Pskovoroda - Канон
После завтрака папа с Гринграссом зачем-то отправились на работу, а я придумал, что стоило бы мне найти ещё одного учителя, поскольку, как показывает практика, умение лишним не бывает. Мама с миссис Гринграсс о чём-то тихо беседовали, стоя у окошка, когда я подошёл к ним и извинился за вторжение.
— Что ты хотел, малыш? — спросила меня мама, притягивая к себе и взлохмачивая волосы.
— Я хотел попросить миссис… Перасперу кое о чём, — ответил я, поправившись, когда крёстная метнула на меня предупреждающий взгляд небесно-голубых глаз.
— А я, я так понимаю, в этом лишняя? — со смехом воскликнула мама.
Я обнял её и отпустил, что она поняла совершенно правильно и, извинившись, пошла искать влажную тряпочку, чтобы с ней обойти дворец в поисках пыли.
— Что ты хотел, дорогой? — склонив голову набок, спросила Богиня. Она уже отошла от вчерашнего напряжения сил, и снова была неимоверно блистательна, каждой улыбкой и взглядом заставляя моё сердце то биться чаще, то замирать от восторга. — Впрочем, я и так знаю, — улыбнулась она, показывая мне жемчуг зубов между кораллами губ. — Пойдём в лабораторию. Дафна! — позвала она дочь, и та вприпрыжку поскакала к нам.
Подойдя, Дафна сразу взяла меня за руку, и мы пошли вслед за миссис Гринграсс. Стыдно признаться, но я до сих пор не то, что не представлял, как выглядит наша лаборатория, но даже не знал, где она находится. Оказалось — в противоположном от спален крыле дворца. Помещение оказалось весьма скромным — пятнадцать на тридцать метров с восьмиметровым потолком, стены с книжными полками до самого верха с тремя ярусами галерей, чтобы до этих книг добраться, и с балюстрадами, чтобы не свалиться в процессе, с восемью столами для зельеварения по длинным сторонам лаборатории и чистым пространством в центре — хочешь, дуэли устраивай, хочешь, эксперименты запускай.
Мы уселись на высокие табуреты вокруг ближайшего стола.
— Начну с того, — заговорила Пераспера, — что я хочу тебе выразить признательность за то, как ты воспринял мою историю, по-новой рассказанную тебе Дафной, — она так на меня посмотрела, что я почувствовал, что сейчас растаю лужицей на сиденье. — Далее, мне кажется, что тот вопрос, который ты мне хотел задать, тебе опять же стоит задать в присутствии Дафны.
Я замялся. Вообще-то, я хотел задать два вопроса, а не один. Если уж совсем честно — то три, но по поводу третьего у меня есть вполне определённые сомнения. Во-первых, она, конечно, не бросит своего мужа ради меня, а во-вторых, Дафна меня убьёт! Поэтому — только два вопроса. Два. Буду реалистом, в конце концов.
— Понятно, — рассмеялась миссис Гринграсс, совершенно правильно истолковав мои сомнения. Если бы я был столетним трухлявым пнём, заросшим мхом и грибами, то при звуке этого божественного смеха тут же из моего сердца пророс бы молодой зелёный росток и устремился бы вверх, к солнцу, заслоняя окрестности раскидистыми дубовыми ветвями. — Хорошо, я сама их озвучу. Дорогая, — обратилась она к Дафне, — Алекс хочет знать, что случилось с отцом Дейва, и хочет у меня чему-нибудь научиться.
— М-м, — прикусила губу Дафна. — Это же опасно, мам!
Я не сразу понял, что именно опасно. Меньше знаешь — дольше живёшь? Или там такое знание, что они меня должны будут пришить, поделившись им? Пускай убивают, мне не жалко! Эти нежные пальчики меня могут отправить только в рай, и никуда больше!
— Сколько раз я тебя просила, — с укором сказала миссис Гринграсс, — не называй меня так, когда мы с тобой не одни!
— Мама предпочитает, чтобы все думали, что она — моя старшая сестрёнка, — пояснила мне Дафна.
— Дафна! — возмущённо воскликнула Пераспера.
— Да, Перри, — покорно потупив глазки, отозвалась Дафна.
— Вот, уже лучше, — кивнула миссис Гринграсс. — Итак… Всё, что мы делаем, в разной степени опасно. Месяц назад Алекс чуть не сошёл с ума после встречи с Тёмным Лордом, а сейчас ты волнуешься, смогу ли я передать ему знание, которому я до этого ухитрилась обучить двух маленьких дочерей. Заметь, совершенно не подвергая их жизнь или здоровье опасности. Кстати, раз уж мы об этом заговорили… Давай-ка, ты ему и покажешь!
У Дафны от ужаса буквально округлились глаза.
— Н-нет, — помотала она головой. — Этому я его точно не смогу обучить. Я боюсь.
— Ну, попробуй, дорогая, — продолжала уговаривать Пераспера.
— И не подумаю! — вдруг закричала Дафна, и я впервые за эти полгода — да что там, вообще впервые — увидел, как по её щекам скатываются две крупные слезинки.
Я, даже не раздумывая, склонился к ней и крепко сжал в объятьях, стараясь оградить её своими руками от всего мира. Пераспера только улыбнулась, когда я недовольно на неё посмотрел, чувствуя при этом обжигающую влагу на плече, но в этот момент, когда во мне взыграл инстинкт куда более древний, чем все волшебники этого мира вместе взятые, даже её очарование на меня не подействовало.
— Ну, хватит, милая, — ласково сказала миссис Гринграсс. — Это тоже часть обучения. Иначе ты его можешь убить просто по неосторожности.
Дафна отстранилась и вытерла слёзы с щёк, сердито глядя на меня своими глазами, которые вдруг стали цвета морской волны, с расстояния не больше пятнадцати сантиметров, не спеша при этом покидать моих объятий.
— Говорят, что глаза — это зеркало души, — объясняла при этом миссис Гринграсс. — Но на самом деле, это не вся правда. Глаза — это ещё и ключик к одному невинному фокусу, который показала мне моя прабабушка… — голос её постепенно удалялся, а я не мог уже оторваться от этих бездонных омутов, в которых буквально тонул. — .. Главное — найти замочную скважину…
Где-то на задворках сознания вяло трепыхалась мысль о том, что я уже не дышу. Сердце пропустило удар и остановилось, и я почувствовал, что меня уже затянуло на глубину, где нет ни света, ни воздуха, ни меня…
— Дорогая, немного отпусти, — донёсся откуда-то из другой вселенной голос Богини, и перед глазами посветлело. — …Ещё немного…
В груди словно что-то взорвалось, и я отметил, что, кажется, снова забилось сердце, но мне было всё равно — я, как рыбка в аквариуме, радостно плескался в этих чарующих глазах.
— Алекс, послушай меня, — обратилась ко мне миссис Гринграсс, каким-то чудом пробив своим нежным голоском окружавшую меня толщу воды. — Алекс, что бы ты сейчас ни ощущал — этого нет, Алекс! Ты сидишь рядом с Дафной и смотришь ей в глаза…
Неправда, я — рыбка в океане. В прекрасном, очаровательном океане небесной чистоты!
— Алекс! — продолжал терзать меня божественный голос. — Вырвись из этого. Ты нужен Дафне, помни! Ты нужен мне, нужен Деметре, нужен Панси. Вернись, Алекс!
Как только я услышал имя Панси, в моём сознании всплыли другие глаза — зелёные и насмешливые, нежные и колючие. Меня словно рывком выдернуло наружу, и я увидел перед собой Дафну, из глаз которой снова лились слёзы. Рядом со мной, держа меня за запястье, стояла Пераспера.
— Вот, видишь, — нежно сказала она, — он вернулся. Вы оба молодцы — ты не потеряла контроль, несмотря на эмоции, а Алекс смог вернуться самостоятельно…
Я неотрывно смотрел на Дафну, а она — на меня. Миссис Гринграсс кашлянула в кулак, извинилась и вышла. Я протянул руку и тыльной стороной ладони коснулся щеки Дафны, ловя на палец скатывающуюся слезинку, а потом склонился к ней и стал целовать мокрые щёки. Она прикрыла глаза, подставляя мне лицо.
— Ты специально меня щекочешь? — спросила она через несколько минут. Я оторвался и посмотрел на неё. Она блаженно улыбалась. — Ну же, продолжай, что остановился?
Я поцеловал её в нос, и она открыла глаза.
— Не знал, что ты такая плакса, — сказал я.
— Сама не знала, — призналась она. — И мама тоже испугалась — видел, как она в панике убежала? — Дафна хихикнула. — И предоставила тебе разбираться со мной…
— Что это было? — спросил я.
— Это такое древнее проклятье ведьм, — ответила она. — Глядишь человеку в глаза, и он в них тонет. Просто так, конечно, не сработает — нужно, чтобы он именно глядел тебе в глаза, вглядывался… Мама капнула краски на нижнее веко, чтобы привлечь внимание к глазам, и поймала того джентльмена… Две секунды — и полная остановка сердца. И главное — никакой магии!
Снова у меня голова идёт кругом. Что-то многовато открытий на квадратный метр!
— А почему Пераспера заставила тебя это сделать? — спросил я.
— Потому, что есть риск того, что я могу сделать это нечаянно, — понурилась она. — Когда я гляжу в твои глаза, я забываю про всё на свете, и теряю контроль. И ты тогда должен знать, как можно спастись. Полной защиты нет, но по крайней мере, ты сможешь вырваться и остановить меня. Когда мама вернётся, нам нужно будет ещё поупражняться.
— Постой, — спохватился я. — Что ты только что сказала?
— Что нам нужно поупражняться, — ответила она, но искорки в глазах сказали мне, что она поняла, о чём я. Я потянулся к ней губами, но тут тактично скрипнула входная дверь.
