступать было уже поздно. Теперь, после подавления восстания, сопротивлению предстояло начинать все с нуля.
Виктор приказал компьютеру установить связь по защищенной оптической линии с координационным центром и выбрал специально созданный для таких случаев фантом. Внешность и голос этого объемного изображения не имели ничего общего с оригиналом, что, впрочем, не обманывало никого из собеседников, поскольку все они знали Васильева не первый год. Однако для защиты от взглядов случайных людей подобной конспирации было вполне достаточно.
Виртуальный двойник доктора шагнул внутрь центра и подошел к главному пульту. За ним сидели двое операторов, а чуть поодаль прогуливался возбужденный координатор.
– Плохо дело, – не глядя на Виктора, проронил координатор. – На юге больше нет ни одного нашего человека. Все члены сопротивления убиты или «перевоспитаны», но, что самое плачевное, мы не добились ровным счетом ничего. У нас больше нет южной ячейки, нет самого крупного склада с оружием и не имеется никаких доказательств чрезмерной жестокости Воинов. Восстание не оправдало возложенных на него надежд. Мы даже не сможем утверждать, что оно вообще произошло. Все репортажи были перехвачены аппаратурой крейсеров, очевидцы и участники событий не помнят самих себя, а материальные свидетельства собраны и увезены солдатами. Работа шахты восстановлена и идет, как будто ничего не случилось.
– А погибшие?
– Значатся как уволенные по собственному желанию. В архиве зафиксировано, что всем им выданы рекомендации, выходные пособия и льготные билеты в самые отдаленные колонии. Проверить, прибыли они туда или нет, будет сложнее, чем обойти пешком весь Марс по экватору. Ни единой зацепки, а землянам нужны даже не зацепки, а неопровержимые доказательства. Где теперь их взять?
– У меня есть один свидетель, – сказал доктор.
– Одного мало, – координатор покачал головой. – Вот если бы его слова подтвердил кто-то ещё или у нас в руках оказалась какая-нибудь запись! Станцию слежения Воины не просто уничтожили, а превратили в мелкую пыль, одним залпом прямо с орбиты, ещё до того, как высадился их десант. У нас нет ни-че-го!
Последнее слово координатор произнес раздельно и с надрывом.
– Возьмите себя в руки! – приказал Виктор. – Нет, значит, будет. Мы не имеем права на отчаяние. Раз не получилось с «Югом», придется задействовать агентов и ввести в эксплуатацию резервные мощности. Сколько наших агентов сейчас прохлаждается на Титане?
