Мария Семёнова - Славянское фэнтези
Но нет, узнает все это Каморник не от Антона, пусть этим занимается трибунал Колдовской Дружины.
А в общем-то, Каморнику не повезло — он был гораздо более талантливым торговцем, чем волшебником. Но если ты ошибся, за невезение не спрячешься. Отвечать придется!
— Отвечать придется, — повторил Антон вслух.
И Каморник сразу сжался. Даже волшебнику-недоучке известно, что в Колдовской Дружине действуют законы, отличные от законов дюжинных людей, и нарушение этих законов карается гораздо строже, чем драка и разбой. Кому многое дано, с того много и спрашивается…
Впрочем, торговец никогда не сдается сразу. В этом торговый талант сродни воинской смелости.
— Что ж, — сказал вор. — Как ни странно, я всегда знал, что у меня будут с этим неприятности, и всегда был готов к ним. И я бы дорого дал, чтобы о случившемся не стало известно. Десять тысяч целковых пригодились бы и чародею.
Да, десять тысяч целковых пригодились бы и чародею.
Но Антон отрицательно покачал головой и включил Зрение, чтобы не проспать внезапную атаку загнанного в угол волшебника.
Эти десять тысяч чародею не пригодятся.
Ибо наступают иногда в родной стране времена, когда умение воевать ценится выше умения торговать.
Однако тянуть с просьбой о повышении жалованья больше не след, и это будет первая забота чародея после возвращения в Новогород.
ОПЛОШКА ВЫШЛА!
Станимир Копыто проснулся в очень тяжком похмелье.
Это было чудно.
Поскольку заказов вечер не оказалось, они с Рукосуем Молчаном решили пересидеть легкое безработье в трактире. Отправились, по обыкновению, в «Затрапезье», ибо владелец оного питейного заведения был постоянным клиентом Станимира, хорошо относился к обоим волшебникам и ввек не наливал им сивушного. Душа-человек, словом…
Однако, кажись, вчера душа-человек явно изменил своим принципам, потому как ныне с памятью Станимира сотворилось нечто аховое.
— Слезыньки горючие, придется проучить мерзавца, — пробормотал Станимир, кликнул Купаву и велел подать рассолу.
Экономка слегка замешкалась (рассолу хозяин требовал нечасто), однако вскоре принесла — литровую корчажку. Станимир, стуча зубами, выпростал посудину и снова улегся, дожидаясь, покудова перестанут трястись персты.
Наконец трясучка ушла, а мысли прояснились до такой степени, что Станимир вспомнил — заблаговременные заказы ныне имеются токмо на вечер. До вечера же путь неблизок. А значит, можно прибегнуть и к более действенному средству излечения.
Опосля чего Купава принесла хозяину уже медовухи.
Медовуха справно помогла телу, но память ей, увы, не подчинилась. Впрочем, желания проучить мерзавца явно поубавилось.
Ладно, решил Станимир. Встретимся через день-другой с Рукосуем, все вспомним. А и не вспомним — так не умрем!
* * *День выдался на диво спокойным и безденежным. Народ к Станимиру шел редкий да несерьезный — все больше сглаз, порча, любовные присушки… Заклятия привычные и для квалифицированного волшебника несложные.
Одна молодица, правда, к вечеру прибежала вдругорядь, пожаловалась, что любушка Ярослав, встретившись, даже не посмотрел в ее сторону… Пришлось объяснить глупой бабе, что присушка — заклятие не сиюминутное: на изменения время требуется; что присушка по пуговице с рубашки желанного менее результативна, чем присушка по его волосам. И что буде у нее, молодицы, есть, скажем, физический изъян, противный любезному Ярославу, то заклятие может и вовсе не подействовать. Молодица, левую грудь которой боги пометили родимым пятном размером с пятак — Станимир ясно различал его сквозь платье и наперсенник, — взвилась, потребовала объяснить, на что это тут сударь волшебник намекает, и вообще… Еле-еле успокоил дуру, сказав, что, буде присушка не поможет, он обязательно вернет клиентке деньги.
Наконец наступил вечер, и пошла работа настоящая. Станимир обновил с десяток охранных заклятий на амбарах и складах переяславльских купцов; поставил магический защитный барьер кузнецу-одиночке, дабы на того не навели порчу конкуренты-цеховики; вылечил неожиданно простудившегося сына местного квартального (малец перекупался в Трубеже); наложил отвращающее заклятие на спальню дочки знакомого ратника — девица была на выданье, и отец не хотел, чтобы в постель к дочке залез неугодный ему кавалер. Слава богам, похмелье прошло, и Станимир работал споро и энергично. Акустические формулы заклинаний творил с удовольствием, Волшебную Палочку инициировал как никогда легко. В общем, получал от работы истинное наслаждение и серьезный доход.
* * *Утром его разбудил неугомонный звон сигнального колокольчика. Купава, видать, ушла на рынок, и посему пришлось подняться. Накинул халатину, вышел в сени, снял с двери охранное заклятие.
Тут же дверь едва не слетела с петель — в сени ворвался вчерашний ратник. Мундир накинут на голое тело, глаза выпучены, рот корытом.
— Я чародею пожалуюсь, муж-волшебник! — (Срамное выражение.) — За что я выложил вам вечор такие деньги? — (Срамное выражение.)
Ратник, по-видимому, изрядное время служил на ордынских рубежах.
Ошарашенный Станимир захлопал глазами:
— Слезыньки горючие, в чем дело, сударь? Что случилось?
— Он еще спрашивает, что случилось!.. — (Срамное выражение.) — Это я должен спросить вас, что случилось! Почему, заглянув ночью в спальню к дочери, я обнаружил там соседского сынка? И теперь дочка заявляет, что она выйдет замуж токмо и токмо за него. А ведь я потому вас и нанял, чтобы избежать этого. Очень мне нужен зять-лоботряс!..
— Годите, годите… Надо разобраться! Может, ваша дочь наняла другого волшебника и он снял мое заклятие?
— Айда со мной! — (Срамное выражение.) — Разбирайтесь на здоровье… Но буде обнаружится ваша вина, я вас… — (Срамное выражение.)
Станимир оделся, подхватил баул с колдовскими атрибутами и, сопровождаемый поносящим его ратником, вышел на улицу.
Перед крыльцом стояла бричка, и добрались они быстро.
Столь же быстро Станимир обнаружил, что его заклятие пребывает в полном порядке. Акустическая формула заклинания звучала в ушах радостной песней. Ти-ти-та-ра-а-а, ти-ти-та-ра-ра-а!..
— Позовите своего денщика, — сказал Станимир ратнику.
Явился денщик. Черные усищи словно серпы, на лице готовность жизнь отдать за отца-командира.
— Войдите в эту дверь!
Денщик посмотрел на отца-командира, по-прежнему готовый отдать жизнь. Ратник кивнул. Денщик шагнул к порогу. Аки на лобное место отправился.
Сейчас его станет корчить, сказал себе Станимир.
Корчить денщика и не подумало. Он легко открыл дверь и спокойно шагнул в комнату. Правда, тут же раздался притворный девичий визг, и денщик вылетел назад, аки варом обданный. В дверь изнутри что-то ударилось и шлепнулось на пол.
— Ага! — заорал ратник. — Убедились?! — (Срамное выражение.)
Станимир сделал вид, будто задумался. Теперь ему было ясно, что заклятие не работает, но вот причины сего безобразия он в упор не понимал. Ведь присутствия чужих заклятий в спальне девицы не ощущалось. Вестимо, если бы перед ним стоял клиент-дурак, Станимир обвинил бы дочь ратника, которой невтерпеж, и дело с концом. Однако ратник — не дурак. Он тут же пригласит переяславльского чародея, и тот с легкостью определит, что никаких волшебников, опричь Станимира Копыта, в доме ратника не было. За сим последует надлежащее наказание. В лучшем случае отберут на три месяца лицензию…
— Слезыньки горючие, я немедленно верну вам деньги и выплачу неустойку, — сказал он ратнику, когда тот отослал денщика и успокоил дочь.
— Мне не деньги нужны. — (Срамное выражение.) — Мне нужна дочь-девственница.
Увы, сделать подобное было не в силах Станимира, и распрощались они с ратником в состоянии необъявленной войны. И буде обманутый отец останется при своем мнении, назавтра следовало ждать вызова к чародею.
* * *Слезыньки горючие: едва он вернулся домой, выяснилось, что на винный склад к купцу-клиенту ночью пробрался тать. К счастью, тать был местным забулдыгой. Убыток купцу он нанес невеликий — украл всего лишь бутылку водки, которую и распил тут же. Потом, похоже, занимался рукоблудием, поскольку заснул на складе со скинутыми штанами, а нагажено не было.
Пришлось пообещать выплату неустойки и купцу.
Больше происшествий у клиентов не случилось, но перепугавшийся Станимир быстренько проверил все свои вчерашние заклятия. И обнаружил, что, хотя акустические формулы заклинаний пребывают в абсолютном порядке, ни одно из них положенным образом не работает.
Опосля этого ему ничего не осталось, как сдаться чародею, не дожидаясь, покудова на него пожалуется обманутый доченькой ратник.