Евгений Гуляковский - Третий дубль
– То получим возможность заглянуть в ту временную область, в которой приборы, как таковые, не работали. Я правильно вас понял?
– Да. В этом конкретном случае все так и есть. Хотя в принципе возможности метода для различных экспертиз и диагностик значительно шире…
– Жаль, что вы до сих пор не доложили о вашей работе.
– Я докладывал.
– И что, где?
– Мне ответили, что теоретически это может быть интересно, а…
– Почему не подали официальный рапорт?
– Я решил дождаться случая, чтобы доказать возможность практического применения своих разработок. Такой случай представился на «мексиканском объекте».
Чем сильнее закипал Кленов, тем спокойнее и размереннее он говорил.
Неожидапо Стахнов усмехнулся:
– Я не в силах проконтролировать все работы управления лично, но в вашей разберусь обязательно. Продолжайте…
Кленов все еще не остыл и говорил по-прежнему сухо, бесцветным голосом:
– На первый взгляд применение этого метода в случае с «мексиканским объектом» не представлялось возможным, поскольку там все остаточные напряжения на приборах были стерты их последующим включением. На наше счастье, в одном из мониторов в момент перерыва подачи энергии выбило предохранитель. Монитор не ремонтировали и не включали. Даже не попытались установить причину отказа, попросту заменили новым. Так что найти этот бесценный монитор мне удалось далеко не сразу. Зато потом, несмотря на большой промежуток времени, прошедший с момента отключения, нам удалось составить карту остаточных напряжений этого прибора, хотя, конечно, далеко не полную.
Стахов подался вперед. С этого момента все, о чем говорил Кленов, становилось чрезвычайно важным, поскольку из области предположений и догадок, на которые, по мнению специалистов, только и можно было рассчитывать при анализе загадочного происшествия, они совершенно неожидано перешли в область документально подтвержденных фактов.
– Значит, именно там вы и установили… – Голос Стахова сел от волнения.
– Да, на этом мониторе. Сохранилась даже часть размытого изображения. Однако его не удалось идентефицировать ни с одним известным нам объектом. С высокой степенью достоверности удалось реставрировать лишь показания гравиметров в нижней части экрана. Из них следует, что в аппаратную проник посторонний объект, как я уже говорил, массой в сто двадцать килограммов. Он находился там полторы секунды и за полсекунды до включения контрольной аппаратуры исчез.
Стахов медленно потянулся к своему личному пульту. Кодовый номер зет-два… Он все еще не верил, ему все еще казалось, что здесь, в его кабинете, разыгрывается странная театральная постановка… Но код был вполне реален, и аппаратура, идентефицировав его личность, объявила по всем необходимым каналам операцию «Прорыв». Разработанная несколько лет назад как простая мера предосторожности, операция, на которую сейчас переключались все мощности и ресурсы планеты, ставила своей целью обнаружение и локализацию возможного проникновения извне через мексиканский генератор любого постороннего объекта.
Однако Стахов понимал, что безнадежно упущенное время не вернуть никакими силами. Для того, кто за полторы секунды сумел сделать в аппаратной «мексиканского объекта» все, что ему было нужно, шести часов, прошедших с момента прорыва, более чем достаточно, чтобы завершить то, для чего он прибыл на Землю…
Глава 7
Дом, похожий на игрушечный елочный шар, ждал возвращения хозяина из столицы уже вторую неделю. Игорь, как обычно, задерживался, но сегодня по визиофону он наконец назвал номер телефона и, если справочная не ошиблась, возвратится часам к шести вечера.
Анна вместе с Алешкой стояла на веранде и смотрела на лес, подступавший к самому дому. Игорь несколько раз собирался подстричь кусты можжевельника, которые штурмовали ограду, но каждый раз отменял свое распоряжение домашнему роботу. Анна понимала почему. Естественный переход от дома к лесу, настоенный на ароматной хвое воздуха, – ему нравился этот уголок, хотя он мешал проезду и выглядел слишком уж неухоженно на фоне сада и укрытой вьющимися лианами террасы.
Сегодня можжевеловые заросли выглядели особенно угрюмо. Анне даже показалось, что за короткое время кусты слишком уж разрослись, захватив новое пространство. Их поникшие ветви теперь перегораживали даже пешую дорожку. «Придется все-таки подстригать», – решила Анна, однако без Игоря не хотела этого начинать, да и дел у нее сегодня хватало… Молодая женщина ушла в дом. Каждый раз, возвращаясь из очередной командировки, Райков досадывал на себя за то, что никак не соберется обзавестись личным флатером. Вот и сегодня, выйдя из региональной станции трансфера, он вынуяеден был пятнадцать минут ждать свободный автофлайер, а потом еще три километра идти пешком. Третий год не удосужатся проложить подъездные пупи к новым жилым коттеджам. Коттеджы уже состарились, а дороги все нет.
Впрочем, он не совсем был уверен, что ему так уж необходима эта дорога или новомодный флатер. С ними он наверняка лишился бы кусочка леса, принадлежащего лично ему. Не станет тогда ни этого аромата шиповника у тропинки, ни птичьих голосов, ни хруста сухой хвои под ногами. Ничего этого из кабины не увидишь и не почувствуешь. Он задумался о том, где должна проходить граница между бесконечной спешкой, диктуемой срочными делами, на которые вечно не хватает времени, и самим ощущением жизни. Где, в какой точке следует остановиться, чтобы не перейти эту грань и не превратиться в бездушного робота, ничего не замечающего вокруг?
Райков шел не торопясь, наслаждаясь ощущением одиночества, видом тропинки, то и дело нырявшей под полог широких светлых сосен. В то же время он понимал, что крадет эти немногие, в сущности, минуты, оставшиеся до нового длительного расставания у Анны и Алешки. Но в этом ли причина отчуждения, с которым все труднее справляется Анна? Не из-за него ли большинство его коллег, капитанов и руководителей дальних экспедиций, в конце концов оказываются за бортом семейной жизни? Не уготована ли ему та же судьба?..
Он так глубоко задумался, что уже перед самым домом свернул не на ту тропинку. Возможно, именно это его спасло. Проплутав в зарослях лишние пять минут и ругая себя за эту оплошность, он вернулся к развилке в совершенно другом душевном состоянии. Теперь его внимание было обострено, и он вглядывался в просветы между кустами, желая как можно скорее увидеть поворот к дому, и, когда появились наконец знакомые заросли можжевельника, Райков сразу понял – на дорожке что-то изменилось. Он остановился и внимательно осмотрел куст можжевельника, невесть откуда появившийся у самой тропы. Человек любой другой профессии на его месте скорее всего отстранил бы ветви, загородившие дорогу, и пошел дальше. В этом кусте не было ровным счетом ничего особенного. Но Райков много лет работал дальним поисковиком. На чужих планетах даже ничтожное изменение обстановки часто свидетельствует об опасности. И потому, вместо того чтобы идти дальше, он все стоял у этого куста и неторопливо размышлял.
Предположим, кто-то в его отсутствие пересадил этот можжевельник. Анна вряд ли станет этим заниматься. К тому же куст был посажен не на территории сада, а фактически в лесу. Если такую пересадку сделал садовый робот из-за ошибки в программе, он не стал бы маскировать это место старым мхом и травой, которая успела уже слегка привянуть и своим видом выдавала неумелого конспиратора.
Может быть, это проделки Алешки? Да нет, пересадить такой куст и замаскировать следы – задача не для восьмилетнего ребенка. Возможно, в конце концов он бы плюнул на эту загадку и пошел дальше. Вот только не нравилось ему расположение куста. Слева, у самой тропинки, небольшое болотце. Справа – непроходимые колючие заросли. Для человека, идущего к дому, оставалось лишь два прохода: проползти на четвереньках под кустом или отстранить без особого труда длинные гибкие ветви… Ну какой же взрослый, уважающий себя человек, поползет на четвереньках? Ему предлагали задачу с готовым решением, однако он не любил подобных задач.
Приблизившись вплотную к можжевельнику. Райков стал внимательно рассматривать кору и колючую хвою, ни к чему не прикасаясь. Солнце уже садилось, и его низкие закатные лучи падали прямо на куст. В красноватом свете хвоя, а местами и кора как-то странно поблескивали, словно по ветке, загородившей дорогу, долго ползали садовые улитки. Но улитки не ползают по колючим кустам можжевельников….
Райков опустился на четвереньки и, осторожно соразмеряя свои движения с высотой куста, медленно двинулся вперед, внутренне посмеиваясь над собой, представляя, сколько радости доставляет своей нелепой позой притаившемуся в зарослях шутнику. Наконец он встал, отряхнул с колен пыль и еще раз осмотрел куст, но уже с противоположной стороны. Здесь следов странной слизи не было. Теперь можно было войти в дом и вызвать службу безопасности. Он представил, сколько насмешек вызовет эта история. Руководитель экспедиции, испугавшийся можжевелового куста, рискует стать притчей во языцех во всем комфлоте…
