Ярослав Денисенко - Пепелище славы
Брат, помятый и всклокоченный, сидел, держась за голову обеими руками. Радужки у него были ярко-алыми, какими не становились и в минуты сильнейшего гнева, а белки глаз немногим уступали им в окраске. Смуглая кожа, напротив, приобрела бледный, землистый оттенок.
- Герой-переговорщик возвращается обратно к товарищам, - прокомментировал увиденное Орог.
Шенгар ничего не ответил брату, лишь окинул исподлобья осуждающим взглядом.
- У стены стоит ведро с водой, - сообщил тот. - Позорище.
- Иди ты к Творцу в чертоги, - огрызнулся Шенгар и двинулся в сторону обозначенного предмета. - Ривендор был моим другом.
- Таков его выбор. А ты, вместо того, чтобы ценить его поступок, выставляешь нас полными придурками перед лицом чужаков. Это надо было додуматься до такого! Нализаться до невменяемости с дагарским десятником!
- Просто у него было, чем нализаться, а у меня нет.
- Это тебя, разумеется, оправдывает, - насмешливо проговорил Орог. - А вообще без пьянства обойтись, само собой, нельзя.
- Я надеялся, станет легче.
- Стало?
- Братишка, мне и так тяжко, хватит меня мучить!
- Еще чего, - Орог мотнул своим белым хвостом. Шенгар поморщился от одной мысли о том, что можно пошевелить головой.
- Мне надо было догадаться раньше, - горько сказал он. - Этот ушастый дурень постоянно винил себя в произошедшем.
- И что бы ты сделал, брат? Занял его место?
- Как ни крути, я действительно убил этого проклятого принца.
- Знаешь, что я думаю? Ривендор поступил так, как оказалось лучше для всех. Может быть, это был его последний шанс примириться с совестью. Он умер с улыбкой, а это не каждому дано.
- Может быть, - вздохнул Шенгар. - Может быть. Наверное. Ладно, брат. Как там наши переговоры?
- Ты меня спрашиваешь? Я думал, это ты проводил их главную часть под кустом.
- Прибью ведь, не пожалею.
- Нормально переговоры. Можно считать, мы получили все, что могли. Эльфы уходят. От дагаров, увы, так просто избавиться не получится. Этот Тандегрэн подкинул нам порядочную дрянь. В изобретательности ему не откажешь.
- Да уж. Такие добрые соседушки расслабиться нам точно не дадут. Только дадим слабину, сожрут с потрохами.
- Так ты это заметил, надо же! - удивился Орог. - А вчера говорил, хорошие люди.
- Брат. Заткнись пожалуйста, очень прошу. А не то я больно ушибу кулаки о твою мерзкую рожу.
- Даже не надейся, что я скоро от тебя отстану.
- Сволочь ты, Орог. А еще братом называешься!
- На себя посмотри, пьянь ползучая!
Поскольку голова у Шенгара просто раскалывалась, безоговорочная победа в словесной баталии осталась на сей раз за старшим братом.
ГЛАВА 6.
Солнце светило и ветерок дул так же, как несколько дней назад, но радоваться им Нириэль, увы, не могла.
- То же самое место, - прошептала она. - Здесь мы с ним разговаривали. О, Матерь Звезд!
- Разговаривали? - удивился Шенгар. - Когда?
- Он сказал, что хочет побеседовать наедине. Взял с меня клятву никогда не открывать обстоятельств смерти принца. Светлый Творец, он уже тогда это задумывал! Если бы я раньше догадалась!
- Все мы могли догадаться, - вздохнул Шенгар.
- Не могу поверить, что его больше нет.
Нириэль присела на камень и принялась терзать пальцами сухую травинку, раздирая густую метелку в мелкий пух. Урук-хай замер у скалы, рассеянно перебирая одну из своих длинных кос. Затянулась долгая пауза.
"Почти так же, как в тот раз", - горько думала эльфийка. Хотелось плакать, от этого наверняка стало бы легче, но глаза оставались предательски сухими. Нириэль растеребила одну травинку и принялась за вторую.
Впрочем, одно отличие все же имелось: сейчас они действительно были одни.
По тому, как спешно убрался часовой, стоило Шенгару бросить на него единственный выразительный взгляд, эльфийка поняла, что авторитет молодого урук-хая за прошедшее время значительно возрос. Внешне Шенгар тоже изменился. Так сильно, что Нириэль впервые задумалась, сколько их неожиданному другу на самом деле лет.
- Тебя не было видно всю зиму, - сказала она.
- Вряд ли дружеские беседы с орочьим вожаком подходят к истории о тяжком плене. У тебя могли возникнуть серьезные проблемы по возвращении домой.
- Когда это еще будет! Я с ума схожу в этой каменной тюрьме! Одни и те же лица, никаких новостей! Если ты действительно хочешь сделать как лучше, умоляю, не исчезай больше! Особенно теперь, когда Ривендор… Ривендора…
Она осеклась, не в силах завершить роковую фразу. Сердце Шенгара екнуло и радостно забилось. Неужели он не ослышался? Она говорит, что хочет его видеть? С трудом он заставил свой голос звучать ровно и спокойно.
- Ты будешь дома раньше, чем думаешь, - сказал он. - Переговоры почти закончены. Осталось только уладить с дагарами вопросы о границе. Орог обещал Тандегрэну отпустить четверых заложников сразу, а потом по двое в год, если эльфы будут вести себя тихо. Вы с Алангором будете в числе этих четверых… А еще, - Шенгар довольно осклабился, - мы отпустим мага! Вдруг еще какую вам, ушастым, пользу надумает принести!
Несмотря на трагические обстоятельства встречи, Нириэль не удержалась и рассмеялась.
- Даже как-то не верится, - призналась она. - Я думала, что пробуду здесь еще долго.
"Хватит трусить, вот подходящий момент, - строго приказал себе Шенгар. - Ты ведь не для того ее сюда привел, чтобы стоять и глупо улыбаться! Или скажешь сейчас, или больше никогда ее не увидишь!"
Он решительно забросил за спину уже порядком истерзанную косу.
- Нириэль…
Предательский голос выдал его волнение, сделавшись неожиданно хриплым. "Чего не хватало, сейчас еще заикаться начну! - в панике подумал молодой орк. - Как этот Ле-ле-еденящая Смерть!"
Но все обошлось. Следующая фраза пошла уже легче.
- Я хотел тебя спросить… Ты не хочешь остаться?
- Остаться? - удивленно переспросила эльфийка.
- Не в плену остаться, - спешно пояснил Шенгар. - Здесь.
- Не говори загадками! Я тебя не понимаю.
- Я сам себя уже не понимаю, - фыркнул орк. - То есть… Я не то хотел сказать.
Сбивчивая, невнятная речь в устах урук-хая, всегда находившего слово в любой ситуации - это что-то новое. "Даже пугающее", - решила лучница.
- Просто, понимаешь… Ты… Я… Я люблю тебя, Нириэль.
Эти три слова словно пробили невидимую плотину, и дальнейшие признания хлынули бурным потоком.
- Когда я только увидел тебя, то подумал, что ты привиделась в бреду. Что таких прекрасных женщин не бывает! Но ты оказалась реальной. Я знаю, мы совершенно разные, наши народы - исконные враги. Я твердил себе это много раз, но оно не помогало. Я думаю об одной тебе, и не могу успокоиться! Честное слово, такое со мной впервые! Останься, Нириэль, прошу тебя.
- Но я не могу, - только и сумела выговорить эльфийка.
- Этот художник… Ну чего ты в нем такого нашла? Тебе придется приглядывать за ним до конца жизни! Такая же каменная тюрьма, и ты снова идешь в нее добровольно!
- Он не виноват в том, что потерял зрение!
- Да при чем тут зрение! Он же хуже маленького ребенка! Если тебе так нравится о ком-то заботиться, то пусть это будет тот, кто сумеет в ответ позаботиться о тебе!
- Не знаю, сможешь ли ты это понять… Воспринимать мир так, как воспринимает Алангор, дано не каждому. Когда он рядом, я чувствую, что становится светлее.
- Да куда уж мне, и правда, понять! С виду взрослый мужчина, а скандалит хуже моей бывшей подруги! Я весь такой разнесчастный и не гожусь никуда, вот сейчас повешусь-утоплюсь! А лучше, еще сильнее обижусь, пусть вас всех совесть загрызет!
- Если хочешь поссориться со мной, продолжай дальше! - резко оборвала Нириэль. - К тому же, ты совершенно не прав. Да, у Алангора бывают иногда периоды разочарования, и тогда с ним действительно тяжело. Но все остальное время…
- Да, случайный маленький период разочарования, - пробормотал Шенгар себе под нос. - Лет эдак на четыреста-пятьсот.
Под свирепым взглядом эльфийки он замолк с таким смиренным видом, что вся обида Нириэль мигом улетучилась. Некоторое время девушка еще сердилась для вида, потом сдалась. Для верности она решила сменить тему.
- Слушай, Шенгар, давно хотела спросить. А сколько тебе лет?
Тот густо покраснел, затем ответил:
- Девятнадцать… Будет… Скоро… - но после недолгой паузы уточнил: - Не очень скоро, вообще-то. А что?
- Ничего. Просто было любопытно.
- Можно подумать, тебе намного больше, - фыркнул орк.
- Ровно на половину твоей жизни.
Влюбленный упрямец умудрился и эту тему использовать в собственных целях.
- Лет через двадцать разница потеряет значение, - заявил он. - А через сто - тем более.
"Интересно, - подумала вдруг Нириэль. - А чем сама я занималась в восемнадцать лет? Любовалась звездами? Сочиняла песни травам и цветам? По большому счету, все серьезные события моей жизни начались в прошлом году! И до сих пор в глубине души я чувствую себя маленькой девочкой, которой не обойтись без помощи больших и мудрых… Хотя как-то и обхожусь! Так кто из нас старше на самом деле?" На этой мысли она себя и оборвала. Почему-то ей показалось, что развитие этого направления не доведет до добра.
